Франтишек Кубка - Избранное

— Пусть ваш старший подъедет ближе, но только один! — был ответ Олимпии.

Старший подъехал и принялся усердно благодарить за полученный дукат.

— Поделишься с остальными!

Он поблагодарил еще и еще раз, а потом предложил проводить их со своими двумя рейтарами к перевозу на реке По. Там, у старой мельницы, они смогут найти паром, на котором поместятся оба коня, карета и возницы, сами путешественники с камердинером и еще кое-кто.

— Если выдашь нас испанцам, я тебя убью, — предупредил Иржик. — Что за человек поедет с нами?

Рейтары поклялись святой мадонной, что этот некто — синьор Лоренцо, миланский купец. Он уже месяц ожидает у перевоза, чтобы кто-нибудь взял его с товаром на паром и доставил по реке до Турина.

— С каким еще товаром? Да от этой тяжести может потонуть лодка.

— Нет-нет, господа, этот товар легок как перышко, вы вообще его не увидите.

— Что же такое синьор Лоренцо везет в Турин?

— Всего лишь сапфиры и еще рубины! Он купил их у испанцев, а те привезли из какой-то Америки…

— Значит, синьор Лоренцо — контрабандист?

— Нет, он купец.

— Так и быть, — решил месье д’Орж. Он подумал: «Если сэру Томасу и графу Эранделу можно обирать Турцию, то почему бы синьору Лоренцо не возить драгоценные камни из Милана в Турин?»

Так что вскоре на переправе у мельницы месье д’Орж и Олимпия познакомились с мельником Джиованни и разместились на солидных размеров пароме, каких Иржик не видывал даже на Дунае, не говоря уж о Влтаве в Праге! Карету поставили посредине, усталых генеральских коней поместили на носу у охапки соломы, а на корме приютилась похожая на курятник будка, где предстояло ночевать на пахучем сене месье и мадам д’Орж и где устроил себе гнездышко синьор Лоренцо, миланский купец. Четверо загорелых верзил гребли веслами или толкали судно шестами против течения, а пятый стоял у руля. Ветер был попутный, и стояли прелестные, теплые дни. Из камышей по обоим берегам вылетали — совсем как на Хропыни — дикие гуси, только чаек не было видно. Ветерок волновал на полях колосья. Вдалеке пестрели красным, белым и темным какие-то городишки с четырехгранными башнями древних замков и высокими колокольнями, а синьор Лоренцо рассказывал об иезуитах и иных монахах, правящих в Милане и в Генуе, и еще про испанцев, которые в этих краях перерезали путь между Савойей и Венецией, продвинулись к самим альпийским озерам до реки Адды и Валтелины, откуда уже рукой подать до австрийских владений и Германии. И стали в этих краях испанцы большими господами, а если бы их самих не трепала золотая лихорадка, то они смогли бы овладеть всей Италией. Только ничего у них не выйдет, потому что всем известно, как идальго падки на золото.

Иржик те речи слушал, но ни о чем не расспрашивал, потому что не доверял синьору Лоренцо. Впрочем, тот был человеком непривередливым и научил Иржика играть не только в ланскенет, но и в ломбер, о котором рассказал, что французский король Франциск I {146} 146 Франциск I (1494—1547) — король Франции с 1515 г. привез эту игру из Испании, где ее распространили мавры. Таким вот манером играли месье и мадам д’Орж с утра до вечера с синьором Лоренцо в карты, и Иржик проигрывал, что должно было значить везение в любви. Мадам д’Орж даже на пароме не спала рядом со своим мнимым мужем и скрывалась от ночной прохлады в карету, куда за ней следовал Беппо, ее слуга. Гребцы, конечно, удивлялись, но только недоуменно покачивали головами над чудными французскими обычаями.

Нередко им встречались лодки под белыми парусами, и господин Лоренцо дрожал от страха, воображая, что это испанцы. Среди них действительно попадались испанские лодки, но никто не собирался отнимать у синьора Лоренцо драгоценные камни. Гребцы наловили сетью рыбы, и все устроили веселый пир, зажарив ее на вертеле и запивая здешним виноградным вином. Девице Олимпии вдруг захотелось танцевать под звуки волынки, на которой играл Беппо.

Господин Лоренцо с восторгом принялся живописать подробности званых ужинов, попоек и разврата при миланском дворе Висконти двести лет тому назад. Но месье д’Орж попросил его оставить мертвых в покое, поскольку живые ничуть не лучше. Поэтому синьор Лоренцо перевел разговор на богатых шелководов в Милане, а пуще того в Генуе, утверждая, что город этот — настоящий разбойничий вертеп. Однако в такую теплую ночь и эти мрачные речи были сочтены лишними, и Иржик предпочел спеть песню о звездах и любви, песню вагантов, про которую он за эти долгие годы ни разу не вспомнил. На сердце у него было так хорошо, как некогда в Кромержиже во времена учения и первого пушка на подбородке. Олимпия благоговейно внимала и даже не ушла спать в карету за занавески. Беппо задумчиво наигрывал на волынке.

А когда рассвело, синьор Лоренцо вскочил, прищурившись, оглядел берега и воскликнул:

— Савойя!

Он потянулся всем телом и с улыбкой произнес:

— Мы спасены!

Иржик надменно ответил:

— Ты говоришь, вероятно, о себе, купец. Нам бояться было нечего!

Он, конечно, кривил душой, поскольку и сам радовался, что так легко выбрался из испанских силков, присутствие которых ощущал постоянно. Впрочем, синьор Лоренцо не оскорбился, но за завтраком заметил:

— Мне совершенно ясно, что вы еретик, месье. Вы ни разу не перекрестились. И никакой вы не француз, а скорее всего шведский агент или голландец. Но теперь это уже неважно. Ведь мы в Савойе, и светит раннее солнце!

Синьор Лоренцо даже помолодел. Вычистил свою ветхую одежду. Подровнял седоватую бороденку. И постоянно крестился, благодаря святую мадонну, защитницу странствующих.

Все оставалось прежним — и вода, и земля, и небо было таким же синим.

Но вот к ним подплыли несколько лодок с красными флажками, на которых сиял белый крест.

— Ibi Sabaudia, ibi salus. — Где Савойя — там благо! — радовался синьор Лоренцо и, когда одна из лодок ударилась бортом о паром, представил своих спутников:

— Это добрые друзья!

Солдаты в сторожевых лодках ничуть не удивились, когда месье д’Орж объяснил, что едет в Турин к их герцогу. Они поверили, потому что в их страну многие стремились, не разбирая дорог, и редко кто въезжал прямым путем. Миланцы не любили Савойю, а испанцы на каждом шагу подстерегали путников в Милане и Генуе. Увидев на пароме роскошный экипаж, стражники ничуть не усомнились, что чужеземец приехал с добрыми намерениями, и к тому же в сопровождении прекрасной женщины. Они даже не стали смотреть бумаги Иржика, объяснив, что Савойя так мала, что сбежать отсюда можно только в горы, а там путника ждут ледники да медведи.

— А ты, купчишка, не иначе как везешь блестящие камушки? Что ж, торгуй на здоровье! Савойские модницы любят украшения!