Григорий Вермишев - Амирспасалар. Книга I

— А к-как п-поведут с-себя к-кипчаки? — снова осведомился обстоятельный Блу-Захар.

Захарий ничего не ответил, напряженно прислушиваясь. В чистом утреннем воздухе издалека донесся дробный цокот копыт.

— Савалт-хан!

Родной племянник Хубасара Савалт-хан был несколько старше братьев Мхаргрдзели и питал к ним такое же чувство искренней дружбы, как его покойный дядя — к парону Саргису. Захарий был уверен, что этот кипчакский военачальник со своим туманом останется верен царской власти. Но остальные кипчакские полки — а их было немало — были не столь надежны. Давно действовали среди них эмиссары заговорщиков, привозили из Арзрума золото и уговаривали восстать. Кроме подарков, большим козырем у подстрекателей было и близкое родство Юрия Андреевича с кипчакскими ханами, у которых он долго жил в изгнании. В ход пускалась даже ссылка на якобы кипчакский склад лица и на горячую любовь князя Георгия к своим родичам из Дешт-и-Кипчака… Но вовремя розданные дальновидным Чиабером крупные суммы денег (было выдано жалование кипчакским частям за два года вперед!) сделали свое дело. Верные люди не преминули напомнить кипчакам и о том, как мерзостно поступили главари княжеского мятежа с их любимым вождем Хубасаром. Уговоры заговорщиков не подействовали. Кипчакские полки так и не тронулись из Тетрис-Цкаро и других своих стоянок, не пошли на соединение с мятежниками…

Первые лучи солнца застали в покое лишь двоих из собеседников — Захария и Саргиса. Уже все военачальники, получив указания, разъехались по своим полкам. Сбор царских войск был назначен на обширной равнине на Манглисской дороге. Теперь Захарий ждал лишь прибытия самого амирспасалара для следования с ним в поход.

— Останешься при мне, Саргис! — объявил Захарий. — Если с божьей помощью одолеем Дадиани, пошлю тебя вестником победы к царице!

Чтобы убить время до прибытия старого полководца, Захарий стал расспрашивать юношу:

— Стихосложением занимаешься, Саргис? Уже кончил восхвалять Диларгета?

— О нет, Закарэ, я теперь повесть пишу, — тихо ответил Саргис.

— Повесть? О ком же теперь повествуешь?!

— О Вис и Рамине, друг в друга влюбленных с детства, и о их многих злоключениях…

Захарию захотелось поподробнее разузнать о любви Вис и Рамина. Но со двора послышалось конское ржание и бряцание оружия — прибыл амирспасалар Торели со своей свитой. Его заместник поспешил к выходу, сопровождаемый юным поэтом.

Улыбнувшись приятным воспоминаниям, летописец в келье особенно старательно выписывал:

«…Обратило в бегство врагов войско царское, и те, посрамленные, вернулись к себе, потому что пекся Бог о Тамар…»

В упорном сражении на Ниальском поле, близ Тмогви, правительственные войска под началом престарелого амирспасалара Торели и четырех братьев Мхаргрдзели наголову разбили войска Вардана Дадиани и других главарей восстания. В битве отличился Иванэ, вовремя подоспевший со своим отрядом и получивший на поле боя неопасную рану. Счастливым вестником победы поскакал в Тбилиси Саргис и за добрую весть был награжден царицей обширным поместьем в Джавахети, с замком Тмогви.

Упустил свое сказочное счастье Юрий Андреевич!.. После разгрома главных сил находившиеся в Шида-Картли мятежники, не обнажив мечей, с головой выдали бывшего супруга Тамар. Великодушные победители вновь отпустили Юрия Андреевича с миром. Но не успокоился северный витязь… Спустя некоторое время с небольшим отрядом удальцов Юрий, уже с востока, опять ворвался в пределы Кахети и стал опустошать цветущую долину Алазани. Однако смелый порубежник — Сагир Махатлидзе — быстро настиг отряд Юрия. В жаркой стычке ватага была рассеяна, Вышата убит, а сам князь Юрий еле спасся с двумя слугами.

О дальнейшей судьбе Юрия Андреевича летописцы ничего не сообщают…

В светлой мастерской у рабочего стола сидел пожилой человек. После неудачного восстания Хутлу-Арслана «достойный и почетный» золотых дел мастер Бека Опизари полностью ушел в свое искусство. Некоторое время шныряли сыщики вокруг его домика в Накулбакеви, расспрашивая соседей об образе жизни и даже о мыслях мастера, но потом, когда Опизари стал получать заказы из дворца, поотстали.

«По повелению и на дарованные боговенчанной великой царицей цариц Тамар средства, я, Иоанн Анчели Ркинаели, с благоговением приступил к украшению окладом сей дивной иконы…»

Придворный златокузнец Бека Опизари в тот день так и не смог докончить посвятительную надпись на позолоченном окладе образа для Анчийского собора. Его спешно вызвали в царский дворец. Там его наедине приняла в личном покое старшая придворная дама царицы Тамар — княгиня Хошак Цокали. Любезно похвалив прославленное мастерство Опизари, старая госпожа вынула из ларца небольшой образ и молвила:

— Я уверена, Бека, ты выполнишь на славу мой заказ и как можно скорее — маленький златокованный образок Пресвятой Божьей Матери, по образцу сей иконы из Константинополя.

Давно не приходилось видеть Опизари такую искусную работу. Дивное женское лицо на иконе было выписано не по строгому византийскому канону — оно было пленительно земным, живым… На лице мастера отразились и восторг, и нерешительность:

— Не знаю, сумею ли я? Ведь образок приказываешь из золота делать, и красок сих несравненных не будет…

— Ничего. Да, Бека, младенца Иисуса делать не надо!

Тут удивился Бека:

— Без младенца? Сие против церковных канонов.

Видя, что знатная заказчица нахмурилась, поспешно добавил:

— Впрочем, как будет угодно твоей милости!

Всмотревшись в икону, мастер не смог сдержать изумление:

— Госпожа, но Божья Матерь — прямо как наша царица Тамар!

Княгиня Цокали подняла высоко брови, небрежно ответила:

— Разве? Не нахожу этого, мастер. Но образок делай в точности по иконе. А сзади, на обратной стороне устрой маленький тайничок. Понял, Бека? Не медли с заказом — заплачу щедро, доволен останешься.

Бека Опизари с низким поклоном ушел, удивляясь в душе диковинному заказу княгини Цокали.

Старинный путь проходил по берегу Куры мимо грозной Ацкурской крепости, мимо укреплений Аспиндза и Хертвиси, вступая затем в глубокое ущелье верховьев реки. Подъемы, спуски, частые повороты около больших садов, цветущих виноградников и ореховых рощ… Обежав мрачную громаду неприступного замка, принадлежащего вельможному поэту Саргису Тмогвели, дорога подходила к Вардзии. Мощная скала из разноцветных горных пород высится над серебристой лентой Куры. Сверху тяжелой крышей нависают базальты, следом идут темно-серые туфо-песчаники и ниже — толща розовато-желтых мягких туфов, в которых и высечены пещеры крепостного комплекса Вардзии, крупнейшего сооружения царствования Тамар. В восемь ярусов ровными рядами тянутся сотни пещер разнообразного назначения — тронный зал, покои царицы Тамар, жилые и складские помещения. Из крепости большой подземный ход ведет в соседнее ущелье. Прекрасна летняя резиденция Тамар! Вся долина утопает в зелени садов и рощ, воздух чист и свеж в самые жаркие дни.