Алексей Разин - Исторические рассказы и биографии [Совр. орф.]

У Кювье все животные с белою кровью разделились на шесть классов: мягкотелые, черепокожные, насекомые, черви, лучистые и животнорастения. Чтобы в этих отделах заключить все главнейшие признаки животных, надо было пересмотреть их всех самому, с своей точки зрения. Новая классификация была так очевидна, так проста, что была принята беспрекословно всеми натуралистами. Кювье навел ученых на великую и плодотворную мысль: что в природе ничего нет случайного и что в устройстве каждого животного все органы неизбежно подчинены один другому. Например, все белокровные животные, имеющие сердце, имеют и жабры, или вообще определенный дыхательный аппарат; животные без сердца имеют только дыхальца; где есть сердце и жабры, там есть и печень, а нет сердца и жабр, нет и печени.

Никогда еще область науки так быстро не расширялась. После Аристотеля, гения всеобъемлющего, изучавшего все классы животных, европейские ученые глубоко занимались только животными с позвонками. Кювье почти открыл низшую половину царства животных, белокровных, или, как они после были названы, беспозвоночных, почти незнакомую натуралистам, и в тоже время открыл различные образцы их внутреннего устройства и самые законы этого устройства.

У всех мягкотелых или моллюсков есть сердце; у некоторых одно, как напр. у устрицы и улитки; у других два; у иных даже три отдельные сердца, как у каракатицы и сепии. С этими-то, так полно и богато устроенными животными, имеющими мозг, нервы, органы чувств, смешивались животнорастения, полипы, имеющие вместо всякой организации почти однообразную мякоть.

Наблюдения Трамблея сделали известным пресноводный полип , животное, которое растет веточками, так что каждая веточка, отделенная от главного животного, растет и живет сама по себе. Устройство этого странного животнорастения очень просто: оно состоит из слизистого мешка, который и есть желудок, а отверстие его можно, пожалуй, считать за рот.

Кювье открыл другое животнорастение, еще страннее, потому что у него нет даже рта; оно питается, как растения, ветвистыми сосательными снарядами; внутренняя пустота служит ему то желудком, то сердцем; потому что через сосуды в него входят питательные соки и другими сосудами разносятся по телу.

Одна из любопытнейших задач, разрешенных знаменитым Кювье, это — питание насекомых. У насекомых, вместо сердца, есть простой спинной сосуд, и не заметно никакой ветви, никакого сосуда, который бы входил в первый, или выходил из него. Это было известно уже из знаменитых сочинений Мальпиги и Шваммердама; но Кювье пошел далее. Он подробно рассмотрел одну за другою все части насекомого и показал, что у насекомых нет никаких кровеносных сосудов и, стало быть, никакого кровообращения. Каким же образом совершается поддержка тела, или питание его кровью?

Кювье замечает прежде всего, что главная цел кровообращения состоит в том, чтобы привести кровь в прикосновение с воздухом. От этого у всех животных, имеющих сердце, есть и определенный снаряд для дыхания, легкое, или жабры. Кровь, выходя из сердца, непременно проходит через этот снаряд, чтобы прикоснуться к воздуху, обновиться и потом уже разнестись по всем частям тела.

Но у насекомых дыхательный снаряд совсем другой. Это уж не отдельный, определенный орган, получающий воздух; это множество эластических сосудцев, открывающихся снаружи несколькими отверстиями, которые называются дыхальцами. Воздух входит в дыхальцы и в сосудцы и уже внутри тела прикасается к питательной жидкости или к крови в насекомом. У других животных кровь, посредством кровообращения, приходит в легкое или в жабры для соприкосновения с воздухом, а у насекомых наоборот, воздух сам входит во все части тела, прикасается к крови и потому кровообращение вовсе не нужно.

Самая важная заслуга Кювье состоит в том, что он открыл закон подчиненности органов. Сравнивая устройство тела всех животных, он нашел, что всякий орган подвержен постоянным и определенным изменениям; что есть постоянное отношение между всеми изменениями организма, что некоторые органы имеют более заметное, более решительное влияние, чем другие; что некоторые черты, свойства организма требуют непременно других, определенных черт; что напротив, когда есть одни, то других не бывает.

Все эти законы и еще многие другие, выводимые из наблюдения над устройством огромного числа животных, составили одну из любопытнейших отраслей естественных наук, Сравнительную Анатомию .

До Кювье больше ста лет сряду между учеными происходил спор о том, по одному ли плану, с некоторыми изменениями, устроены все животные, или по нескольким планам. Вопрос этот не был уяснен и предлагался в общих выражениях. Кювье изучил нервную систему животных и решил, что есть четыре плана, типа, четыре главные формы, по которым созданы все животные: 1) позвоночные (напр. собака, журавль, окунь, лягушка, змея). 2) мягкотелые (напр. устрица, улитка). 3) суставчатые (напр. майский жук, бабочка, рак) и 4) животнорастения (напр. звездчатка, медуза, коралловый полип).

Приведя в порядок царство животных и расположив их по главным отделам в постепенной последовательности, Кювье хотел еще описать их подробно, со всеми мелочами устройства их тела. Поэтому он и начал свою знаменитую естественную историю рыб. Он хотел показать, что можно сделать по всем классам животных, до каких подробностей следует доходить и как надобно описывать. Рыб он выбрал потому, что этот класс был менее других известен и недавно обогащен открытиями путешественников.

Предшественники Кювье знали только тысячу четыреста видов рыб, а он намеревался описать их более пяти тысяч: все сочинение состояло бы из двадцати томов; материалы были все приведены в порядок, и в шесть лет вышло девять томов описания рыб. Быстрота удивительная.

Но самое новое и самое блестящее приложение Сравнительной Анатомии Кювье состоит в его открытиях, касающихся ископаемых костей .

Всякий знает в наше время, что на нашей земле почти везде попадаются несомненные следы больших переворотов. Все, живущее нынче, повсюду живет на развалинах другой природы, существовавшей когда-то, раньше, нежели существовал человек.

На больших расстояниях от морей встречаются большие кучи раковин и других остатков морских животных, и на тех высотах, куда не могло достать никакое море. Кроме Священного Писания, свидетельствующего о потопе, это обстоятельство служит лучшим доказательством того, что потопы, о которых сохранились предания у разных народов, действительно существовали.

В земле, в пещерах найдены в разные времена кости животных, которые были источником тоже почти повсеместных преданий о великанах, или гигантах, когда-то населявших землю.