Лиза Си - Пионовая беседка

Я не успела ответить, потому что в коридоре раздался смех. Дверь распахнулась, и в комнату вошли четыре моих тети, Ракита, Орхидея, Лотос и их дочери. Отец пригласил их, чтобы у меня была свита, как и положено невесте. Они стали прихорашивать куклу, расправили складки на ее юбке, пригладили шелковую тунику и воткнули в голову несколько заколок из перьев зимородка, чтобы головной убор держался на месте.

— Быстрее! — воскликнула бабушка, когда зазвенели тарелки и послышался гром барабанов. — Поторопись!

— Но моя дощечка…

— Забудь о ней на время, — велела бабушка. — Веселись на своей свадьбе, потому что больше тебе такого случая не представится, — во всяком случае, все будет не так, как ты представляла, лежа в одиночестве в постели много лет назад. — Она на секунду закрыла глаза и хитро улыбнулась. Открыв глаза, она звонко хлопнула в ладоши. — Поторопись!

Я прекрасно помнила все, что от меня требовалось. Я три раза поклонилась матери, встав на колени, и поблагодарила ее за все, что она для меня сделала. Потом три раза поклонилась бабушке и поблагодарила и ее тоже. Они расцеловали меня и подвели к кукле. На моей табличке не была поставлена точка, и я не могла попасть внутрь и потому просто обернулась вокруг куклы.

Бабушка была права. Я наслаждалась свадебной церемонией, и это не составило мне труда.

Тети восхищались моей красотой. Сестры просили прощения за свои детские выходки. Их дочери сказали, что сожалеют о том, что никогда не знали меня. Затем Вторая и Четвертая тети подняли меня, поставили на стул и вынесли из комнаты. Мама и бабушка присоединились к процессии женщин семьи Чэнь, шествовавшей по коридорам, мимо павильонов, пруда и каменной горки к залу с поминальными дощечками. Над алтарным столиком, рядом со свитками бабушки и дедушки, висел портрет моей матери. Ее кожа казалась прозрачной, волосы были заколоты вверх, как у юной невесты, а полные губы складывались в улыбку. Должно быть, так она выглядела, когда они с папой поженились. Теперь ей не нужно было бранить домашних, чтобы они вели себя, как подобает; вместо этого она вдохновляла их своим примером.

Все предметы на алтарном столике были представлены нечетным числом. Это был знак того, что сегодня состоится необычная свадьба. В три жаровни были воткнуты семь благовонных палочек. Папа дрожащими руками налил разным богам и богиням девять чашек вина. Затем он предложил три чашки каждому из моих предков. Кроме того, он положил на столик пять персиков и одиннадцать дынь.

Потом мой стул подняли и поднесли к главным воротам. Я так долго мечтала, что выйду через эти ворота, чтобы проследовать к дому моему мужа, и наконец это случилось. Как всегда во время свадеб призраков, Ива держала над моей головой решето для просеивания риса, чтобы укрыть меня от бездонного неба. Куклу усадили не в красный, а в зеленый паланкин. Носильщики пронесли его вокруг озера, подняли на вершину горы Ушань и проследовали мимо храма к дому моего мужа. Дверь паланкина открылась, мне помогли выйти из него и усадили на другой стул. Мама и бабушка стояли на ступеньках рядом с госпожой У, которая по обычаю встречала меня. Она повернулась, чтобы приветствовать моего отца. Во время свадеб призраков родители обычно радуются тому, что отвратительная дощечка покидает их дом, и потому остаются дома, чтобы не слишком явно выказывать свое ликование, но отец последовал за мной. Он ехал за моим зеленым паланкином, чтобы весь Ханчжоу знал, что его дочь — девушка одной из самых уважаемых и богатых семей в городе — наконец выходит замуж. Когда меня перенесли через порог дома семьи У, мое сердце переполнилось такой радостью, что жемчужины посыпались через край, и, казалось, ощущение счастья разлилось по всей усадьбе.

Процессия, состоящая из призраков и живых людей, проследовала к залу с поминальными дощечками предков семьи У. Красные свечи отбрасывали тени на стены зала. Жэнь ждал меня здесь, и, когда я увидела его, чувства захлестнули меня. Он был одет в свадебный костюм, который я сама для него сшила. Я стала призраком, но в моих глазах он по-прежнему был красавцем. Единственное, что отличало его от любого другого жениха, — это черные перчатки. Они напоминали всем присутствовавшим на церемонии, что, какой бы радостной она мне ни казалась, она была связана с печалью и тайной.

Церемония закончилась. Слуги подняли мой стул и стали раскачивать его, чтобы я вместе с мужем поклонилась моим новым предкам. Это был знак того, что я покинула родную семью и стала частью семьи моего мужа. Начался обильный, роскошный пир. Денег на него не пожалели. Прибыли мои тети и дяди, их дочери, их мужья и дети. Они заполонили все столы. Бао — такой же толстый, с похожими на бусинки глазками — уселся рядом с женой и сыновьями, тоже упитанными и с близко посаженными глазами. Прибыли даже наложницы семьи Чэнь. Им накрыли стол в конце зала. Они возбужденно переговаривались щебечущими голосами, потому что были счастливы отправиться на прогулку. Мне отвели почетное место. Справа от меня сидел муж, а слева отец.

— Кое-кто из моих родственников думал, что я выдаю дочь за человека, занимающего более низкое положение, — сказал отец Жэню, когда слуги поставили на стол последнюю, тринадцатую, тарелку. — Действительно, достаток и положение наших семей различались, но я любил и уважал твоего отца. Он был хорошим человеком. Наблюдая за тем, как вы с Пион растете, я понимал, что вы будете прекрасной парой. Она была бы с тобой счастлива.

— И я был бы с ней счастлив, — ответил Жэнь. Он поднял бокал и отпил глоток, а затем добавил: — Теперь она всегда будет рядом со мной.

— Пообещай заботиться о ней.

— Обещаю. Обещаю.

После банкета нас с Жэнем отвели в комнату новобрачных. Куклу-невесту положили на кровать, и все вышли из комнаты. Я робко улеглась рядом с ней и стала наблюдать за тем, как Жэнь раздевается. Он долго смотрел на раскрашенное лицо куклы, а затем лег на кровать.

— Я все время думал о тебе, — прошептал он. — Я никогда не переставал любить тебя. В моем сердце ты всегда была моей женой.

Затем он обвил куклу руками и притянул ее к себе.

Утром в дверь тихо постучала Ива. Жэнь уже проснулся и сидел у окна. Он разрешил ей войти. За Ивой последовали мои мать и бабушка. Служанка поставила поднос, на котором стояли чайник, чашки и нож. Она налила Жэню чай, а затем подошла к кровати. Склонившись над куклой, она стала расстегивать ее тунику.

Жэнь вскочил со своего места.

— Что ты делаешь?

— Я пришла, чтобы взять поминальную дощечку маленькой госпожи, — кротко ответила Ива, опустив голову. — Ее нужно поставить на алтарный столик вашей семьи.

Жэнь прошел через комнату, взял у нее нож и положил его в карман.