Екатерина Кубрякова - Зазеркалье Петербурга [Путешествие в историю] [litres]

В этом же доме через два года семейный вечер прервется неудавшимся покушением на хозяина дома. Первая «адская машина» с часовым механизмом, поставленным на 5 1/2 вечера, обнаружена 29 января в бывшей комнате Веры (она вышла замуж, и комната была пуста), а вторая – 30 января в печи комнаты горничной. «Бомбы были помещены в дымоход людьми, не знакомыми с расположением комнат. Жилые комнаты расположены в левой части дома, в то время как бомбы… были размещены в правой стороне дома, где расположены гостиная и столовая» [151] Бернстейн Г . О двух политических убийствах в России. . Взрывчатое вещество, однако, оказалось таким слабым, что многие, в том числе Столыпин, сменивший Витте в Совете министров и не любивший его за интриганство и вздорный характер, сочли покушение постановкой.

Еще через восемь лет, опять зимой, смерть снова, на этот раз по-настоящему, постучится в этот дом. 65-летний Витте умрет здесь от менингита, с этого крыльца его гроб увезет запряженная лошадьми повозка, а Николай II запишет в своем дневнике: «Смерть графа Витте была для меня глубоким облегчением» [152] Ильин С . Витте. .

Последовавшая вскоре революция лишила Марию этого особняка, но у нее остались еще два – в Брюсселе и в Биаррице. А с 1935 года и по сей день в этом доме располагается музыкальная школа, в которой через полвека после музицирований Витте, занимался будущий скрипач и дирижер Владимир Спиваков, не принятый в школу при Консерватории: «…Я поступил в обычную районную музыкальную школу на Петроградской стороне, до которой надо было добираться автобусом. Мама почему-то решила отдать меня на виолончель. Я поносил инструмент две недели, упарился и взмолился дать мне что-нибудь полегче. Тогда мне дали скрипку. Но и с ней не заладилось поначалу… Ужас ученических терзаний живо стоит в памяти до сих пор…» [153] Волков С . Диалоги с Владимиром Спиваковым. .

Алексеев М., Пачкалов А . Министры финансов. От Российской империи до наших дней. М.: Альпина Паблишер, 2019.

Архитекторы-строители Санкт-Петербурга… СПб., 1996.

Бернстейн Г . О двух политических убийствах в России // The New-York Times. 1909. Сент.

Витте С.Ю . Воспоминания. Полное издание в одном томе. М., 2019.

Волков С . Диалоги с Владимиром Спиваковым. М.: АСТ, 2014.

Гуревич Л.Я . Народное движение в Петербурге 9-го января 1905 г. // Былое (СПб.). 1906. № 1.

Ильин С . Витте. М., 2006. (Жизнь замечательных людей).

Колышко И.И . Великий распад: воспоминания. СПб., 2009.

Ленинград: краткая адресно-справочная книга. Л., 1973.

Лопухин В.Б . Записки бывшего директора Департамента Министерства иностранных дел. СПб., 2009.

«При всем моем желании спасти Вас от съедения мышами, мышьяка не посылаю и не советую употреблять, ибо Вы можете перетравиться, и таким образом квартира № 39 в доме Бенардаки останется без жильца, а музыка без деятеля. На всякий случай я заблаговременно начну писать реквием, ибо в покойниках недостатка не будет: или вы уморите мышей, или они вас уморят. Чтобы Вас не доводить до отчаяния, дам Вам практический совет купить мышеловку; это и полезно, и безопасно, и занимательно. Затем прощайте.

А. Бородин» [154] Ильин М., Сегал Е . Александр Порфирьевич Бородин; Письма. .

Именно в этот дом доставил посыльный ироничную записку композитора Александра Бородина другому музыканту, 29-летнему Милию Балакиреву, только что снявшему здесь новое жилье. Лидер «Могучей кучки», проводивший в этих стенах целые дни за фортепиано, работая над аранжировками русских народных песен, вынужден был защищать свои рукописи от неожиданно возникшей в новой квартире напасти – мышей.

Невский проспект, 84–86

Впрочем, свой практичный совет по приобретению мышеловки остроумный Бородин мог бы претворить в жизнь хоть сегодня вечером – двери Балакирева были всегда открыты для друзей, а уж для участников «Могучей кучки» тем более. Четверка композиторов – 22-летний Римский-Корсаков, 27-летний Мусоргский, 31-летний Кюи и 33-летний Бородин – постоянно бывали здесь у своего коллеги и главного вдохновителя их кружка. Кстати, за восемь лет жизни в этом доме Балакирев сменил целых четыре квартиры – будем надеяться, причиной было улучшение условий, а не бегство от мышей.

Чаще всех в этих стенах наполнялся «музыкальной пищей» и оставался ночевать самый юный участник кружка, Николай Римский-Корсаков. Наблюдая, как старшие товарищи играют здесь отрывки из новых опер, приносят партитуры незаконченных симфоний, беспрестанно спорят, хвалят, порицают и поддерживают друг друга, юный Николай и сам возвращался к музыке после морской службы в трехлетней экспедиции к берегам Северной Америки и Европы.

«Я беспрестанно проводил вечера у Балакирева… В то время он гармонизировал собранные им русские песни, долго возился с ними и много переделывал. Присутствуя при этом, я хорошо познакомился с собранным им песенным материалом и способом его гармонизации. Балакирев владел в те времена большим запасом восточных мелодий, запомненных им во время поездок на Кавказ. Он часто игрывал их мне и другим в своей прелестнейшей гармонизации и аранжировке» [155] А.П. Бородин в воспоминаниях современников. .

В эти же, 1860-е годы, помимо музыкального клуба Балакирева, в этот дом переехал еще один – Английский. Правда, в отличие от расцвета первого, 100-летнее джентльменское общество, члены которого, избранные тайным голосованием, проводили собрания за картами, обильными пирами и обсуждением политики, клонилось к закату. Некрасов, по привычке регулярно приезжавший сюда узнавать новости и проигрывать деньги, заходил в новое здание клуба без прежнего энтузиазма.

«Старобарский элемент» («с лакеями по стенам») царил здесь совсем недавно, всего 30 лет назад, когда сдаваемый арендаторам доходный дом поручика Бенардаки принадлежал его прошлому владельцу, графу Браницкому, и считался дворцом. 54-летний тайный советник и придворный обер-шенк (хранитель вин), перестроив этот дом для своей семьи практически в том виде, как мы видим его сейчас, прожил здесь всего пять лет. Семью поляков не любили в Петербурге: «Вся их жизнь проходит в праздности, тунеядстве и в поездках за границу. Все это семейство чрезвычайно враждует нашему правительству, и все по внушению графини Розы Браницкой; это женщина самая неблагонамеренная…» [157] Российский архив. Т. 6. . Дворцовая эпоха этого дома завершилась смертью графа и эмиграцией его жены и детей.