Дмитрий Пучков - Викинги. История эпохи: 793-1066 гг.

До нас дошло множество изображений, по которым можно проследить эволюцию формы щитов. В частности, существует целый корпус каролингских рукописей, созданных во второй половине IX века (например, Штутгартская псалтырьи Золотая псалтырь из Санкт-Галлена): круглые щиты с умбонами конической формы представлены в них во всем разнообразии случаев применения. К XI веку уже относятся многочисленные изображения миндалевидных щитов (к примеру, в Золотом кодексе из Эхтернахаи на знаменитом ковре из Байё).

Если рассуждать объективно, то щит нового типа обеспечивал более эффективную защиту – в силу своей длины. Особенную актуальность данное свойство приобрело в эпоху формирования конных войсккак главной военной силы Средневековья. Нужно иметь в виду, что всадник изначально очень ограничен в маневре пространством седла. Пехотинец, пусть даже теоретически, может убрать ногу из-под удара, а вот конному воину это сделать гораздо сложнее. Миндалевидный щит оказался очень удобен для всадника, ведь им можно было прикрыть и собственную левую ногу, и – частично – лошадь, которой принадлежала чуть ли не главная роль в конном бою.

Викинги же никогда не были приверженцами конного боя. Безусловно, лошадей скандинавы знали и ездить на них умели [38] Археологам хорошо известны боевые стремена и роскошно отделанные седла в захоронениях элитных воинов вендельской эпохи. В эпических песнях викингов (вспомним «Беовульфа») есть описания того, как герои «скакали в сечах» и рубились «конь о конь»: все это говорит о том, что при необходимости викинги становились конными воинами, однако массового применения эта практика не получила. , но в военных целях их не применяли. Главная причина в том, что лошадь не поместить в драккар. То есть одну-две еще можно, но какая от этого польза? А таких драккаров, чтобы перевозить лошадей на весь отряд, не существует в природе. К тому же конное вой ско требует особых тренировок, заботы и ухода. Это уже совсем другой порядок проблем, сплошная морока.

Даже если у противника имелась кавалерия (как, к примеру, у Каролингов), то она еще не имела традиции таранного удара копьем – и без особых проблем одолевалась в открытом бою пешим войском викингов. Даже византийцам в сражениях при Доростоле (968 год) и Адрианополе [39] По более распространенной версии, битва произошла у крепости Аркадиополь. – Примеч. ред . (970 год) не сразу удалось взять эту самую стену щитов, возглавляемую русским князем Святославом. Впрочем, военные конфликты Руси с Византией – тема отдельного разговора, который во многом должен касаться не превосходства конкретной тактики, а целостной стратегии и общего военного преимущества.

Итак, что же мы наблюдаем на европейском историческом театре военных действий? Развивается конница, всадники начинают применять новую тактику – атаку с копьями на всем скаку. Против массированного таранного удара с упором на стремена и высокую луку седла не устоит никакая «стена щитов» [40] Тем более что данное построение обладало «врожденной» слабостью: прорыв строя означал поражение всего войска, использующего эту тактику. – Примеч. ред . . Поэтому викинги при прочих равных параметрах (сплоченности, боевом духе, проницательности руководителей) стали очень уязвимы «в чистом поле». Им оказалось не под силу противостоять войску конных рыцарей, которые поражали врага издалека, бросая свои длинные копья.

В столкновении лоб в лоб европейские рыцари, как правило, превосходили пеших викингов. Если же говорить о привычных для викингов кратковременных вылазкахс внезапным нападением, стремительным ограблением и отходом обратно на корабль, то они тоже постепенно утрачивали актуальность. Дело в том, что подобные экспедиции обычно осуществлялись силами достаточно небольших отрядов, главным преимуществом которых были мобильность и непредсказуемость. Сам решил, сам поехал и ограбил, без всякого приказа из центрального штаба. Однако время таких походов безвозвратно прошло: появлялись конунги-правители, армии становились больше; развивался институт шпионства – купцы, помимо занятий торговлей, посматривали, не строят ли где-нибудь подозрительные люди неучтенные корабли. О любой подготовке к дальней экспедиции сразу же делалось известно властям, и походы викингов становилось все проще парироватьсвоевременным выставлением адекватных сил. Самое парадоксальное, что в эти силы начали включать и самих викингов – тех, которые уже успели осесть на территории той или иной части бывшего Франкского государства или Руси.

Подведем итог. На протяжении примерно трех столетий в Европе наблюдалось формирование малых дружин викингов. Они занимались масштабным грабежом, занимали старые и открывали новые торговые пути, осваивали стратегически важные европейские побережья. В результате разнонаправленные векторы их действий сложились в чудовищную прибыль, которая рекой потекла в Скандинавию, став в ней причиной и основой гораздо более цивилизованной жизни. Сумма насилия переросла в массу добытых ресурсов, и с их помощью скандинавские земли начали объединяться в уже привычные нам раннефеодальные королевства с совершенно другой, «оседлой» идеологией. Подавляющее большинство викингов так или иначе оказалось «вписанным» в общеевропейский порядок жизни. «Неприкаянные» же их коллеги постепенно превратились в самых настоящих маргиналов, изгоев любого общества. Началась нормальная, более или менее уравновешенная жизнь. И все эти грандиозные исторические трансформации нагляднейшим образом отразились в истории оружия и, естественно, в военной тактике. Таков естественный ход истории, предсказать который заранее вряд ли кому-нибудь оказалось бы под силу.

Завершая главу, рассмотрим на примере, как в среде викингов использовались некоторые виды оружия. Об этом замечательно рассказывают, в частности, исландские саги. Вот отрывок из «Саги о Ньяле»(из сборника «Исландские саги» под ред. М. И. Стеблина-Каменского):

«Вот сыновья Ньяля подошли к Речному Склону, переночевали под ним, а когда стало рассветать, поехали в Конец Склона. В это же утро Сигмунд и Скьёльд собрались ехать за лошадьми. Они захватили уздечки, взяли на лугу лошадей и уехали. Лошадей они нашли между двумя ручьями. Скарпхедин увидел их, потому что Сигмунд был в красном плаще. Скарпхедин спросил:

– Вы видите красное чучело?

Они вгляделись и сказали, что видят. Скарпхедин сказал:

– Ты, Хёскульд, останься здесь. Тебе ведь часто приходится ездить в этих местах одному, без защиты. Я беру на себя Сигмунда – это будет, по-моему, подвигом, достойным мужчины, а вы, Грим и Хельги, убьете Скьёльда.