Алексей Иванов - Тени тевтонов

— Вы обещали известить меня! Взять с собой! — бросил он Жене.

— Клиховский, заткнитесь или убирайтесь! — с досадой ответила Женя.

Этот поляк сделал своё дело и может проваливать. Его угрозы уже ничего не значат, потому что Женя сама сказала Перебатову о гауляйтере.

Клиховский свирепо вперился в Володю. Володя не слышал спора, но легко догадался, что Женя отстранила Клиховского от участия в операции и взбешённый поляк готов на всё — готов выдать Жене Хельгу, если Володя не заступится и не поддержит его в желании проникнуть в катакомбы. Володя распрямился, намереваясь вмешаться, но не успел. Из подвала закричали:

— Товарищ майор, немцы!

Солдаты посыпались по лестнице в подвал.

Лучи фонарей ярко освещали круглую стальную крышку в полу. Бойцы Перебатова намеревались взорвать запертый люк, но крышка внезапно сама шевельнулась и с лязгом толчками сдвинулась в сторону.

— Вылезай! — по-немецки приказал кто-то из бойцов.

Из тёмного провала появились ладони и вцепились в горловину колодца, потом всплыла седая голова. Это был Грегор Людерс, Володя узнал его. Бойцы сноровисто выдернули старика наружу. Людерс нехотя поднял руки. Бойцы обшарили его в поисках оружия. Людерс подчинялся, покачиваясь. Его худое, щетинистое лицо было бесстрастным, но в глазах угрюмо тлела ненависть.

— Ничего нет, даже ножа.

— Пускай остальные фрицы вылезают, — приказал Перебатов.

Боец, говоривший по-немецки, перевёл Людерсу слова командира.

— Я один, — глухо ответил Людерс.

Перебатов, ухмыльнувшись, достал гранату, выдернул чеку и бросил в люк. Бойцы поспешно отступили. В глубине люка грохнуло, вверх вылетел столб дыма и цементной пыли. Людерс даже не моргнул.

— Наверх старика, — распорядился Перебатов. — Луценко, охраняй дыру.

Людерс сощурился от косого света солнца, рассекающего кирху на части. Женя разглядывала старого лоцмана с холодным интересом, будто чудище со дна морского. Столько говорили об этом человеке — и вот наконец-то он здесь собственной персоной. Людерс мрачно озирался. Клиховский подался вперёд. Женя кивнула старику на кирпичный обломок, пригодный, чтобы сидеть.

— Нам известно, кто вы, господин Людерс, — по-немецки сказала она.

Людерс молчал, а седая щетина на его скулах чуть шевелилась. Перебатов встал напротив, точно примерялся ударить немца. Языка майор не знал.

— Где находится Эрих Кох и каковы его планы?

— Господин гауляйтер в своём бункере, — с трудом проскрипел Людерс. — С ним семь человек из «Вервольфа». Сегодня ночью он покинет подземный док на малой субмарине. В море у него намечено рандеву с каким-то судном.

Ответ Людерса звучал механически, как с грампластинки. Старик явно произносил то, что заготовил, и давно переборол все свои чувства.

— По какой причине вы ушли от гауляйтера?

— Господин Кох счёл изменниками меня и мою племянницу.

Сердце у Володи отчаянно забултыхалось, будто утопающее.

— Племянницу? — удивлённо переспросила Женя.

Она обернулась на Володю и насмешливо заметила по-русски:

— Ну ты даёшь, Нечаев! Мальчика от девочки не отличаешь!

Володя провёл непослушной рукой по забинтованному лбу. Чёрт, Женя поняла всё по-своему! Решила, что Володя просто олух. Она слишком уверена в своём превосходстве, потому и не догадалась об истинном положении дел.

— Меня и мою племянницу арестовали, — продолжал Людерс. — Я бежал. Я хочу как можно скорее привести ваших солдат к бункеру господина Коха, чтобы спасти свою племянницу от расстрела.

Володя побледнел, лицо его заблестело от пота, а зелёные сержантские погоны с красными полосками вздрогнули, будто обрубки крыльев.

Женя полезла в планшет на поясе, достала тетрадь и карандаш.

— Начертите схему катакомб! — потребовала она.

Людерс взял карандаш в грубые пальцы, положил тетрадь на колени и принялся чертить прямоугольники и линии с переломами и отростками.

— Это станция. — Он написал в центре листа буковки «st». — Это — два отдельных комплекса. — Он написал «ZIF» и «HAST». — «HAST» расположен под горой Швальбенберг. Он включает в себя бункер гауляйтера и подземный док. Это галерея железной дороги от станции к Лохштедту. А это тоннель от галереи до кирхи. — Людерс нарисовал кружок и подписал «k». — Мы здесь.

— Спроси, какие препятствия, — посоветовал Жене Перебатов.

— Вот тут бронестена. — Людерс ткнул в линию кончиком карандаша.

Женя и Перебатов рассматривали схему Людерса.

— Значит, не зря ручные мины прихватили, — довольно хмыкнул майор.

А Клиховский ощутил себя бессильным и лишним. До него уже никому не было дела — ни победителям, ни побеждённым. Людерс открыл последнюю тайну — тайну Хельги, — и Клиховский потерял власть над русским сержантом. Дама из дефензивы рвалась за гауляйтером, лоцман и сержант — за девушкой, а про Лигуэт все забыли. Орденский клейнод мерцал во тьме катакомб, словно бриллиант, только для Клиховского. Однако Клиховский не желал сдаваться.

Чертёж Людерса указывал ему новый путь к Лигуэту. Людерс планировал вывести русских на объект «HAST» через подземную станцию, но Клиховский мог выйти к ней через объект «ZIF»! Бельгиец Морис, узник форта Штиле, говорил, что на той станции сходятся все коммуникации Пиллау. А Пакарклис, отыскавший ложный склеп коменданта де ля Кава, сообщил, что видел люк с надписью «ZIF»! Без сомнения, это был один из входов в секретный комплекс!

Он, Клиховский, может проникнуть в подземелья через люк в склепе и затем из комплекса «ZIF» перейти на станцию; оттуда вслед за русскими он проберётся к бункеру Коха и складам, где стоят зелёные ящики с экспонатами доктора Хаберлянда! Клиховский попятился от солдат, обступивших Людерса и капитана Луданную. Душу Клиховского омывало чистое электричество.

Война затаилась в этих подземельях, как дождевая вода, что просочилась сквозь грунт и уже никуда отсюда не денется, не уйдёт ниже, будет стоять здесь вечно, мёртвая и холодная. Полтора десятка бойцов пробирались по бетонным тоннелям, то узким — еле двое разойдутся, — то пошире. В прыгающих пятнах и полосах света от ручных фонарей появлялись какие-то углы, трубы, железные поручни, ящики. Метались, дико переламываясь, длинные тени.

Володя надеялся, что изжил в себе войну; оказалось — нет. Когтистая птичья лапа вновь стиснула душу, и тело само собой привычно подчинилось: зрение и слух обострились, руки и ноги напряглись, спина согнулась, словно Володя, человек, вернулся в состояние дикого зверя. И глубинная связь с другими бойцами, возникшая ниоткуда, была ощущением своей стаи.

Володя знал: нет ничего хуже боёв в катакомбах. Приходится заваливать немцев трупами. В январе Володя участвовал в сражении за форт Понрат, а в апреле — в штурме форта «Король Фридрих I». Сначала эти полуподземные крепости обрабатывали артиллерией главного калибра; снаряды не могли пробить стены и своды под земляными насыпями, но при удачном выстреле защитники бункеров погибали от динамического удара. Потом укрепления поливали пылающей огнесмесью из мощных фугасных огнемётов. И только после этого штурмовые группы лезли в бойницы казематов и капониров.