Бьянка Питцорно - Французская няня

От письма Адели создается впечатление, что ее фантазии про Берту становятся почти болезненными. Я могу понять, что Адель наделяет воображаемую подругу собственным нетерпением, неприязнью, злостью, всем тем, что она не решается ни сделать, ни произнести. Но откуда взялся еще какой-то брат? Единственный, кого Адель может назвать братом, — это я, ее любимый старший друг, вот она и хвастается мною перед непослушной Бертой. Возможно, подсознательно наша девочка на меня сердится: мы не виделись уже целый год, и она думает, что я в этом виноват? Она так злится, что хотела бы меня укусить? Наша-то Адель, которая в жизни никого не кусала, даже когда была маленькой! Получается, что у меня теперь есть двойник? Двойник по имени Дик. Меня тревожит, что Адель выбрала это имя. Дик — сокращение от Ричарда, так мистер Рочестер зовет своего приятеля-неприятеля Мейсона. «Убирайся к черту, Дик!» — в ярости кричал он в тот вечер, когда прочел письмо и, скомкав, бросил его в огонь. Никогда не забуду свирепого выражения его лица!

Видимо, Адель уловила какое-то напряжение между мистером Мейсоном и своим опекуном. Может, она что-то слышала сквозь сон, когда они схватились. А может, кто-то из слуг что-то видел и рассказывал об этом на кухне. Может, и мисс Джейн на уроке сболтнула лишнее.

Бедная Софи! Я испещрил целую страницу вопросами, на которые ни у меня, ни у тебя нет ответа. Вместо того, чтобы тебя успокоить, еще сильнее тебя напугал.

Впрочем, я вовсе не раскаиваюсь, если это поможет тебе быть еще осторожнее.

Что же касается сообщения об отправке Адели в колледж, мне тоже кажется, что это выдумки гувернантки. Не терзай себя по этому поводу. Даже если к осени мистер Рочестер примет такое решение, это будет ненадолго, и мы найдем способ сделать так, чтобы ты ее проводила и осталась с ней.

Если я еще ничего тебе не написал о мадам, так это потому, что никаких существенных изменений не произошло. Только несколько едва заметных сдвигов, которые Олимпия с неизменным энтузиазмом педантично вписывает в свою сестринскую тетрадку. Наша любимая покровительница по-прежнему не узнаёт окружающих. Олимпию она называет «милосердной сестрой», а мне на днях сказала: «Месье трубочист, у вас лицо испачкалось углем, умойтесь, пожалуйста».

Анжелика вчера вспомнила, как мадам любила Россини, и заиграла на рояле арию Розины из «Севильского цирюльника». Спустя несколько секунд мадам стала ей подпевать. Голосок у нее тихий, но все слова она выговаривала отчетливо и правильно. Помнишь? «Ни перед чем я не оробею, поставлю я всё на своем!»

Когда они допели, Олимпия, чтобы проверить память больной, спросила: «На каком языке вы пели?» — и мадам, к нашему утешению, не только ответила «на итальянском», но и перевела песенку на французский.

Кстати об итальянском языке: в последнее время я часто вспоминаю «Неистового Роланда» мессера Лодовико Ариосто — рыцарскую поэму, которая так нравилась крестному. Помнишь, как он нам читал из нее наизусть и как музыкально звучал итальянский язык с его рифмами? А как нам нравились его герои: король Карл, его паладины, красавица Анжелика, Брадаманта. Олимпия была бы отличной Брадамантой. Впрочем, думаю я не об этом. Помнишь, как паладин Роланд повредился умом из-за любовных страданий, а его соратник Астольф верхом на мифическом звере гиппогрифе полетел на луну, чтобы вернуть другу потерянный рассудок? Я часами лежу без сна по ночам и думаю, где может быть спрятан рассудок нашей мадам Селин. Вдруг он в стеклянном сосуде лежит на луне и я могу поскакать за ним на гиппогрифе!

Доктор Манетт говорит, что я слишком мрачно настроен, что рассудок мадам не утрачен, а как бы завернут в паутину, что он спит, как гусеница шелковичного червя в коконе. Постепенно он освободится от всего, что его сдерживает, и выйдет наружу прекрасной бабочкой.

Будем надеяться, это произойдет очень скоро. А пока будьте обе осторожны. Точнее, Софи, будь ты осторожна за двоих. Адель лучше не пугать всякими предостережениями.

Крепко обнимаю тебя изо всех сил, твой Астольф-трубочист

Дорогой Тусси,

во-первых, хочу тебя успокоить. Не волнуйся о нас. После той ужасной ночи ничего тревожного больше не происходило.

Еще хочу сказать, что я тоже полетела бы с тобой на луну, если бы это могло помочь. Так грустно просто ждать и молиться каждую ночь Христу и Пресвятой Деве, чтобы мадам поправилась до того, как месье Эдуар женится на мисс Бланш, потому что жить с этой грубой и высокомерной особой в одном доме и подчиняться ее распоряжениям будет очень тяжко и мне, и Адели.

Миссис Фэйрфакс уверена, что месье и мисс Ингрэм уже назначили дату бракосочетания, хотя и тянут с официальным ее объявлением. Когда гости разъезжались десять дней назад, эти двое прощались у всех на глазах так, будто уже помолвлены; а леди Ингрэм обращается с месье как настоящая теща. Вслед за гостями уехал и хозяин поместья. Он отправился в Лондон заказывать новую карету. Старая и правда выглядит обшарпанной, хотя ездить на ней удобно. Мисс Бланш только и делала, что критиковала этот экипаж, называя его «допотопной рухлядью», в которую запрягают «клячу хуже, чем у Дон Кихота». Теперь, говорила она, в моде совсем другие модели. Видел бы ты, с какой печалью выслушивал все это старый Джон: он привязан к этой лошади и к этому экипажу, как к собственным детям.

После такого оживления и стольких переживаний Торнфильд кажется чересчур тихим и спокойным. Если бы мы не могли уходить на долгие прогулки, нам было бы сейчас еще скучнее, чем зимой. К счастью, погода стоит отличная. Миссис Фэйрфакс утверждает, что не припомнит такого мая: тепло, сухо и солнечно. Бывает, что по три дня кряду нет ни капли дождя.

Мы берем с собой завтрак в корзинке и проводим целые дни в Вороньем лесу. Мы зарисовываем очертания деревьев и форму листьев, как учил нас крестный. Мы наблюдаем за насекомыми, ищем вороньи яйца. Адель очень веселится, кидая гальку в ручей. К ней вернулся румянец, а то от сидения взаперти она побледнела — почти как мисс Джейн. А теперь она стала еще больше похожа на мадам Селин, так что у меня иногда при взгляде на нее сжимается сердце.

Миссис Фэйрфакс рада, что мы проводим так много времени вне дома. Думаю, что и прислуга рада, потому что без нас можно вернуться к обычному распорядку дня. Джон был так мил, что соорудил простые качели из веревки и доски. Поверь мне, на них качается не только Адель. Мне тоже нравится взмывать ввысь, задевая ногами ветви деревьев. Жаль только, что у Адели не хватает сил раскачать меня по-настоящему. Был бы тут ты, вот бы я полетала! Когда мы устаем, то садимся на упавший ствол и читаем вслух сказки баронессы д’Онуа. Деде очень полюбила «Принцессу-кошку» и готова слушать ее без конца. Каждый день она собирает большой букет полевых цветов — «для Берты». Наверное, складывает их где-то на чердаке, и там они вянут.