Стивен Рансимен - Завоевания крестоносцев. Королевство Балдуина I и франкский Восток

Согласно его условиям, венецианцы должны были получить улицу с церковью, бани и пекарню, они освобождались от любых обязательств во всех городах королевства. Они получали право использовать в торговых операциях собственные систему измерений и меры весов, причем не только внутри своего сообщества. Они освобождались от пошлин и ввозных платежей на всей территории королевства. Кроме того, венецианцы должны были получить еще несколько домов в Акре, а также треть Тира и Аскалона (если их помощь будет способствовать захвату этих городов). Им также должны были ежегодно платить по 300 сарацинских безантов с доходов от королевских владений в Акре. Венецианцы, в свою очередь, согласились платить в королевскую казну третью часть доходов, получаемых с паломников. Кроме того, они потребовали, чтобы в королевстве не снижали ввозные платежи для других народов без их согласия.

Патриарх Вармунд поклялся на Евангелии, что, оказавшись на свободе, король Балдуин подтвердит условия договора. Правда, сделать это удалось только через два года, причем Балдуин отказался принимать последнее условие, иначе вся торговля в королевстве оказалась бы полностью подчинена интересам венецианцев. После подписания договора войско франков отправилось вдоль побережья на юг, к Тиру, а венецианский флот двигался параллельно. Осада Тира началась 15 февраля 1124 г.

Тир принадлежал Фатимидскому халифату. В 1112 г. его жители, шокированные тем, что так и не получили от Египта более или менее ощутимой помощи во время осады 1111 г., позволили Тугтегину посадить в городе наместника, и он послал в Тир одного из своих самых талантливых полководцев — эмира Масуда. В то же время Тир признал себя вассалом Египта, а в мечетях продолжали возносить молитвы за халифа из династии Фатимидов, периодически получавшего из города просьбы прислать флотилию. Двоевластие более или менее успешно просуществовало на протяжении 10 лет, в основном благодаря тому, что визирь аль-Афдаль стремился поддерживать хорошие отношения с Тугтегином, помощь которого в борьбе с франками египтянам была крайне необходима. Однако в декабре 1121 г. аль-Афдаль погиб на одной из улиц Каира от рук ассасина. Хальф аль-Амир, который наконец получил возможность править самостоятельно, захотел вернуть контроль над Тиром и в 1122 г. отправил туда флот под предлогом укрепления обороны города. Флотоводец пригласил Масуда осмотреть корабли, а когда тот пришел, похитил его и увез в Каир. Там его приняли очень тепло и с почтением отправили обратно к Тугтегину, согласившемуся не мешать Фатимидам возвращать власть над городом. Однако когда франки подошли к городу, аль-Амир заявил, что без флота не сможет спасти Тир, и передал оборону города Тугтегину, спешно переправившему туда отряд из 700 турок и продовольствие.

С основной частью материка Тир соединял лишь узкий перешеек, созданный Александром Македонским. К тому же его обронительные сооружения находились в прекрасном состоянии. Однако одна брешь в обороне города все же имелась — питьевая вода поступала в него через акведук с материка, так как на самом полуострове не было ни од ного колодца. Через день после своего появления у Тира франки перекрыли акведук. Но благодаря зимним дождям цистерны, стоявшие в городе, оказались наполнены водой, поэтому ее нехватку горожане стали испытывать далеко не сразу. Франки разбили лагерь в саду, росшем там, где перешеек подходил к материку. Венецианцы поставили свои корабли на якорь вдоль берега, но всегда держали по крайней мере одну галеру в открытом море. Это позволяло перехватить любой корабль, который попытается проплыть через бухту. Главнокомандующим армией был патриарх Вармунд, судя по всему обладавший даже большей властью, чем сам коннетабль. Прибыв во главе своей армии к Тиру, чтобы присоединиться к осаде, граф Триполи с готовностью стал выполнять все указания патриарха, хотя Гильома де Бюра он вряд ли удостоил бы такой чести.

Осада продлилась всю весну и начало лета. Франки постоянно обстреливали стены города со стороны перешейка с помощью осадного снаряжения, привезенного венецианцами. Защитники Тира, со своей стороны, обстреливали осаждавших из камнеметательных машин и использовали греческий огонь. Они храбро сражались, но их было слишком мало для того, чтобы решиться на вылазки. Опасаясь того, что из-за нехватки пищи и воды, а также человеческих ресурсов они будут вынуждены сдать Тир, горожане тайно отправили посланцев к Тугтегину и египтянам, которых просили как можно быстрее прийти на помощь. Египетское войско попыталось совершить диверсию против Иерусалима и даже дошло до пригородов Священного города. Однако горожане, торговцы, чиновники и священнослужители спешно поднялись на огромные городские стены, и египетский командующий не рискнул атаковать Иерусалим.

Вскоре после этого еще одно египетское войско разграбило небольшой городок Белин, или Ла-Магомери, в нескольких милях к северу от Иерусалима и перебило его жителей. Однако подобные одиночные набеги не могли спасти Тир. Тугтегин сделал для этого еще меньше. Когда началась осада, он вместе со своей армией выдвинулся к Баниясу, расположенному у истока реки Иордан, чтобы там дождаться новостей о прибытии египетского флота, с которым он планировал скоординировать атаку на лагерь франков. Однако египетские корабли на горизонте так и не показались, а собственный флот халиф собрать не мог.

Франки опасались подобного развития событий. Венецианский флот на протяжении нескольких недель стоял напротив Тирской лестницы, чтобы перерезать путь египтянам, а патриарх отправил графа Триполи Понса и Гильома де Бюра во главе многочисленной армии к лагерю Тугтегина. Когда они подошли к Баниясу, Тугтегин решил не вступать с ними в бой и отступил к Дамаску. Теперь жителям осажденного города оставалось надеяться только на представителя династии Артукидов Балака, сумевшего взять в плен самого короля. Балак собирался прийти к ним на помощь, но в мае погиб в Менбидже.

К концу июня ситуация в Тире стала плачевной. Пища и вода заканчивались, и многие солдаты, служившие в гарнизоне, погибли. Тугтегину сообщили, что город придется сдать, и он отправил в лагерь франков посланника с предложением отдать Тир на условиях, ставших уже традиционными. Франки должны были отпустить тех из его жителей, которые хотели уехать, разрешив им забрать с собой все свое имущество, а за оставшимися горожанами сохранить все их права. Предводители франков и венецианцев приняли это предложение, хотя простые солдаты и моряки разозлились, узнав, что не получат добычи, и стали грозить мятежом. Ворота Тира открылись 7 июля 1124 г., и христианская армия быстро заняла город. Над главными воротами подняли королевский флаг, а принадлежавшие графу Триполи и дожу развевались над башнями, стоявшими по обе стороны от них. Предводители христиан сдержали слово. Солдатам запретили мародерствовать, а многочисленные мусульмане сумели спокойно пройти через лагерь крестоносцев и покинуть город. Таким образом христиане получили последний мусульманский город, расположенный на побережье, к северу от Аскалона. Их армия с победой вернулась в Иерусалим, а венецианцы отправились на родину, не забыв получить все, что им причиталось.