Валентин Пикуль - Избранные произведения. I том

Просматривая однажды «Опыт российской библиографии» известного Сопикова, я под ј 4007 обнаружил наличие на Руси книги с таким сногсшибательным заглавием:

«Жизнь, достойная примечания прежде бывшего Кавалера д'Эона, а нынешней Г-жи д'Эоны де Бомонтъ. Переводъ с немецкого С. В.»

Книга была выпущена в Москве «с указного дозволения» в 1787 году, всего в 56 страниц серой шероховатой бумаги, на какой вообще печатались тогда книги. Ко времени выхода в свет каталога Сопикова (1815 год) книжица стоила ерунду — 25 копеек.

Но через семь лет, включенная в смирдинский каталог под ј 3402, она уже обозначилась, как редкость, в цене двух рублей. Сумма немалая! Значит, почему-то в русском обществе возрос интерес к личности де Еона.

Но тогда совсем не это меня поразило. А… сама суть.

«Как же так? — недоумевал я. — Был кавалер, а стал дамой… Может, ошибка издателя на титуле или курьез природы?» С этого времени я внимательно следил за каждым упоминанием имени де Еона в нашей богатой исторической литературе. Не ленился собирать о нем сведения везде, где только можно. Мне повезло: в моей библиотеке собрано, вероятно, все, что касается де Еона.

И постепенно — не сразу! — у меня в душе сложилось убеждение: поведать любопытному читателю необыкновенную историю жизни этого странного и незаурядного человека.

Из предыдущего читатель знает, что король Франции составил заговор против своих министров. Но «секрет короля» переживал тяжелый кризис: абсолютизм Франции входил в полосу климактерии, после чего последуют бессилие и бесплодие.

На авантюрах и вранье прожить трудно. Даже королям!

Именно в личной судьбе де Еона полнее всего и отразилась вся никчемность личной дипломатии королей. А точнее сказать — вообще европейской дипломатии XVIII века…

Как следует отточим шпагу и заострим перо, — в этой части книги нам предстоит особенно часто ими пользоваться!

Итак, пусть взовьется занавес перед последним актом человеческого ничтожества, и на том багровом занавесе да будут начертаны слова из «Торжествующего хамелеона»: «Сие поистине одне токмо французы производить способны!»

Людовик был удручен, и это заметили многие.

— Терсье, — сказал король поверенному своих тайн, — наш де Еон прислал несколько писем из Лондона, и очень странных писем. Вы не находите? Или назначение послом вскружило ему голову?

— Если так, — отвечал Терсье, — то наша дорога дальше опасна, ибо вожжи сейчас в руках этого молодца!

— Вот именно. Я уже говорил с Праленом, и министр советует отозвать де Еона обратно. Проследите за ним: если де Еон свихнулся, надо приложить все старания, чтобы тайны, ему вверенные, не вышли из его спальни…

Что же натворил там наш веселый и развязный кавалер?

Да в общем-то ничего особенного. Нивернуа растранжирил посольскую кубышку и улизнул, де Еон наделал новых долгов, и теперь кредиторы требовали расплаты. А где взять? Хотя адрес и был известен: «Франция, Версаль, король!» Однако министерство встревожили даже не долги (какой дворянин не был должен тогда?). Дерзкий тон, в каком де Еон разговаривал с помпадурами и помпадуршами, — вот чего не прощал абсолютизм. Не надо забывать, что наш герой жил в XVIII веке, когда подчиненные были только униженными сикофантами перед престолами своих начальников, и Прален решил пресечь дерзости.

— Граф Герши, — приказал Прален новому послу, — отправляясь в Лондон, захватите и отзывные грамоты на де Еона. Мы подержим его в Бастилии на луковой похлебке.

Людовик отзывные грамоты подтвердил. Но (всегда верный своей двойственной политике) король сумел опередить появление Герши с отзывом де Еона письмом к самому де Еону. Это письмо, несколько странное, сохранилось в архивах Франции лишь в копии… Вот оно — это письмо:

«Версаль, 4 октября 1763 года. Вы служили мне так же верно в женском платье, как и в том, которое носите теперь. Наденьте снова этот костюм и удалитесь в лондонское Сити. Предупреждаю Вас, что я, король, сегодня подписал, но только своим штампом — а не рукою! — Вашу отставку. Но я, король, приказываю Вам остаться в Англии со всеми бумагами, чтобы ждать дальнейших приказаний. В своей резиденции Вы в опасности, а здесь (т. е. во Франции) Вы найдете сильных врагов себе.

Людовик».

Вскоре и граф Герши появился в Лондоне, с коллекцией часов и распутной женой. Остановился посол в доме приятеля, лорда Голланда. Кавалер де Еон тотчас явился к дипломату, и Герши сразу вручил ему свиток отзывных грамот:

— Прочтите — и завтра же, на утреннем приеме, вы обязаны предъявить грамоты королю Англии, чтобы тут же покинуть Лондон.

Де Еон неожиданно свистнул.

— И не свистите! По возвращении в Париж вам ко двору Версаля уже не являться… Вы человек опасный.

Де Еон в злости сорвал печати, развернул грамоты:

— Я вижу только штамп — не руку короля! И вы, граф, как опытный часовщик, могли бы, кажется, точнее поставить стрелки.

Граф Герши стал хвататься за сердце.

— Несчастный, — кричал он, — вы не знаете, что ждет нарушившего приказ короля!.. Где все архивы посольства?

— Их полная коляскам — ответил де Еон. — Лошади всю дорогу до вас оглядывались на часы: как бы не опоздать!

Лакеи посла втащили в дом рыхлые кипы разных бумаг. В этой неряшливой груде документов, конечно же, не было секретных, — тех, что надо хранить от министров. Но зато не было и половины вообще посольского архива…

— Где все остальное? — оторопел граф Герши. — В чем дело?

— Вот в том-то и дело, что послом в Лондоне остаюсь я…

Когда де Еон, блистая серьгой и шпагой, удалился из дома Голланда, к обескураженному Герши подошел его секретарь — молодой и верткий Манэн (которого де Еон считал своим другом).

— Граф, — сказал Манэн, — у этого прохвоста де Еона должны быть еще бумаги. Помимо посольских…

— Какие бумаги?

— Видите ли, граф, я имел честь начинать карьеру в канцелярии принца Конти, и мне известно, какую роль играют подобные сорванцы в черных делах Брольи… Это ужасные люди! Но они многое знают… больше нас с вами…

Прален воззвал к помощи мадам Помпадур; по дошедшей до нас версии, фаворитка похитила ключ у Людовика, когда король спал, и тишком вскрыла секретную шкатулку, где обнаружила его переписку с Брольи. Но граф Брольи был ее личным врагом, — пора бы уж королю знать об этом!

Пралену и маркизе Помпадур было ровным счетом плевать на самого де Еона, но погубить Брольи они жаждали давно. Ибо Брольи ведал той областью политики Франции, которая была недосягаема — ни министру Пралену, ни фаворитке Помпадур! Жернова этих хитросплетений завращались еще быстрее, и де Еону было суждено угодить своей головой как раз между ними…