Кен Фоллетт - Избранные произведения. I том

Командовать армадой король назначил герцога Медину Сидонию, тридцативосьмилетнего, преждевременно облысевшего флотоводца. Герцог являлся богатейшим владельцем Испании, но вот мореходного опыта почти не имел и потому чрезмерно осторожничал.

Когда местоположение армады подтвердилось, герцог велел поднять на главной мачте флагмана особый стяг — благословленный папой римским и торжественно пронесенный крестным ходом от лиссабонского кафедрального собора до гавани. На передней мачте подняли королевское знамя — косой красный крест [134] Бургундский крест (две пересекающихся диагонали алого цвета) был принят испанской короной в качестве эмблемы дома Габсбургов; с 1506 г. этот крест использовался на морских флагах. . Мачты других кораблей также украсились флагами и вымпелами — в воздух словно воспарили замки Кастилии, португальские драконы, гербы испанских донов и знаки их святых покровителей. Стяги плескались на ветру, являя всему миру величие, силу и доблесть испанского флота.

На «Сан-Мартине» прогремел залп из трех пушек, давая сигнал к началу благодарственной молитвы; затем матросы свернули паруса, корабль бросил якорь, и герцог Медина Сидония созвал военный совет.

Ролло сидел в уголке и слушал. За минувшие два года он достаточно хорошо освоился в испанском, чтобы понимать, о чем говорят другие, и при необходимости высказываться самому.

Вице-адмиралом флота значился бывалый морской волк дон Хуан Мартинес де Рекальде, командовавший галеоном «Сан-Хуан де Португал». Он провел в море всю жизнь и теперь, в свои шестьдесят два, являлся самым опытным мореходом во всей армаде. Этим утром он захватил английское рыбацкое судно и допросил его команду; со слов рыбаков выходило, что английский флот сосредоточился в устье реки Плим, то есть в первой крупной гавани южного побережья острова.

— Если мы двинемся к Плимуту и застанем их врасплох, то сможем уничтожить по меньшей мере половину английского флота, — сказал дон Хуан. — И тем самым отомстим за набег Дрейка на Кадис.

Ролло затаил дыхание, опасаясь разочароваться. Неужто все и вправду закончится столь молниеносно?

Герцог Медина Сидония покачал головой.

— Распоряжения его величества короля Фелипе не допускают смены курса, — напомнил он. — Мы должны идти прямиком на встречу с войском герцога Пармского в Дюнкерк. Король, господа, хочет вторжения, а не морского сражения.

— На пути мы наверняка встретим английские корабли, — не уступал дон Хуан. — Они попытаются помешать нам встретиться с его светлостью. Нам выпал отличный случай избавиться от этой досадной помехи, и будет глупостью им не воспользоваться.

Герцог повернулся к Ролло.

— Вам знакомо это место?

— Да, ваша светлость.

Для многих англичан Ролло, несомненно, стал изменником, обыкновенным предателем. Если бы кто увидел его на борту флагмана испанской армады, дающего советы врагу, Ролло ждал бы смертный приговор. Никто не стал бы выяснять, никто бы не понял, что им движет. Однако судить его будет Господь, а никак не прах земной.

— Устье плимутской гавани очень узкое, — прибавил Ролло. — Разом в него могут пройти два-три корабля, не больше. А на проход нацелены береговые пушки. Но если прорваться внутрь, даже несколько галеонов способны устроить избиение — еретикам просто некуда будет бежать.

Испанские корабли несли тяжелые короткоствольные пушки, бесполезные на дальних расстояниях, зато смертоносные в ближнем бою. Кроме того, палубы кораблей буквально кишели солдатами, жаждавшими схватки, тогда как на борту английских кораблей окажутся в лучшем случае одни моряки. Это будет бойня, подумал Ролло, предвосхищая события.

— В самом Плимуте проживают около двух тысяч человек. Это едва ли десятая часть нашей численности. Они ничего не смогут поделать.

Ролло коротко поклонился.

Герцог Медина Сидония долго молчал, размышляя, а затем произнес:

— Нет. Мы остаемся здесь и будем ждать отставших.

Ролло мысленно фыркнул. Впрочем, возможно, герцог и прав. Испанцы на голову сильнее англичан, так что нет смысла рисковать понапрасну. Какая разница, когда и где именно они сойдутся с английским флотом, если исход этого столкновения все равно предрешен?

Барни Уиллард находился в Плимут-Хо — на макушке гряды приземистых холмов, глядевших на вход в гавань. В числе немногих ему выпала честь сопровождать командующего английским флотом, лорда Говарда.

С вершины холма они могли видеть свой флот: многие корабли еще принимали на борт питьевую воду и съестные припасы. К малочисленным боевым кораблям англичан примкнули вооруженные торговые суда, включая оба судна Барни, «Элис» и «Беллу»; в итоге в гавани сейчас насчитывалось почти девяносто плавучих средств.

Ветер задувал с юго-запада. Пахло морем; этот запах всегда поднимал Барни настроение, однако, к несчастью, ветер сегодня благоприятствовал испанской армаде, что вошла в Английский канал из Атлантики и продвигалась на восток.

Королева Елизавета затеяла чрезвычайно рискованную игру. На совете со старшими морскими командирами — лордом Говардом, сэром Фрэнсисом Дрейком и сэром Джоном Хоукинсом — было решено выслать большую часть флота навстречу испанцам, к западной оконечности Английского канала. Восточную же часть, то самое «Узкое море», где, по донесениям лазутчиков, намеревался переправляться герцог Пармский, намеренно оставили слабо защищенной, отправив туда всего несколько боевых кораблей. Затея была наиопаснейшая, и все это сознавали.

Неудивительно, что людям на макушке Плимут-Хо было не до любования окрестностями. В их руках оказалась судьба Англии, а к берегам острова приближался враг, намного превосходивший численностью. Барни понимал, что в морском сражении все упования могут в одночасье быть сметены переменой погоды, однако пока все складывалось против англичан, и потому командиры выглядели обеспокоенными — все, кроме одного: вице-адмирал Дрейк, словно нарочно бравируя своей прославленной дерзостью, преспокойно играл с местными в шары.

Барни заметил в проливе юркий пинас, корабль водоизмещением около пятидесяти тонн. Распустив все паруса, пинас летел по-над волнами подобно птице. Барни сразу узнал этот корабль.

— «Золотая лань»! — крикнул он.

Командиры начали заинтересованно переглядываться. «Лань», в числе немногих других проворных кораблей, отправили следить за приближением врага к западной оконечности Англии. Имелась лишь единственная причина, по которой этот корабль мог вернуться в Плимут так скоро. Барни ощутил, как его дурные предчувствия превращаются в уверенность.

Корабль между тем вошел в гавань, убрал паруса и пристал к берегу. Прежде чем матросы закрепили швартовы, двое мужчин спрыгнули на сушу и поспешили в город. Несколько минут спустя на дороге к холмам показались две лошади, идущие рысью. Дрейк забыл о шарах и направился к остальным командирам, припадая на правую ногу от старой пулевой раны в бедро. Всем не терпелось услышать донесение дозорных.