Павел Загребельный - Шепот

Полковник позвал капитана Шепота, велел привести доктора. Того привели, он встал у порога, вновь завел про свое возмущение и про нарушение прав свободного человека, европейца…

- Вы знали куренного Грома? - спросил его быстро Нелютов.

- Не понимаю вас, - надменно взглянул на него Кемпер.

- Так, так… А капеллана Прорву, бандеровского священника Прорву знали?

- Еще раз повторяю, что не понимаю вас, - сказал оскорбленно Кемпер, пошевелил пальцами, подергал ими, словно стряхивал подозрение, что могло к нему прилипнуть.- Надеюсь, это не имеет отношения к моей задержке? - Чуть не вымолвил «к аресту», но сдержался, еще надеялся на чудо, еще не верил в полный провал, хотя все внутри похолодело, и бабий тонкий голос приговаривал в ушах: «О, ужас, они все знают! От них не скрылось ничего! Они следят за мной вот уже двадцать лет!… Они знают, наверное, и про концлагерь…» Удачливый колобок наконец попался. Бежал и от одних и от других, ба-тюня Отруба пропустил, пропустила учительница, поляки не получили его, зато этот капитан с бровью, поднятой, как курок револьвера, схватил его и теперь уже не отпустит.

- Просил бы вас не шантажировать меня, - твердо сказал Кемпер, - и дать мне возможность встретиться с соответственными государственными работниками вашими if… - он сделал для значительности паузу, - работниками посольства Федеративной Республики Германии.

- Вам будет предоставлена такая возможность, - спокойно пообещал Нелютов, - я обещаю вам и гарантирую. Это наш долг, можете не беспокоиться. А пока что, для завершения нашего знакомства, не были бы вы так любезны взглянуть вот на это фото?

- Меня в данную минуту не интересуют никакие фото, - отрезал Кемпер.

- Капитан, покажите, пожалуйста, господину доктору…

Шепот взял газету, сам бросил взгляд на полинявшую фотографию, поднес ее Кемперу.

- Я протестую, - слабо промолвил тот, не зная, против чего он протестует, ибо мог ведь не смотреть, мог отвернуть голову, зажмурить глаза, мог, но не сделал этого, покосился на фотографию, мигом узнал и себя, и куренного Грома, и любимого пана Яра. Только глупец мог отрицать дальше. Доктор мигом сообразил, что у русских, кроме этого снимка, ничего нет, очевидно, они ведут картотеку всех, кто выступал вместе с бандеровцами против коммунистов, и он провалился не как шпион полковника Хепси, не как военный преступник, экстрадиции которого требуют поляки, а прежде всего как бывший сообщник и помощник бандеровцев. Это еще не так и страшно, если бы не примешивались дополнительные обвинения в шпионаже. Но и это не так страшно, как поляки с их экстрадицией, трибуналом и непременным расстрелом, а то и виселицей.

- Что ж, - сказал Кемпер, я действительно вспоминаю этих господ, но… один из них убит вашими… вашим пограничником, а другой… Другого я не видел свыше десяти лет. Кажется, он тоже убит, линчеван солдатами за убийство американского майора… Вас удовлетворяют столь исчерпывающие сведения?

- Пока что совершенно, - сказал устало полковник Нелютов. - Выведите господина доктора.

Когда тот вышел, капитан Шепот, не возвращая Нелютову газеты, сказал:

- Очевидно, это он.

- Доктор? Конечно же он! Вы видели, как он сразу сориентировался! Понял, что тут может заработать смягчение своего приговора…

- Я не о докторе.

- А о ком же?

- О священнике Прорве.

- А его-то вы откуда знаете? Тоже встречали, как сегодня доктора?

- Не знаю, может, и встречал (черное лохматое лицо, разинутый в крике рот, огонь из рук, боль, беспамятство… когда это было? и с кем?), не в том дело… похож он очень.

- На кого похож? Что за ребусы, капитан?

- На мою тещу похож. Те же глаза, нос, губы…

У полковника за плечами тихонько хихикал невидимый человек: «Ну, что, полковник Нелютов? Не я вам говорил!»

В комнату влетел дежурный по заставе, вытянулся перед полковником:

- Разрешите доложить, товарищ полковник.

- Рассказывай.

- Группа старшины Буряченко нашла в горах вещи.

- Что за вещи?

- Одежду, оставленную нарушителем.

- Ага, нарушитель, выходит, бегает голеньким. Может, утопился? Едем туда, капитан… Отправляйте задержанного, и немедленно едем.

Собака нашла нейлоновую сумку с одеждой, когда уже смеркалось. Сержант-инструктор дал две ракеты: зеленую и белую, что должно было обозначать важное известие. Группа старшины Буряченко немедленно бросилась туда. По рации Буряченко держал связь с заставой и сразу сообщил о находке. Сержанту-инструктору велел искать след, но собака дальше не шла, как будто нарушитель провалился сквозь землю. Может, пошел в долину по узкому ручейку? Но где-то же должен был выйти из воды на берег.

- Спускайтесь вдоль ручья, - распорядился старшина. - Я буду ждать полковника и начальника заставы.

Нейлоновая торба была крепко привязана в густом смеречнике над истоком горного ручья. Видно, у нарушителя не было времени закапывать свои шмутки, а может, не мог допустить, что его будут искать так высоко. Одежда - вся мокрая, хотя сама торба и не промокла: была, прорезинена изнутри. Отсюда старшина сделал вывод, что неизвестный переоделся в сухое. Так он и доложил полковнику и Шепоту, когда те через некоторое время на взмыленных конях взобрались на гору.

- Что это он вместо того, чтобы поскорее спускаться в долину, ударился вверх? - удивлялся Нелютов, осматривая мокрую одежду. - Впечатление такое, что он не спешил отойти от границы, не углублялся на нашу территорию, а шел все время вдоль линии границы, словно имел намерение удрать назад. Главное же: все время карабкался вверх. Сумасшедший какой-то. Кто это догадался искать еще и здесь?

- Я послал, - сказал капитан.

- Удивительный маршрут, - пробормотал полковник зачем-то меряя найденные брюки на своих разведенных в стороны руках. - Ишь, такой ростом, как и я. Метр и восемьдесят два сантиметра. Ничего себе парняга.

- Прежде всегда так ходили здесь бандеровцы, - сказал Шепот, - непременно, бывало, заберутся на самые верхи гор, высмотрят, где и что, разведают подробно, а уж потом идут наверняка. Кроме того, в эту ночь в долину летели такие потоки, что тот не решился в них полезть, мог бы и не вернуться больше… Решил, видно, переждать ливень, поглядеть, как оно и что. Значит, снова получалось так, что надо было ему карабкаться вверх. Конечно, если бы гнались за ним, наседали ему на пятки, то он либо сразу побежал бы назад, либо действительно углубилсп на нашу территорию. Но раз у него было время, то решил действовать спокойно и с точным расчетом. У дозора он выскользнул из-под носа, может, даже пропустил их мимо себя, убедился, что обманул, и уже после того успокоился окончательно.

- Прекрасно, прекрасно, - бормотал полковник и все не мог оторваться от одежды неизвестного.