Вячеслав Крашенинников - Лев Майсура

И вдруг на верхней палубе раздалось громкое «ура»! Старый канонир повернулся к своему расчету.

— Братцы, да это же «купцы»! — прохрипел он.

Из груди у всех вырвался вздох облегчения. В самом деле — навстречу им шел караван из шести неповоротливых посудин и двух конвойных фрегатов, которые никак не могли состязаться с «Ганнибалом» в огневой мощи. Полчаса назад самый последний матрос на «Ганнибале» мечтал лишь о том, чтобы прорваться сквозь вражеский строй и уйти в открытое море, но теперь каждый прикидывал — сколько перепадет на его долю, если удастся захватить несколько судов противника. Адмиралтейство платит звонкой монетой за каждый трофейный корабль, за каждого взятого в плен вражеского моряка!

«Ганнибал» был уже на расстоянии пушечного выстрела от вражеского каравана. Орудийные порты были плотно захлопнуты, а за кормой развевался большой французский флаг, поднятый предусмотрительным капитаном. Французские фрегаты, ничего не подозревая, готовились уже пропустить «Ганнибала» между собой. В одном из них все узнали знаменитую «Беллону», которая нанесла уже немалый урон английскому торговому мореплаванию. Наступил решительный момент.

— Британский флаг поднять! — раздалась команда.

Над «Ганнибалом» взвился английский флаг. Открылись орудийные порты, и из них на французов глянули недобрые пушечные жерла.

Все это произошло в считаные секунды, однако капитан «Беллоны», опытный моряк, взял круто к ветру, и, когда с «Ганнибала» рявкнула носовая пушка, «Беллона» уже удирала, бросив на произвол судьбы второй фрегат и «купцов».

Французы были ошеломлены тем, что вошедший в их строй линейный корабль оказался английским. Словно овцы при виде волка, французские суда бросились врассыпную. Однако участь второго конвойного фрегата была решена. Залп из тридцати двух пушек с одного борта «Ганнибала» неминуемо отправил бы его в морскую пучину, и он спустил флаг после второго выстрела носовой пушки. Сдался и ближайший к фрегату «купец».

От «Ганнибала» отвалили шлюпки с морскими пехотинцами. Вскоре, подталкиваемые прикладами, на борт начали подниматься пленные французы. Их уже успели обобрать до нитки. Стараясь не глядеть на матросов «Ганнибала» и не слышать насмешек и ругани по своему адресу, французы спускались в трюм.

Старый канонир оттащил Джеймса от пушечного люка, через который расчет «Розалинды» глазел на пленных и отводил душу в остротах и ругательствах. Не обращая внимания на своих подчиненных, канонир приводил в порядок «Розалинду» и выговаривал:

— Не будь ослом вроде моих парней, Джимми! Потешаться над чужой бедой — самое расподлое дело...

— Так ведь мы победили! — оправдывался Джеймс.

— Ну и что с того? Сегодня они в плену, а завтра, может, и мы...

Старик начал рассказывать, как пленные моряки месяцами сидят в зловонных трюмах, питаясь объедками, от которых стошнит голодную собаку. Всяк норовит их пнуть и оскорбить. Спят они на жестких канатах. Под ногами — трюмные решетки. Если угодит корабль в морское сражение, то пленникам приходится совсем худо. В трюмах не продохнешь тогда от порохового дыма, голова лопается от грохота пушек. Погибнет корабль — вместе с ним идут на дно и пленники. А кто остался в живых — изволь в морскую тюрьму!

Захваченные французские суда «Ганнибал» отвел на остров Святой Елены — базу английских линейных кораблей. Там всему экипажу была выдана крупная премия за ценную добычу.

От Святой Елены «Ганнибал» направился к берегам Индии. Обогнув мыс Доброй Надежды, он под всеми парусами шел теперь на северо-восток старинной морской дорогой, по которой когда-то плавали неповоротливые португальские и испанские каравеллы с крестами на парусах.

Все чаще шли разговоры об Индии, о битвах с французами и их союзниками, о сказочных богатствах индийских владык, о тех, кто разбогател или все потерял в этой стране. Многие на «Ганнибале» бывали в Индии уже не раз.

Однажды вечером Джеймс решил подышать свежим воздухом. На верхней палубе он спрятался между канатными бухтами — подальше от взоров начальства. Сквозь мерный шум волн, скрип снастей и мачт, сквозь легкое похлопывание парусов до него доносился неторопливый разговор трех офицеров. Осторожно выглянув, Джеймс узнал пожилого пехотного полковника и надменного рыжеусого капитана Макдональда. Третьим был какой-то майор.

— Да, джентльмены! С «Беллоной» от нас ускользнули большие деньги, — говорил полковник. — Ведь она везла полугодовое жалование французскому гарнизону на острове Святого Маврикия...

— Все равно нам повезло, — возразил Макдональд. — У французов не хватает сил охранять свои торговые караваны и морские пути. Ныне весь их флот крейсирует у берегов Америки.

— Может быть, так оно и есть, — сказал полковник. — Впрочем, и на трофейных кораблях оказалось немало добра. В каюте у капитана фрегата нашли великолепную саблю. Людовик XVI отправил ее в подарок Хайдару Али. Одна рукоять стоит добрых пять тысяч фунтов.

— Знакомое имя! О Хайдаре я что-то слышал еще в Америке, — заметил Макдональд. — Кто он такой?

— Чрезвычайно одиозная фигура, доложу я вам. Правитель Майсура — одного из самых сильных княжеств Южной Индии. Заклятый враг Англии, — ответил полковник, много лет прослуживший в Индии.

— А как он оказался на стороне французов? — спросил Макдональд.

— Это довольно запутанная история. Хайдар Али выступил на стороне Франции вскоре после того, как в феврале 1778 года Людовик XVI объявил нам войну. Войска Компании тогда отняли у французов Пондишери, к югу от Мадраса, а потом — порт Маэ на Малабаре [2] Малабар — южная часть западного побережья Индостанского полуострова. . Хайдар Али рассвирепел, когда ему стало известно, что мы прошли к Маэ через его малабарские владения, даже не сообщив ему об этом. Затем он узнал, что мы поддерживаем его давних врагов — маратхских [3] Маратхи — один из наиболее многочисленных народов Индии, живет на западе Декана (в Махараштре). В XVIII веке маратхские княжества образовывали конфедерацию, охватывавшую Декан и часть Южной Индии. сардаров [4] Сардар — начальник; маратхский полководец или князь. . Словом, назревала война с Майсуром — вторая по счету. Французы, конечно, были в восторге. Они поспешили заверить Хайдара Али, что помогут ему людьми и вооружением, и тот со стотысячной армией спустился с майсурского плато в Карнатик [5] Карнатик — Восточный Тамилнад; в XVIII веке — навабство, находившееся в вассальной зависимости от англичан. . Типу совершил несколько опустошительных конных рейдов по владениям Компании. Положение стало трудным...

— Типу? — переспросил капитан Макдональд. — А это что за птица?