Юрий Власов - Огненный крест. Бывшие

«Жуткое, неизъяснимо тяжелое чувство охватило меня. Я привык глядеть смерти в глаза, и меня не страшила опасность, но мысль быть расстрелянным своими же русскими солдатами, расстрелянным как грабитель или шпион была неизъяснимо тяжела. Больше всего ужасала мысль, что самосуд произойдет на глазах у жены…»

Тогда Симферополь потрясли кровавые расправы. Около тысячи офицеров были застрелены без всякого разбирательства, просто так: раз офицер — к стенке.

Вскоре Крым подмяли немцы.

«Я испытал странное, какое-то смешанное чувство. Радость освобождения от унизительной власти хама и больное чувство обиды национальной гордости».

Из Крыма Врангель уезжает в Киев. Он отклоняет предложение гетмана Скоропадского о службе в украинской армии. В августе 1918 г. Петр Николаевич присоединяется к генералу А. М. Драгомирову, который по зову генерала Алексеева собирается на Дон и Кавказ. Генералы уславливаются встретиться в Екатеринодаре. В Ялте к Петру Николаевичу присоединяется жена. Они пароходом выезжают в Ростов. В Ростове они три дня и тут же отправляются в Екатеринодар. Добровольческая Армия насчитывала в те времена 35 тыс. человек при 80 орудиях. Врангеля приглашает для беседы Деникин. И 29 августа Петр Николаевич получает приказ о назначении его начальником 1-й конной дивизии, действующей на Северном Кавказе.

Остальное известно: командование Кавказской армией на Царицынском направлении, затем — Добровольческой Армией, изгнание, возвращение в качестве главы белого движения — Правителя Юга России и Главнокомандующего. Еще задолго до разногласий с Деникиным генерал Врангель сделался кумиром белого офицерства.

Кавказскую армию в значительной мере цементировало кубанское казачество. В боях за Царицын армия была обескровлена, но не потеряла боеспособности.

Именно в тех боях погиб мой родной дядя (по матери) — Василий Данилович Лымарь — кубанский казак, подъесаул.

У мамы на всю жизнь остался в памяти тот ужасный летний жаркий день. В ворота постучали. Мама подошла, спросила:

— Кто там?

— А где родители?

— Все в поле.

— А ты кто?

— Я дочь Данилы Марковича — Мария.

— Открывай, твоего брата привезли.

Мама отворила ворота, и два казака на арбе завезли во двор металлический гроб. Там лежал убитый под Царицыном Василий, 28 лет.

А уж откуда узнали — неизвестно: с поля на лошадях скачут дед, братья. Бегут соседи…

А другой брат, Андрей Данилович (будущий полковник Советской Армии), возглавил станичную партийную организацию. Так и раскололась семья… А ведь у моего деда Данилы Марковича было 12 детей.

Петр Николаевич являлся противником торопливого продвижения к Москве, утверждая, что, чем быстрее продвигается к Москве белая армия, тем быстрее окажется в Черном море.

Петр Николаевич полагал Царицынское направление самым важным — оно обеспечивает соединение с войсками Верховного Правителя России, но Деникин это мнение не разделял.

Это Петр Николаевич писал Деникину:

«Войска адмирала Колчака, предательски оставленные нами, были разбиты…»

Впрочем, Колчаку приписывали такое же преступное намерение: забвение Царицынского направления (для соединения с Деникиным) ради кратчайшего движения на Москву.

Антон Иванович считал это чушью и писал:

«Памфлеты разносили по свету поистине страшное обвинение: как Колчак и Деникин предавали друг друга и Россию…»

«Наш рабочий день начинался с семи часов и продолжался, почти непрерывно, до одиннадцати-двенадцати часов ночи, — рассказывает генерал Врангель. — Внимание приходилось уделять самым разнообразным вопросам: военным, внутренней и внешней политики, экономическим, финансовым…

Несмотря на все трудности, удалось покрывать нормальными доходами обыкновенные расходы… Бедный местными средствами Крым, конечно, не мог прокормить весь государственный аппарат и огромную армию. Хотя боевой состав войск не превышал 30–35 тысяч (не считая флота), но непомерно разросшийся тыл, десятки тысяч заполнявших госпиталя раненых, громадное число пленных, как находящихся в запасных частях, так и сосредоточенных в концентрационных лагерях, военно-учебные заведения, многочисленные тыловые учреждения, военные и морские управления, наконец, флот и морские учреждения — все это доводило численность находящихся на иждивении правительства ртов до 250–300 тысяч. Конечно, прокормить это количество было для государственной казны непосильно. Главную часть военного снабжения по-прежнему приходилось приобретать за границей за счет скудного нашего валютного фонда.

Единственным предметом вывоза оставался хлеб. Правительство через контрагентов продолжало усиленно закупать зерно в Северной Таврии… В порты было доставлено уже до полутора миллионов пудов и вывезено за границу до одного миллиона. Помимо того что зерно являлось единственным источником нашего вывоза, появление на западноевропейских рынках русского зерна из Крыма имело и большое политическое значение. Западноевропейские государства, и в частности Франция, жестоко пострадавшая за войну, испытывали большой недостаток в хлебе…

Переговоры поляков с представителями советской России начались [79] Рижский мирный договор 1921 г. был заключен между РСФСР и УССР, с одной стороны, и Польшей — с другой. Он предусматривал прекращение войны и нормализацию отношений. Подписан был 18 марта. В договоре было много статей, среди них — обязательство советской России выплатить Польше 30 млн. золотых рублей. Господи, кому мы только не платили! По Брест-Литовскому договору — аж черно стало в глазах, а теперь плати Польше. Да как народ при таком раскладе жизни вообще держится, не завыл, не бросил все и не ушел куда глаза глядят?… Ведь все сосут кровь. Кто только способен дотянуться — и пиявит. И не земля вокруг, и не жизнь, а самая настоящая юдоль печали и горя. Для чего тогда, спрашивается, вообще народ?.. . Польская делегация прибыла в Ригу 5 (18) сентября…

Большевики, видимо, ясно отдавали себе отчет в обстановке. Учитывая, что так или иначе они достигнут с поляками соглашения, руководители советской власти решили покончить с другим врагом. Был выброшен ударный лозунг: «Все на Врангеля».

Несмотря на то что остатки красных армий безудержно откатывались перед польскими войсками на восток, красное командование все свободные резервы теперь бросало на юг.

В середине сентября стали поступать сведения о движении на юг с юго-западного участка польского фронта и красной кавалерии Буденного (1-й Конной армии)…»

Осенью 1920 г., накануне крушения белого Крыма, Владимир Львович Бурцев писал о Врангеле как о «воплощении идеи борьбы без компромиссов против большевиков…».