Юрий Власов - Огненный крест. Бывшие

И это тяжелое испытание, ниспосланное за грехи нашей Родине, будет продолжаться, как и триста лет тому назад, до тех пор, пока огромное большинство русского народа не покается в своих прегрешениях и в особенности не познает того, насколько оно безмерно виновато перед своим Государем, Помазанником Божиим, светлый духовный образ которого еще ярче вырисовался в эти мрачные годы лихолетия…

Николай Тальберг 30 июля ст. ст. 1920 г.»

Позволю себе привести выдержки еще из одной книги, вовсе не редкой, более того, изданной совсем недавно в Петербурге, — это труд С. С. Ольденбурга «Царствование императора Николая II» (СПб, «Петрополь», 1991).

«В середине двадцатых годов Высший Монархический Совет заказал жившему в Париже проф. С. С. Ольденбургу, сыну академика, научный труд по истории царствования Императора Николая Второго, — сообщает в предисловии член Высшего Монархического Совета Юрий Константинович Мейер. — С. С. Ольденбург имел возможность выполнить такое научное изыскание, изучив копии подлинных актов в Российском посольстве… Дело в том, что в порядке предосторожности еще задолго до Первой мировой войны дубликаты исторических актов стали посылаться на хранение в наше посольство в Париже…»

Итак, слово Ольденбургу.

«Император Николай II, конечно, не был поклонником представительного образа правления. Он не питал иллюзий относительно настроений общества. С. Е. Крыжановский присутствовал (в конце 1905 г.) при разговоре Государя с гр. Витте и отмечает, как Он «с явным раздражением отмахнулся от сладких слов графа, когда тот стал доказывать, что в лице народного представительства Государь и правительство найдут опору и помощь. „Не говорите мне этого, Сергей Юльевич, я отлично понимаю, что создаю себе не помощника, а врага, но утешаю себя мыслью, что мне удастся воспитать государственную силу, которая окажется полезной для того, чтобы в будущем обеспечить России путь спокойного развития, без резкого нарушения тех устоев, на которых она жила столько времени».

Государь считал, что неограниченное самодержавие в идеале выше и совершеннее.Но годы правления создали в Нем убеждение, что в России начала XX века, и прежде всего в русском образованном обществе, этот строй не находит достаточного числа убежденных, не за страх, а за совесть, исполнителей монаршей воли…

Чтобы облегчить русскому обществу работу на пользу отечества, Государь вступил на путь реформы, опасность и отрицательные стороны которой он все время живо ощущал. Ни на минуту Его не оставляло сознание ответственности за Россию —не только за собственные ошибки или упущения, но и за какое-либо попустительство.Безответственность конституционного монарха либеральной доктрины показалась бы ему преступным умыванием рук, и Государь поэтому тщательно заботился о том, чтобы всегда оставлять за Собою возможность последнего решения…

«Я просто задыхаюсь в этой атмосфере сплетен, выдумок и злобы», — тогда же сказал Государь В. В. Коковцеву (это было сказано в 1911 г. —Ю. В.).

Государь все более проникался убеждением в том, что пьянство — порок, разъедающий русское крестьянство, и что долг царской власти — вступить в борьбу с этим пороком…

На двадцатом году царствования Императора Николая II Россия достигла еще невиданного в ней уровня материального преуспеяния…

За двадцать лет население Империи возросло на пятьдесят миллионов человек — на сорок процентов; естественный прирост населения превысил три миллиона в год.

Наряду с естественным приростом, равно свидетельствующим о жизненной силе нации и о наличии условий, дающих возможность прокормить возрастающее число жителей, заметно повысился общий уровень благосостояния. Количество товаров, как русских, так и иностранных, потребляемых русским внутренним рынком, более чем удвоилось за двадцать лет. Так, например, потребление сахара с 25 млн. пудов в год… превысило 880 млн. пудов… в 1913 г. Хотя в 1911–1912 гг. был неурожай свекловицы и цена значительно поднялась, это не вызвало уменьшения спроса…

Благодаря росту сельскохозяйственного производства, развитию путей сообщения, целесообразной постановке продовольственной помощи «голодные годы» в начале XX века уже отошли в прошлое. Неурожай более не означал голод; недород в отдельных местностях покрывался производством других районов…

Если принять во внимание рост вывоза (за границу уходило около четверти русских хлебов) и увеличение численности населения, все же количество хлеба, приходящегося на душу населения, бесспорно возросло. В городах белый хлеб стал соперничать с черным…

Вклады в государственных сберегательных кассах возросли с трехсот миллионов в 1894 г. до двух миллиардов рублей в 1913 г…

Донецкий бассейн, давший в 1894 г. меньше 300 млн. пудов, в 1913 г. давал уже свыше полутора миллиардов. За последние годы началась разработка новых мощных залежей Кузнецкого бассейна в Западной Сибири. Добыча угля по всей Империи за двадцать лет возросла более чем вчетверо…

Если некоторые виды машин, особенно фабрично-заводское оборудование, ввозились еще из-за границы… то паровозы, вагоны, рельсы производились преимущественно на русских заводах…

Подъем русского хозяйства был стихийным и всесторонним. Рост сельского хозяйства — огромного внутреннего рынка — был во второе десятилетие царствования настолько могучим, что на русской промышленности совершенно не отразился промышленный кризис 1911–1912 гг., больно поразивший Европу и Америку: рост неуклонно продолжался. Не приостановил поступательного развития русского хозяйства и неурожай 1911 г…

Этот стихийный рост отражался и на доходе казны… Год за годом сумма поступлений превышала сметные исчисления; государство все время располагало свободной наличностью… Золотой запас Государственного Банка с 648 млн. (1894 г.) возрос до 1604 млн. рублей (1914 г.).

Бюджет возрастал без введения новых налогов, без повышения старых, отражая стихийный рост народного хозяйства…

Протяжение железных дорог, как и телеграфных проводов, более чем удвоилось. Удвоился и речной флот — самый крупный в мире (пароходов в 1895 г. было 2539, в 1906-м — 4317).

Русская армия возросла приблизительно в той же пропорции, как и население: к 1914 г. она насчитывала 37 корпусов (не считая казаков и нерегулярных частей)… После японской войны армия была основательно реорганизована.

Начальник германского Генерального штаба, ген. фон Мольтке, в докладе на имя статс-секретаря по иностранным делам фон Ягова, писал (24.11.1914), так оценивая результаты реформ, проведенных в русской армии за период 1907–1913 гг.: «…боевая готовность России от времени русско-японской войны сделала совершенно исключительные успехи и находится ныне на никогда еще не достигавшейся высоте.Следует в особенности отметить, что она некоторыми чертами превосходит боевую готовность других держав, включая Германию…