Кен Фоллетт - Избранные произведения. II том

— Поздравляю! Ты добился, чего хотел!

— Того, что необходимо миру!

— Твои доводы были великолепны.

— Рузвельта вряд ли требовалось убеждать. Он либерал, но прагматик. Он знает, что добиться всего — невозможно, нужно вступать в те сражения, в которых можно победить. Для него приоритетным сейчас является его «Новый курс» — вернуть работу безработным. И он не будет делать ничего, что может помешать этой главной задаче. Если мой план пойдет вразрез с интересами его сторонников — Рузвельт откажется от него.

— Так значит, мы ничего еще не достигли…

Гас улыбнулся.

— Мы сделали важный первый шаг. Но действительно, мы ничего еще не достигли.

— Плохо, что он навязал тебе Уэллеса.

— Не так уж это плохо. С Самнером положение проекта будет надежнее. Он ближе к президенту, чем я. Но он непредсказуем. Он может взять дело в свои руки и направить совсем в другую сторону.

Вуди глянул в зал и увидел знакомое лицо.

— Знаешь, кто здесь? Я мог бы и догадаться…

Отец посмотрел в том же направлении, что и он.

— Вон, стоит возле бара, — сказал Вуди. — С ним рядом парочка ребят постарше и блондинка. Это Грег Пешков.

Как всегда, несмотря на свою дорогую одежду, Грег выглядел как кусок грязи: шелковый галстук съехал набок, рубашка вылезла из-под пояса, на кремовых брюках — пятно сигаретного пепла. И все равно блондинка глядела на него с обожанием.

— Действительно, — сказал Гас. — Ты часто видишь его в Гарварде?

— У него главный предмет — физика, но он сторонится ученых — наверное, ему с ними слишком скучно. Я на него натыкаюсь в «Кримсоне». — «Гарвард Кримсон» была студенческая газета. Вуди снабжал газету фотографиями а Грег писал статьи. Этим летом он на стажировке в Госдепартаменте, потому-то он и оказался здесь.

— В отделе пресс-службы, полагаю, — сказал Гас. — Те двое с ним — репортеры, тот в коричневом костюме — из чикагской «Трибьюн», а тот, что курит трубку, — из кливлендской «Плейн Дилер».

Вуди увидел, что Грег разговаривает с журналистами как со старыми друзьями: он взял одного за руку и, наклонившись, шепнул что-то, потом шутливо похлопал второго по спине, словно поздравляя. Казалось, он им нравится, подумал Вуди, вот они громко рассмеялись в ответ на какие-то его слова. Вуди завидовал людям, обладающим таким даром. Политикам он был нужен — хотя, может быть, не то чтобы необходим: вот его отец не умел вести себя так панибратски, а он один из высших государственных деятелей Америки.

Вуди сказал:

— Интересно, как относится к угрозе войны его сводная сестра Дейзи. Она же там, в Лондоне. Вышла замуж за какого-то английского лорда.

— Точнее, она стала женой старшего сына графа Фицгерберта, которого я довольно хорошо знал.

— Ей завидуют все девчонки в Буффало. На ее свадьбу приезжал король.

— Еще я был знаком с сестрой Фицгерберта, Мод. Изумительная женщина. Она вышла замуж за Вальтера фон Ульриха, немца. Я бы и сам женился на ней, если бы Вальтер не успел раньше.

Вуди приподнял брови. Странно было слышать от папы такие вещи.

— Конечно, это было до того, как я влюбился в твою маму.

— Понятно, — Вуди сдержал усмешку.

— После того как Гитлер запретил Социал-демократическую партию, Вальтер и Мод исчезли из моего поля зрения. Надеюсь, у них все в порядке. Если начнется война…

Вуди увидел, что разговор о войне настроил отца на размышления о прошлом.

— По крайней мере, Америку это не коснется.

— Так мы думали и в прошлый раз… А что слышно о твоем младшем брате? — спросил Гас, меняя тему.

Вуди вздохнул.

— Он не собирается менять решение, пап. Он не поедет ни в Гарвард ни в какой другой университет.

Семья переживала тяжелый момент. Чак заявил, что, как только ему исполнится восемнадцать, он уйдет во флот. Без степени колледжа он будет рядовым, без возможности стать когда-нибудь офицером. Его высокопоставленные родители были в ужасе.

— Черт, он же достаточно способный для колледжа… — сказал Гас.

— Он обыгрывает меня в шахматы.

— Меня тоже обыгрывает. Так в чем же дело?

— Он терпеть не может учиться. И любит корабли. Ему интересно только ходить под парусом. — Вуди взглянул на наручные часы.

— Тебе пора на вечеринку, — сказал отец.

— Можно не торопиться…

— Нельзя, нельзя. Очень красивая девочка. Выметайся немедленно!

Вуди расплылся в улыбке. Порой отец оказывался на удивление сообразительным.

— Спасибо, папа, — сказал он, вставая.

Грег Пешков тоже уходил, и к дверям они подошли вместе.

— Привет, Вуди, как дела? — сказал дружелюбно Грег, поворачивая в ту же сторону.

Было время, когда Вуди хотелось набить ему морду за то, что они сделали с Дейвом Рузроком. Но за эти годы злость притупилась, и, по правде говоря, виноват был Лев Пешков, а не его сын, которому тогда было всего пятнадцать. Но все равно Вуди ответил вежливо, только и всего.

— В Вашингтоне мне очень нравится, — сказал он. Они шли по широкому бульвару. — А тебе?

— Ничего. На работе уже почти привыкли к моему имени… — Заметив вопросительный взгляд Вуди, Грег пояснил: — В Госдепартаменте сплошь одни Смиты, Фаберы, Дженсены и Макалистеры. Ни одного Козинского, или там Коэна, или Пападопулоса.

А ведь действительно, сообразил Вуди. Управление осуществлялось довольно элитарной группой. Почему он этого раньше не замечал? Может быть, потому, что то же самое было и в школе, и в церкви, и в Гарварде.

— Но они люди без предубеждений. Они готовы сделать исключение, если человек бегло говорит по-русски и происходит из богатой семьи.

Грег говорил полушутя, но в его тоне слышалось раздражение, и Вуди понял, что этот парень — человек конфликтный.

— Они считают моего отца гангстером, — сказал Грег. — Но на самом деле никого это не волнует. У большинства богатых людей где-нибудь в роду были гангстеры.

— Ты говоришь так, будто ненавидишь Вашингтон.

— Наоборот! Я бы никуда больше не хотел. Здесь — власть.

Вуди подумал, что у него более высокие устремления.

— Я здесь — потому что здесь возможно сделать то, что я хочу, совершить перемены, к которым я стремлюсь.

Грег усмехнулся.

— Я о том и говорю, разве нет? Власть.

— Ну… — С такой точки зрения Вуди на это не смотрел.

— Как ты думаешь, — спросил Грег, — будет война в Европе?

— Тебе лучше знать, ты же в Госдепартаменте!

— Да, но я в отделе пресс-службы… Я знаю лишь сказки, которыми мы пичкаем репортеров. А о том, как там на самом деле, у меня нет никакого представления.

— Черт, у меня тоже. Я только что был на встрече с президентом — и мне кажется, даже он не знает.

— Моя сестра Дейзи — там.

Это Грег сказал совсем другим тоном. Было очевидно, что его беспокойство искренне, и Вуди почувствовал к нему большее расположение.