Лиза Си - Пионовая беседка

Мой отец словно только этого и ждал. Они стали торговаться. Спорить. Он заявил, что выкуп за невесту должен возрасти; в свою очередь, госпожа У выдвинула еще более неслыханные требования к приданому. Очевидно, они оба прекрасно знали, что могла предложить другая семья, и это поразило меня, поскольку их осведомленность означала, что они не в первый раз беседовали об этом. Затем последовало нечто еще более поразительное… Я была удивлена и обрадована.

Когда они, казалось, пришли к соглашению, мой отец неожиданно выдвинул новое требование.

— В течение десяти дней вы должны прислать нам двадцать живых гусей, — сказал он, — или я не соглашусь на брак.

Условие было легко выполнимым, но госпожа У захотела получить что-то взамен.

— Насколько я помню, ваша дочь должна была привести с собой служанку. Но и сейчас кто-то должен заботиться о ней, то есть о ее поминальной дощечке, когда она окажется в моем доме.

Отец не смог сдержать улыбки.

— Я ждал от вас этого вопроса.

Он сделал знак слуге, стоящему у двери. Тот вышел из комнаты и через несколько минут вернулся с какой-то женщиной. Она прошла вперед, упала на колени и поклонилась госпоже У. Когда женщина подняла глаза я увидела ее лицо. Пережитые горести оставили на нем свой след. Это была Ива.

— Эта служанка недавно вернулась в нашу семью. Я совершил ошибку, продав ее много лет назад. Теперь я понимаю, что ей судьбой предназначено заботиться о моей дочери.

— Она слишком старая, — заметила госпожа У. — Зачем она мне?

— Иве тридцать восемь лет. У нее три сына. Они остались у ее прежнего владельца. Его жена хотела иметь сыновей, и Ива родила их. Возможно, она не слишком привлекательна, — рассудил отец, — но она может стать наложницей, если вы в ней нуждаетесь. Я не сомневаюсь в том, что она сможет родить вам внуков.

— Вы отдаете ее всего за двадцать гусей?

Отец кивнул.

Сваха широко улыбнулась. Ей светили большие барыши. Ива поползла по полу и прижалась лбом к «золотым лилиям» госпожи У.

— Я приму ваше предложение, но с одним условием, — сказала госпожа У. — Ответьте мне на один вопрос. Почему вы до сих пор не озаботились устройством свадьбы призраков для вашей дочери? Одна девушка уже умерла из-за того, что вы отказались в ответ на мое предложение. Теперь угроза нависла над жизнью женщины, которая носит моего внука. От вас не требовалось особых усилий. Свадьбы призраков проводят довольно часто, ведь они избавляют от большого количества неприятностей…

— Эта свадьба не излечит мое сердце, — признался отец. — Мне трудно расстаться с дочерью. Я все время тоскую по ней. Пока ее поминальная дощечка находилась в усадьбе семьи Чэнь, мне казалось, она где-то рядом.

Но меня там никогда не было!

Его глаза подернулись влагой.

— Все эти годы я надеялся ощутить ее присутствие, но этого так и не произошло. Когда вы прислали сегодня сваху, я решил, что мне пора попрощаться с дочерью. Пион было предназначено стать женой вашего сына. А сейчас… Странно, но у меня такое чувство, словно она наконец вернулась ко мне.

Госпожа У неодобрительно засопела.

— Вам следовало сделать это для блага дочери, а вы пренебрегли своей обязанностью. Двадцать три года — это долгий срок, господин Чэнь, очень долгий, — сказав это, она встала и, покачиваясь, вышла из комнаты.

Я оставалась позади, чтобы подготовиться к торжеству.

Свадьбы призраков не столь сложны, изысканны и продолжительны, как свадьбы живых людей. Отец распорядился отвезти в усадьбу семьи У товары, деньги и провизию, входившие в мое приданое. Госпожа У, в свою очередь, прислала в счет выкупа за невесту все то, что было оговорено. Я расчесала волосы и заколола их наверх, расправила старую, изорвавшуюся одежду. Мне хотелось обернуть ступни в новые повязки, но я пользовалась старыми еще с тех пор, как покинула Наблюдательную террасу. Что ж, я сделала все, что могла.

Единственным препятствием стала потерянная поминальная дощечка. Без нее нельзя было сделать заменяющую меня куклу-невесту. Неужели я так и не выйду замуж? Моя дощечка была скрыта от чужих глаз уже так давно, что никто не помнил, что с ней случилось. На самом деле, об этом знал только один человек — Шао, наша старая кормилица и няня. Разумеется, она уже не могла быть кормилицей, да и с обязанностями няни справлялась с большим трудом. У нее выпали почти все зубы и волосы, и память постоянно ей отказывала. Шао была слишком стара, чтобы продать ее, и слишком дешево стоила, чтобы позволить ей доживать свой век в одиночестве. Она ничем не могла помочь в поисках моей поминальной дощечки.

— Эту мерзкую вещь давным-давно выбросили, — сказала она. Затем передумала: — Нет, она стоит в зале, рядом с поминальной дощечкой ее матери. — Два часа спустя ее посетила новая мысль: — Я закопала ее под сливовым деревом, совсем как в «Пионовой беседке». Пион была бы рада оказаться там.

Целых три дня слуги, Бао и даже мой отец умоляли, приказывали, требовали от Шао рассказать, где она спрятала дощечку, и наконец она испуганно крикнула надтреснутым старушечьим голосом:

— Я не знаю, где она! Да что вы все время спрашиваете меня об этой дурацкой табличке?

Она не могла сказать, где ее спрятала, а значит, она не вспомнит и то, что из-за нее на дощечке не поставили точку. Моя свадьба была так близка. Я не могла допустить, чтобы все пошло прахом из-за того, что старуха позабыла о том, как спрятала «мерзкую вещь» в кладовой, на полке за маринованной репой.

Я прошла в ее комнату. Утро было в разгаре, но она все еще спала. Я стояла рядом с ее кроватью и рассматривала ее, затем наклонилась, чтобы потрясти за плечо и разбудить, но руки отказывались мне повиноваться. Даже сейчас, когда я была так близка к тому, чтобы избавиться от скитаний в образе голодного духа, я не могла и пальцем пошевельнуть, чтобы кто-то поставил точку на моей дощечке. Я пыталась снова и снова, но была бессильна.

Вдруг кто-то положил мне руку на плечо.

— Позволь, мы попробуем, — сказал чей-то голос.

Я обернулась и увидела своих мать и бабушку.

— Вы пришли! — воскликнула я. — Но как?

— Ты — сокровище моего сердца, — ответила мама. — Разве я могла пропустить свадьбу дочери?

— Мы упрашивали чиновников подземного мира, и они разрешили нам ненадолго вернуться на землю, — объяснила бабушка.

В мое сердце опять посыпались жемчужины.

Мы подождали, пока Шао проснется. Затем мама и бабушка встали у нее по бокам, взяли под локти и повели по усадьбе прямо к кладовой, где Шао обнаружила поминальную дощечку. Мама и бабушка отпустили ее и отошли назад. Старуха стряхнула с дощечки пыль. Она плохо видела, но я была уверена: она заметит, что на ней нет точки, и тут же отнесет дощечку моему отцу. Этого не произошло, и я вопросительно уставилась на маму и бабушку.