Кузьма Абрамов - Сын эрзянский
- Название:Сын эрзянский
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Современник
- Год:1974
- Город:Москва
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Кузьма Абрамов - Сын эрзянский краткое содержание
Сын эрзянский - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
У подпаска светлые густые волосы, подрезанные «в крукок» на уровне ушных мочек. На голове нет ни картуза, ни шапки. Перешитый из старото зипуна пиджачок, без подкладки и застежек, подпоясан тонкой мочальной веревкой. Босые ноги, покрытые засохшей грязью, все в цыпках. Каждый раз, когда он вскидывает хворостину, громкий звук удара отдается под мостом. Дремавшая у их ног большая собака вздрагивает, вскидывает голову с отвисшими ушами и тихо скулит.
Пастух наконец не выдержал.
— Не пугай собаку. Сиди спокойно.
— Нельзя. Засну, как наш пес, — возразил паренек и снова хлопнул хворостиной.
— Вай, какой непослушный. Вот придем домой, пожалуюсь Марье. Она тебя урезонит.
— А чего я делаю?..
Упоминание о матери на мальчика подействовало. Он некоторое время сидел тихо, потом выбрался из-под моста и направился вдоль ручейка к коровам. Он шел и на ходу водил ногами по высокой мокрой траве — старался смыть с них засохшую грязь.
А дождь все шел, мелкий и нудный.
В Баеве Нефедовы живут ближе к северному концу улицы. Их изба, далеко не новая, но срубленная из бревен, с двумя окнами на улицу и третьим — во двор, еще послужит своим хозяевам. Большой двор обнесен ивовым плетнем. Его навесы крыты старой соломой и картофельной ботвой. Невдалеке от ворот к плетню примыкает небольшой сарайчик. Забит он старыми санями, неошинованными колесами и всякой домашней утварью. Против избы растет большая старая ветла, раскинувшаяся до крыши. Под ней возвышается горловина картофельной ямы.
По большому двору сейчас разгуливает лишь гнедая лошадь, корова и овцы — в стаде. Конюшня и коровник тоже плетневые, с обеих сторон обмазаны глиной, смешанной с соломой. Эрзяне любят просторные дворы, независимо от того, сколько у них скотины. Во дворах всегда по двое ворот: одни, большие, выходят на улицу, другие — на огород. Большие ворота сплетены из новых прутьев через ряд: один прут, очищенный от кожуры, другой — с кожурой. Так получается нарядней. Ворота обычно двустворчатые. Створки подвешены к столбам на вязовых обручах.
На заднем конце избы — длинные сени, с дверью во двор. Они сделаны из тонких сосновых жердей, нижними концами воткнутых в землю, а верхними вправленных под крышу. Щели между ними заделаны жгутами соломы. Тут все, на что ни посмотришь — из дерева и соломы. Во всем селе не увидишь кирпичного дома. Сени обычно разделены на две части липовой корой. Одна половина — проход в избу, вторая служит кладовкой. Здесь свален весь домашний скарб. Вдоль стен стоят высокие лари для зерна и муки. Сверху на жердях навалена одежда — овчинные шубы, зипуны, чепаны. В углу стоит огромный ларь, выдолбленный из толстого кряжа липы, с крышкой из коры. В нем хранятся холсты, рубахи, руци.
Дверь в избу широкая, но низкая. Взрослому человеку обязательно нужно наклонить голову, чтобы не стукнуться о притолоку. От двери направо большая печь — занимает чуть ли не половину всей избы. Налево, от косяка до боковой стены с окном во двор, широкий коник. Вдоль всей боковой стены — длинная лавка до «красного» угла с иконами. Другая лавка стоит у передней стены. Есть еще одна перед печью, называется она морго эзем. В углу над столом — иконы. Их две. На одной можно различить бородатый лик Николы Угодника, на другом — богоматерь с младенцем. Образа старые, почерневшие от времени и копоти. Закопчены и потолок, и стены. Эта изба когда-то топилась по-черному, без трубы. От печи, поперек избы, на параллельных брусьях вдоль задней стены настелены широкие доски. Это — полати.
За столом, против переднего окна, сидит хозяин — Дмитрий Нефедов. Он еще довольно молод, лет двадцати семи. На его загорелом лице курчавится светлая короткая бородка, густые волосы подстрижены «в кружок». Одет он в длинную поношенную холщовую рубаху, с вышивкой красной шерстью по вороту и концам рукавов. Положив большие загорелые руки на стол, упорно не поднимает он хмурого взгляда.
Всю ночь шел дождь. Не перестал он и утром. А в поле стоит несжатый хлеб. Сколько же еще придется ждать?
Жена Дмитрия, Марья, на год моложе мужа, высокая, бойкая, торопливо возится в предпечье, готовит запоздавший завтрак. С дождливой погодой и не заметили, как проспали. Были бы в доме старики, этого бы не случилось. Но их уже нет на свете. Братьев у Дмитрия не было, а сестры повыходили замуж в дальние селения и к ним почти не наведываются. У Марьи вся родня в Алтышеве. Взяли ее в дом Нефедовых на семнадцатом году. Девятый год живет с Дмитрием, и вот уже четыре года, как они хозяйничают самостоятельно. У них двое детей. Сыну осенью исполнится восемь лет, девочке недавно пошел четвертый годик. Третьего ребенка ждут, втайне надеясь, что будет мальчик. На девочек земли не дают. А у них всего два надела.
Марья вышла из предпечья и постучала ладонью по брусу полатей:
— Фима, вставай, доченька, завтракать!
С полатей донеслось сонное бормотание девочки.
— И ты, Митрий, сполосни руки, на двор выходил, — сказала она мужу.
Дмитрий подошел к висящему над лоханью деревянному ведру, наклонил его и через край плеснул себе на ладонь воды. Марья вынесла из предпечья полотенце, подождала, пока муж вымоет руки, и подала ему. С полатей спустилась Фима в длинной рубахе из синего домотканого холста, спотыкаясь, прошла по избе, не в силах спросонья открыть глаза.
— Иди скорей, солью тебе, — позвала Марья и подвела девочку к лохани.
Голос у Марьи чистый, грудной. Ее темные длинные косы пропущены через берестяную коробочку, прилаженную на голове, и собраны сзади на шее. Поверх этого замысловатого убора, образуя своеобразный кокошник, подвязан платок из тонкого льняного холста, вышитый разноцветными нитками и отороченный светлым мелким бисером. Рубашка у Марьи длинная, белая и тоже с вышивкой на груди, рукавах и по подолу. Холщовые портянки навернуты до колен и заправлены тонкими оборами аккуратных лаптей из желтого лыка. Она нарядилась так в поле, на жатву. Но дождь все льет и льет.
Семья только успела сесть за стол, как в сенях хлопнула дверь и заскрипели половицы. Муж с женой невольно переглянулись — кто это может быть?
— Наверно, кто-нибудь из соседей, — сказал Дмитрий и положил ложку на стол.
— Это нищий! — пискнула Фима.— Они всегда норовят, когда люди садятся за стол.
— Ну-ка не высовывай язык, откусишь вместе с хлебом, — одернула ее Марья.
Гость долго копался в сенях, слышно было, как что-то тяжелое положил на пол, потоптался на скрипучих половицах. Наконец со скрипом открылась дверь, и на пороге появился низенький седой старичок.
— Вай, дед Охон, откуда это под таким дождем?! Поди, весь вымок, — Марья метнулась в предпечье: — Фима, доченька, принеси с коника мой пулай!
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: