Григорий Вермишев - Амирспасалар. Книга II

Сероп поднял руку, восстанавливая порядок.

— Так вот, братья, наслышаны мы ныне, что в Арцах прибыл сам великий государь Закарэ. Знаем мы и то, что в областях, что поближе к Ани расположены, он освободил людей на два года от всех податей, десятин и от барщины господской. А вот о нас он и не подумал…

— Далеко мы от Ани живем, Сероп-джан, — молвил сосед Парон.

— А ишхан Григор и его управитель Богос близко находятся, — прошептал боязливый Вачаг.

— Эх, друг Вачаг, волков бояться — в лес не ходить! Да и что могут сделать все танутеры и управители ишхана Григора, коли прикажет ему государь! — возразил Сероп. — С рассветом, у кого душа не овечья, как один, двинемся к Хоханаберду. Будем искать правду у хозяина Айастана! Ему о нас, землепашцах, всегда думать должно — нами земля держится!

…Большим золотым пятном на зелени лугов растекался тысячеконный табун. Злые жеребцы ревниво следили за своими косяками. Кобылицы мирно щипали траву рядом с жеребятами. Сторожевые псы дремали на пригорке. Вдруг крайний старый жеребец, со шрамами на теле, поднял уши и тревожно заржал. Псы, вскочив на ноги, с яростным лаем бросились вперед. К табуну приближались верховые.

— Ну, старик, коней выбирать к тебе приехали! — обратился Захарий к главному табунщику. — Вижу, много добрых коней у тебя, и правду сказал князь Григор, хорошее конское пополнение получат мои полки! А для меня и племянника уж ты сам выбери скакунов…

Мисак с достоинством кивнул и, прищурив глаз, оглядел огромный табун. Подгоняемые табунщиками, мимо них проносились кони. Старик, сидя в седле, внимательно вглядывался. Внезапно он плеткой показал на двух коней:

— Вот, государь, этих коней советую взять! Они уже приручены, с ними нетрудно будет справиться. А кони — достойные по всем статьям.

Захарий не был легковерным по натуре человеком. Он спросил:

— Мисак-кэри, а ты уверен, что кони хороши?

Табунщика задел вопрос правителя. Он ткнул пальцем в рослого алана-конвойца с длинным луком за плечами:

— Какой длины тот лук?

Алан осклабился. За него ответил быстрый Ростом:

— Не меньше четырех локтей, кэри!

— Хорошо.

Мисак дал короткое приказание табунщикам. На конце луговины выросла из жердей и кошм сплошная изгородь, которую измерили по высоте луком алана. Потом табунщики выстроились шеренгами по обеим сторонам изгороди, образовав широкий коридор. К концу коридора подвели заарканенных коней. Мисак крикнул:

— Смотри, государь, как у нас в Арцахе коней пробуют!

По знаку старика табунщики подняли великий крик. Коней спустили с арканов, поощрив их парой ударов плеткой. Озлившись, скакуны помчались вдоль живого коридора под гиканье табунщиков.

Взвиваясь свечкой, один за другим кони легко перемахнули через высокую изгородь и скрылись в табуне.

— Теперь не скоро их поймаешь! — молвил удовлетворенно Мисак.

После ночевки на стойбище наутро возвращались в Хоханаберд. Подъезжая к замку, Захарий и его спутники увидели на горной дороге человеческие фигуры. Подъехав к огромной толпе, правитель был поражен изможденным видом людей, еле прикрытых ветхой одеждой. Часть шла босиком. Скинув шапки, крестьяне остановились. Из толпы навстречу правителю вышли трое стариков. Отвесив низкий поклон, они возбужденно заговорили:

— Великий государь, защити нас и помилуй! Мы из нижних селений доверенные люди, значит. Как услышали о твоем приезде, в путь сразу пустились. Выслушай нас, государь!

Захарий махнул рукой самому высокому ходоку:

— Говори ты один, старик!

— Шесть лет тому назад вконец разорили нас дейлемиты, как шел атабек на Гандзак с воинством нечестивым. Всю скотину угнал, дома пожег, людей много перебил и в плен забрал. Хоть ты и разбил потом его в Шамхоре, и побежал он без памяти, а все же разор великий остался! — торопливо говорил Сероп.

— Остался, остался! — загудело множество голосов.

Князь Григор счел нужным вмешаться:

— Ну, какой теперь разор! Было же у вас время поправить дела…

Захарий нахмурился:

— Не мешай мне, Григор, говорить с моим народом! Рассказывай дальше, старик, все рассказывай. Без утайки!

— Нет мочи нам, государь, — перебивая друг друга, стонали ходоки. — Тут и барщину справляй, и церковную десятину отдай, и приплод от коров да овец… А где они? — развел руками старик и заплакал.

— Слушайте меня, люди добрые! — громко и раздельно сказал Захарий. — Обещаю, как вернусь домой в Ани, тотчас в ваши селения пришлю своего доверенного человека. Он все места объедет и проверит. Коли правду вы говорите, на два-три года от всех налогов и податей, и от барщины, и от десятины церковной освобожу. Слово мое — твердое!

«Вот нелегкая принесла чертей собачьих! Надо будет сказать Богосу, чтобы выселил главных смутьянов подальше в горы!» — думал князь Григор. Обычная улыбка сошла с его румяного лица. Он злобно глядел на Серопа.

Старый Вачаг опасливо вымолвил:

— Ох, далеко живешь, государь! Забудешь, поди, нас?!

Разбирая поводья, Захарий серьезно ответил старику:

— Как могу я забыть? Ведь Арцах — моя земля!

В ожидании появления шаханшаха в большом зале, где уже были накрыты столы и дворецкий ждал лишь приказа подавать яства, собрались многочисленные князья, пароны и рыцари в парадных одеждах. Стоя у окон и любуясь видом на Арарат, они осторожно обменивались мнениями о целях их вызова в Амберд.

— Увидите, господа, новые налоги назначит наш правитель! — прошамкал старый владетель Арича.

— Ошибаешься, парон Вардан! Ведь шаханшах на два года снял все подати и налоги, как может новые вводить, а? — возразил статный замковладелец. — А вот главный писец Исраел из Ани приезжал к нам в гости и рассказывал, что новые воинские списки составляет.

— Конечно, намного увеличенные против прежних! — не унимался мрачный парон.

— Возможно, парон Вардан. Но былую воинскую мощь Айастана — конницу армянскую — и впрямь надо восстанавливать! — вмешался князь Сурмарий.

— За наш счет?! — не унимался аричский владетель.

Спор грозил разгореться, когда раздался звучный голос дворецкого:

— Великий государь!

Все вассалы по очереди были представлены шаханшаху и заняли по старшинству места за столом. Захарий встал:

— Князья, замковладельцы и рыцари Армении! Я не буду откладывать разговор с вами. После обеда мы отдохнем и, быть может, в рыцарских состязаниях привлечем улыбки наших дам. А сейчас поговорим с вами о наиважнейшем. Вы знаете, что я всеми мерами поддерживаю благородное дворянское сословие, создаю новые дома владетельные, дозволяю возводить новые крепости и щедрой рукой раздаю всем вам поместья, дабы в грозный час опасности вы могли бы прибыть, конно и оружно, под мои знамена для выполнения воинского долга. Но, господа, этого недостаточно для обороны страны! В соседней братской Грузии, помимо эриставских ополчений и княжеских дружин, издавна существует постоянное царское войско — конная гвардия, кипчакские и аланские наемные отряды, которые и в мирное время содержатся в состоянии готовности. Было такое войско и у Багратуни — могучий азатагунд [18] Азатагунд — коронная дворянская конница (арм.) . . Но со времени падения царского дома нет больше его… А между тем наши области всегда первыми подвергаются нападению неверных. Вот и решил я восстановить прославленный азатагунд и поставить его под начало хозяина замка сего, доблестного князя Ваче!