Борис Костюковский - И нет счастливее судьбы: Повесть о Я. М. Свердлове

Свердлов, доложивший о ленинских письмах, потребовал со всей решительностью отстранить Каменева и Зиновьева от политической деятельности и запретить им впредь выступать против решений Центрального Комитета. Он сказал:

— Наше заседание хотя и неправомочно исключать из партии, но достаточно авторитетно для того, чтобы дать ответ на заявление Ленина по поводу штрейкбрехерства двух членов Центрального Комитета и на заявление Каменева о выходе из ЦК.

Сталин предложил вынести этот вопрос на пленум ЦК. Это предложение поддержал Милютин, считая в то же время, что вообще-то, мол, «ничего особенного не произошло». Сталин выступил второй раз и высказался за то, чтобы не исключать Каменева и Зиновьева из членов ЦК.

Разный подход, разные суждения...

Но решение Центрального Комитета было категоричным. Отставку Каменева принять. Вменить в обязанность Зиновьеву и Каменеву не выступать ни с какими заявлениями против решений ЦК и намеченной им линии работы. Что касается заявления Сталина, то ЦК предложил не принимать его отставки и заявление не обсуждать, так как его выступление в «Рабочем пути» было сделано от имени редакции и там же оно должно быть обсуждено.

— Переходим к очередным делам, — заявил Свердлов, продолжая заседание ЦК...

Сразу же после заседания ЦК состоялось первое заседание Военно-революционного комитета. Необходимость срочного созыва ВРК была продиктована тем, что Временное правительство, пытаясь подавить революционное настроение масс, назначило «крестный ход» казаков. Эта затея имела прямую цель: запугать петроградцев, а может быть, и вызвать эксцессы, погромы, схватки с рабочими — словом, то, чем обычно заканчивались подобные «крестные ходы».

Заседание Военно-революционного комитета длилось недолго. Свердлов от имени Центрального Комитета предложил мобилизовать все силы для охраны Петрограда от контрреволюционных выступлений и погромов, разослать в части агитаторов, установить контакт со штабом Петроградского военного округа.

— Мы должны заявить, что наш Военно-революционный комитет сорганизовался и приступил к своей интенсивной деятельности.

В ту ночь с 20 на 21 октября разошлись по частям комиссары — представители Военно-революционного комитета. В Семёновский полк отправился прапорщик Коцюбинский. Яков Михайлович знаком с этим темпераментным, рвущимся в бой парнем. Он сын известного писателя, классика украинской литературы Михаила Михайловича Коцюбинского. Ещё недавно зачитывался Свердлов удивительной его повестью «Мираж».

Комиссаром Петропавловской крепости был назначен прапорщик Благонравов, а комиссаром арсенала Петропавловки — Тер-Арутюнянц. Ильину-Женевскому поручили быть комиссаром сразу двух частей — гренадерского резервного полка и запасного огнемётно-химического батальона. Один из сильнейших шахматистов России, прапорщик Ильин-Женевский пошутил по поводу своего назначения:

— В шахматах это называется сеансом на двух досках.

От моряков «Авроры» пришли к Свердлову большевики Лукичев и Белышев. Настроение команды крейсера не вызывало сомнений — авроровцы готовы поддержать своими орудиями восстание петроградского пролетариата.

Получили задание и Иван Викулов с Порфирием Горюном. Яков Михайлович порекомендовал Подвойскому направить их в качестве агитаторов в казачьи части.

А из полков уже шли первые донесения. И прапорщик Юрий Коцюбинский докладывал по-военному чётко: «Семёновский полк... всеми средствами будет поддерживать Петроградский Совет и его Революционный комитет. По первому требованию выйдет на его защиту».

«Крестный ход» казаков был сорван. Начальник штаба округа получил несколько донесений о том, что казачьи полки отказываются выступать на Питер. Сначала ему хотелось взвыть от ярости, приказать, потребовать... Но это было неблагоразумно, и вместо громкого «приказываю выступить» прозвучало тихое «отменить».

Горюн ликовал: глаза его блестели, улыбка не сходила с лица. Как ни тяжело было начать разговор с казаками, а всё же получилось. Якову Михайловичу он сказал так:

— Я толковал сначала как солдат с солдатами, а потом как мужик с мужиками.

В тот день Свердлов получил письмо от Ленина. Оно заканчивалось словами: «Отмена демонстрации казаков есть гигантская победа . Ура! Наступать изо всех сил и мы победим вполне в несколько дней! Лучшие приветы! Ваш».

Владимир Ильич ежедневно требовал подробных отчётов о том, что сделано, советовал, как улучшить военную подготовку красногвардейцев, укрепить их контакты с заводами, с партийными организациями большевиков.

— Необходимо, — говорил он Свердлову, — воспрепятствовать продвижению войск Временного правительства в Питер.

— Кое-что для этого уже сделано, — отвечал Яков Михайлович. — Вы знаете моряка Панюшкина?

— Как же, помню, мы встречались с ним во Франции — кажется, Луначарский нас познакомил.

— Я знаком с Василием Лукичом ещё с двенадцатого года. Он пожелал тогда встретиться с представителем ЦК, чтобы получить указание по работе среди матросов Балтики, и произвёл на меня впечатление человека умного и энергичного. Недавно я его направил в Тулу, затем отозвал — в Кронштадте Панюшкин был нужнее. Думаю поручить ему поездку в Псков, в Ставку. Он всё организует наилучшим образом.

— Вызовите его к себе.

Панюшкин приехал в Питер без погон, но в своей морской форме.

Яков Михайлович сразу же приступил к делу:

— Керенский попытается, по всей вероятности, вызвать с фронта войска, на поддержку которых он рассчитывает. В Питер их пустить нельзя. Немедленно выезжайте в Псков, где находится штаб Северо-Западного фронта, и организуйте там надёжный заслон. Вы должны захватить власть и не пропустить в Питер ни одного эшелона. Возьмите с собой несколько десятков боевых моряков-большевиков и действуйте. Нужно разъяснить обстановку находящимся в Пскове частям и сколотить из солдат настоящий социалистический отряд. Сразу же свяжитесь с местными товарищами и приступайте к подготовке восстания. Указания о сроках восстания получите от меня. А теперь пойдёмте...

Они зашли к Подвойскому — он о чём-то договаривался с Антоновым-Овсеенко.

— Товарищ Панюшкин направляется в Псков, берёт с собой отряд кронштадтцев. Не мешало бы подчинить ему надёжных солдат-пропагандистов, — и, обращаясь снова к Панюшкину, добавил: — Я выступлю перед отрядом, когда он будет готов к отправке.

Владимиру Ильичу Свердлов сообщил обо всём этом коротко.

— Надо бы установить более устойчивую связь с Центробалтом, — сказал Ленин.

— Уже, Владимир Ильич. Связь с Центробалтом налажена. Флот целиком на нашей стороне... Договорились о начале вооружённого восстания в Петрограде известить Центробалт телеграммой.