Александр Токовенко - Тайна староверского золота

- Надо прекращать любезности! Мы здесь хозяева, и деревня вместе с жителями наша. Что скажете, Ямаути-сан?

- А что тут говорить, - спокойно ответил разведчик, - установим тут свою заставу, введем в деревню гарнизон. Я об этом позабочусь.

Два легковых авто с офицерами, забрав женщину и переводчика, поехали по тыльной стороне деревни. Улица была пустынной. Потом свернули на совсем узенькую улочку. Китаянка показала на маленькую фанзу под самой скалой, окруженную цветущим садом. Солдаты зашли в дом и быстро вышли, ведя за собой мужчину крепкого телосложения, с дочерна загорелым лицом. Женщина замахала веером:

- Это он, он!

Офицер приказал доставить хозяина фанзы на площадь, где они только что были. Проехав мимо нескольких домов, машины опять остановились. К ним подбежала толпа военных из засады. Спутница офицеров снова показала на вход небольшого низенького жилища. Солдаты вытолкали оттуда худого, бледного китайца. и машины продолжили путь. Улицы стали заполняться народом, возвращающимся с полей. Навстречу бежали мальчишки и наперебой кричали:

- К нам японцы, японцы приехали, а с ними тетка - генерал. Её все офицеры слушаются.

Люди стали быстро собираться в том месте, куда уже ехали военные. Пока они колесили по узким улочкам, солдаты напрямую через огороды привели двух арестованных.

Их знала вся деревня как порядочных людей и хороших соседей. Они часто носили муку на продажу в русские селения, а там закупали гвозди и стекло на нужды местного населения. Каждый хотел подойти и спросить: «За что тебя взяли?» Но вооруженные пришельцы не разрешали людям и близко приближаться. Народ недоумевал: японцы, почти не наезжающие в деревню, сразу принялись за аресты. А за что? Ничего не разъясняют. Но вот из машины вышел переводчик и остановился перед толпой. Крестьяне затихли. Приезжий начал объяснять, что эти двое хотели убить китайскую женщину за сотрудничество с властями Маньчжоу-го и японскими союзниками нового государства.

- Мы будем активно привлекать для работы местных людей, - старательно выговаривал слова переводчик, - и уверены, что они честно, как и эта женщина, будут исполнять свой долг на благо возрожденного древнего государства. Они находятся под нашей защитой, и кто посмеет поднять на них руку, будет тут же расстрелян, а жилище его сожжено. За каждый террористический акт ответственность несет вся деревня.

Выбрав дом попросторнее, офицеры приказали солдатам очистить его от жильцов.

- Это помещение переходит в распоряжение японского командования, - объявил толмач выгнанным на улицу недоумевающим хозяевам, - прошу покинуть дом.

Один из офицеров обошел все комнаты, поставил у дверей часовых и обратился к Ямаути:

- Ваше приказание выполнено, господин лейтенант.

Разведчик одобрительно кивнул и, уже поднимаясь на крыльцо, бросил капитану:

- Давайте арестованных по одному. Мадам после них.

Солдаты ввели Дэнь Кана в комнату, где за столом сидел лейтенант. Ямаути наметанным глазом отметил его испуг.

- Лучше сразу говорить правду. Видишь в руках унтера бамбуковую палку? Вот и решай, стоит ли ее пускать в ход.

Загар на лице китайца словно слинял:

- Я честный человек, меня все знают. Зачем я буду лгать господину офицеру?

- Ну вот и хорошо, - Ямаути чуть усмехнулся. - Отвечай на мои вопросы. Ты часто бываешь на советской территории. Мы вправе подозревать, что ты советский шпион. Какое задание от русских получил в последний раз? С кем там встречался?

Мужик даже задрожал от страшных вопросов:

- Нет-нет, я не шпион, я торговец. Менял в русском селе, оно совсем рядом, за сопкой, муку на гвозди.

- Допустим, что так и есть - хмуро согласился лейтенант. - Зачем же ты с напарником напал на женщину и ограбил ее? Где золото?

Китаец в ужасе округлил узкие глаза:

- Как ограбил? Что вы говорите? Мы шли домой, по дороге услышали крик. Прислушались - голос из заваленной камнями расселины. Надо, значит, помочь. Мы вытащили женщину, говорит, что заблудилась и от мошки забилась в эту пещеру. Она так ослабела, что идти сама не могла, мы ее несли до самой деревни. Пусть уважаемая подтвердит, ведь так все и было. Если б не мы, так ее на свете уже не было бы… Сама бы из расселины не выбралась, с голоду померла бы.

- А золото? Её документы?

- Какое золото? Какие документы? У нее ничего не было.

Один из офицеров на углу стола быстро записывал вопросы и ответы. Разведчик спокойно бросил:

- Продолжай.

- Я ее приютил в своей фанзе, накормил, отогрел. Моя жена и дети к ней хорошо относились, заботились о несчастной. Женщина просила, чтобы мы никому о ней не рассказывали. Мы так и сделали. В деревне никто не знал о ней. Мы даже старосте не говорили. Прожила она у меня два дня, а потом засобиралась в дорогу. Мы дали ей одежду, так как своя у нее вся изодралась, продуктов, даже денег двадцать юаней выделили, она поблагодарила нас и ночью ушла, не сказав куда, а мы и не спрашивали. А теперь нас обвиняют. Мы грабежом не занимаемся.

- А теперь говори правду, - сурово сказал лейтенант.

- Я все сказал, клянусь памятью родителей.

Ямаути подал знак здоровенному унтеру. Тот стал со знанием дела избивать Дэнь Кана бамбуковой палкой. Китаец клялся, что ни в чем не виноват, а удары все сыпались и сыпались на него. Лицо мужчины уже превратилось в кровавое месиво, когда японец прекратил, видимо, привычную работу, поймав взглядом жест лейтенанта. Разведчик было подумал, не завербовать ли опытного ходока за границу, но, убедившись в его простодушии и нестойкости к боли, отбросил эту мысль.

- Ну, любезнейший, а теперь говори правду!

Ямаути для страховки повторил старые и задал новые вопросы. Истерзанный китаец не добавил к сказанному ничего нового. Арестованного увели. Его напарник Ли Сивын подвергся такому же допросу и такой же жестокой обработке, однако повторил в точности все, что удалось добиться от его товарища по несчастью. Лейтенант приказал привести к нему китаянку и, отправив всех из кабинета, остался с ней один на один.

- Итак, прекрасная Суань, значащаяся в картотеке под псевдонимом «Актриса», будете повторять сказки, как вас ограбили и хотели убить эти наивные и добрые мужики, обреченные вами на смерть, или поговорим, как коллега с коллегой? Не хочу оскорблять вас очной ставкой с вашими соотечественниками и спасителями, - офицер потряс листами с протоколом допроса.

Румяна на щеках китаянки выступили яркими пятнами. Она хорошо знала своего шефа и поняла, что карьера ее, если даже не сама жизнь, закончилась. Женщина молчала.

- Не говорите о ваших заслугах, они велики, и я их знаю лучше всех: вербовка нескольких советских служащих КВЖД, раскрытие террористической группы Алексея Павлова, добыча сведений о резиденте НКВД в Тяньцзине, сопровождение императора Пу И на пароход «Имадэнмару». Пожалуй, я смогу для вас кое-что сделать, несмотря на провал операции, - обнадежил разведчик. - А теперь говорите.