Екатерина Кубрякова - Зазеркалье Петербурга [Путешествие в историю] [litres]

Новые владельцы придут во владение лишь к концу XIX века – поручик Бенардаки продаст здание князю Николаю Юсупову. Но дворцом этому дому уже не стать – этим стенам уготована судьба центра общественной жизни. Здесь снова появляются учреждения и клубы – художественный, шахматный, сельскохозяйственный, а после революции, как и сейчас, – театральный.

А.П. Бородин в воспоминаниях современников / сост., текстолог., ред., вступ. ст. и коммент. А. Зориной. М., 1985.

Архитекторы-строители Санкт-Петербурга… СПб., 1996.

Бударагина О.В . Латинские надписи в Петербурге. СПб., 2016.

Буренина М . Прогулки по Невскому проспекту. СПб., 2002.

Всеобщая адресная книга С.-Петербурга. 1867–1868.

Ильин М., Сегал Е . Александр Порфирьевич Бородин; Письма / сост. писем, музык. ред. и примеч. Л.Ю. Шкляревской. М.: Правда, 1989.

Кириков [и др.]. Невский проспект, 2004.

Кириков [и др.]. Невский проспект, 2013.

Крюков А.Н . «Могучая кучка» в Петербурге. Л., 1977.

Музыкальный энциклопедический словарь / гл. ред. Г.В. Келдыш. М., 1990.

Некрасов Н . Полн. собр. соч. и писем: в 15 т. Худож. произведения: в 10 т. Т. 3. Л., 1982.

Римский-Корсаков Н.А . Летопись моей музыкальной жизни. 9-е изд. М., 1982.

Российский архив: История Отечества в свидетельствах и документах XVIII–XX вв. Т. 6. М.: Студия Тритэ, 1995.

«Три копейки! Я предавался над ними трагическим размышлением: истратить ли их на полдесятка папирос или подождать, когда голод сделается невыносимым, и тогда купить на них хлеба?

Как я был умен, что решился на последнее! К вечеру я проголодался, как Робинзон Крузо на своем острове, и вышел на Невский. Я раз десять прошел мимо булочной Филиппова, пожирая глазами выставленные в окнах громадные хлебы: у некоторых тесто было желтое, у других розовое, у третьих перемежалось со слоями мака. Наконец я решился войти. Какие-то гимназисты ели жареные пирожки, держа их в кусочках серой промаслившейся бумаги. Я почувствовал ненависть к этим счастливцам…

– Что вам угодно? – спросил меня приказчик. Я принял самый небрежный вид и сказал фатовским тоном:

– Отвесьте-ка мне фунт черного хлеба…

Но я далеко не был спокоен, пока приказчик широким ножом красиво резал хлеб.

Невский проспект, 114–116

«А вдруг, – думалось мне, – фунт хлеба стоит не две с половиной копейки, а больше? Или что будет, если приказчик отрежет с походцем?..»

Ура! Хлеб стоит ровно три копейки. Я переминался терпеливо с ноги на ногу, когда его завертывали в бумагу. Как только я вышел из булочной, чувствуя в кармане теплое и мягкое прикосновение хлеба, мне хотелось от радости закричать и съежиться, как делают маленькие дети, ложась в постель после целого дня беготни. И я не мог утерпеть, чтобы еще на Невском не сунуть украдкою в рот двух больших вкусных кусков» [158] Куприн А.И . Блаженный // Собр. соч. Т. 2. .

Именно на это место в далеком 1896 году привел своего бедного и голодного героя Зимина 26-летний писатель Александр Куприн. Он и сам часто бывал здесь – знаменитые булочные и кофейни Филиппова, одна из которых находилась в этом здании, знали весь город и даже страна. Поставщики Императорского двора, гордо указавшие это на вывеске, славились хрустящими калачами, подковками с маком и тмином и обжигающе горячими пирожками с грибами и капустой, подававшимися в бумаге, защищавшей руки от стекавшего с них жира.

Здание современного торгового центра, построенного на месте двух домов – почетного гражданина Богданова (дом № 114) и серебряных дел купца Дурдина (дом № 116), частично воссоздает фасады утраченных строений.

Сами владельцы в этих домах не жили – местоположение на деловом Невском проспекте, напротив оживленного Николаевского (ныне – Московского) вокзала, гостиниц, ресторанов, бань и меблированных комнат сулило выгодный бизнес. В начале ХХ века фасады этих домов, перекрывая друг друга, украшали вывески бесчисленных магазинов, контор, предприятий. Основными же местами притяжения публики оставались филипповская булочная в доме № 114 и гостиница «Эрмитаж» в доме № 116.

Через несколько лет, во время Первой мировой войны, в окна знаменитой булочной будет смотреть уже не вымышленный персонаж Куприна, а реальный друг, с которым он и сам не раз оказывался здесь, обходя кабачки Невского проспекта, 34-летний Александр Грин. Бывший эсер, трижды арестованный, дважды ссыльный, бежавший с каторги с фальшивыми документами писатель, живущий по соседству, частенько ходит сюда за булками под неусыпным взором царской охранки, следящей за неблагонадежным гражданином: «9 сентября [1914 г.]… В 2 час. 45 м. дня… вышел и пошел в булочную Филиппова в дом 114 по Невскому пр… где купил булок, и вернулся домой» [159] Сандлер В . Вокруг Александра Грина // Воспоминания об Александре Грине. .

На оживленной Знаменской площади у полиции было много работы – сменяющие друг друга агенты неустанно следили и за гостиницей «Эрмитаж» на 76 номеров. Помимо потока приезжающих с вокзала, сыск интересовал и гостиничный ресторан, служивший местом встреч. Слежка за уже отошедшим от политических дел 65-лет-ним графом Витте провожала в «Эрмитаж» его посетителей: «На извозчике поехал в д. № 2, по Знаменской улице, в подъезд, где гостиница „Эрмитаж“, и здесь оставлен наблюдением» [160] Исторический архив. Вып. 5–6. .

После революции гостиница успешно продолжила свое существование, а булочные Филиппова, гордых поставщиков Императорского двора с царскими гербами на вывесках, показательно разрушили на глазах у возбужденной толпы: «С вывески над кофейной Филиппова на Невском, против Пушкинской, и с перил балкона соседняго дома снимают гербы и иллюминацюнные вензеля, унизанные электрическими лампочками. У кофейни подобрались к орлу по приставленной снизу лестнице» [161] Мельгунов С.П . Голос минувшего на чужой стороне. .

Через 40 лет помещение бывшей булочной снова станет местом гастрономического паломничества – в 1960-х годах на месте обычной столовой здесь откроется фирменная сосисочная мясокомбината им. С.М. Кирова, где в длинной очереди желающих отведать лучшие в городе супы харчо, можно было встретить и Бродского, и Довлатова, и Валерия Попова, который вспоминает:

«Утро, когда были гонорары, начиналось с сосисочной мясокомбината, у площади Восстания. Пили пиво. Там нас всегда встречал ханыга, весь рваный, мятый, под мышкой у него книга „Как закалялась сталь“». Сосисочная открывалась с восьми утра… Откуда были деньги? Такое ощущение, что кто-то всегда угощал. Можно было прийти без денег и попасть на дружеский сабантуй. Но то, что это оборвалось, тоже хорошо. И хорошо, что Довлатов уехал в Америку, а я в Купчино. А то так бы мы и застряли в этом сомнительном счастье навсегда» [162] Самойлов А., Бузинов В., Крыщук Н . Расставание с мифами. .