Алексей Кожевников - На Великой лётной тропе

В романе много запоминающихся образов — Юшка Соловей, его жена Ирина, их дочь — «Рыжий ангельчик», Бурнус и другие, которые надолго остаются в памяти.

Если фольклорная образность, романтически приподнятый, красочный тон повествования лишь усиливают правдивость изображаемых событий, то множество авантюрно-приключенческих эпизодов, хотя и читаются с интересом, но снижают реализм произведения.

Особенно выразительным фольклорным колоритом отличается образ Бурнуса. Он вырос в большом башкирском ауле Мелеузе. С детства полюбил эти степные края, его трудолюбивый народ. И сердце еще совсем юного малайки Бурнуса болит от того, что купцы и заводчики, русские начальники и попы сплавили леса, отняли у башкир степи. И живется теперь им безрадостно, скудно, голодно. «Брось слезливую дудку — курай, возьми ружье и топор и прогони тех, перед кем ты снимаешь шапку!» — к этому призывает бунтарский дух Бурнуса. Ему до глубины души ненавистен каштан (маклер) Магомет Гафаров. Это он продавал за яркие бешметы и за ароматный чай башкирскую степь, пропивал леса и рыбные озера. Бурнус давно горит желанием убить каштана Гафарова, врага своего народа. И мечтает о том времени, когда будет свободен каждый башкир и вся Башкирия. Старый Садык поведал ему башкирскую легенду о кинжале Салавата Юлаева. Одна из глав романа, органически вплетенная в общее повествование, так и называется — «Кинжал Салавата Юлаева». Здесь излагается поэтическая легенда о романтической любви Салавата и молодой вдовы Узенбаевой из деревни Мурсалимкино. Оставшись с сыном — маленьким Салаватом, женщина слагала песню:

Вырос сын Салавата и ушел «бить начальников». И вот однажды в кош старухи Узенбаевой пришел слепой курайсы. Он заиграл на тростниковой дудочке славу Салавату Узенбаеву, сыну Юлаева, который сразил двенадцать начальников и отбился от двадцати конников и умер вольным орлом.

«На нем нельзя было сосчитать всех ран, и каждая сочилась кровью, — продолжал курайсы. — Он все время держал в руках кинжал своего великого отца; когда потекла последняя капля, он отдал его мне, слепому курайсы. Тогда я был зряч и ходил без поводыря. Я запомнил его последние слова: «Отнеси кинжал к матери» — и пять лет хожу по Башкирии, во всех кошах, каждой женщине пою эту песню. Многие плакали, но ни одна из них не сказала: «Я — мать».

И вот этот легендарный кинжал оказался у Бурнуса, и вершил правый суд «в его руке гнев великого Салавата Юлаева». Но до этого Бурнус перенес много мучений, страданий и унижений от Магомета Гафарова, работая лошманом (бурлаком). Он целеустремлен, настойчив в достижении своей цели. Ему приходилось работать в мокрой одежде, бурлача на реке Белой только для того, чтобы добыть кинжал, убить им Магомета Гафарова и стать вольным мятежником, защитником народа. Он болел, кашлял, мерз, но не сдавался: «не за тем он родился, чтобы гонять леса родной Башкирии, делать деньги купцу Укладову». И тот самый кинжал, который висел на поясе великого батыра Салавата Юлаева, был в его руке. И Бурнус поднял его за родную Башкирию, чтоб прогнать им всех русских начальников и купцов, вернуть всю степь. Он нагонял страх на всех тех, на кого был поднят его кинжал.

«По всем проволокам помчались гонцы, и скоро все русские начальники Башкирии узнали, что появился новый мятежник и убийца Бурнус, которого надо поймать, иначе ни одна начальничья голова не может спать спокойно».

Отношения между самими мятежниками удивительно чистые, дружеские, добрые, основанные на чувствах взаимоуважения и беззаветной преданности друг другу. У Юшки братская привязанность к Бурнусу, к его родному краю и его народу. Он понимает, что нужно бить общего врага, и лишь тогда будет счастье и русским, и башкирам, и всем другим народам.

«И русских, и башкирских — бить всякого волка, тогда только может спокойно жить баран. И русский, и башкирский баран вместе, их ест один волк», — говорит он Бурнусу.

Сила мятежников в сочувствии и поддержке всего трудового народа. Причина же недовольства и «бунтарства» башкир — глубоко социальная. Это раскрывается, в частности, в ответе рабочего-доменщика Прохора на вопрос Ирины рассказать о былом.

«Там, — Прохор показал на утес, — Башкирия. Когда-то и здесь, на месте завода, она же была. Наши прадеды сбежали сюда из России годов двести, а то и больше назад, сбежали от утеснения помещиками и начальством. Земля здесь была привольная: покосы, лес кругом, зверья в нем не чаяли перебить, озера да реки с рыбой, а главное — от начальства далеко. Где оно в горах найдет? И поселились старики… Поселились и прижились. Угостили башкир, заплатили им немножко и пользовались угодьями. Никто и не думал, что снова в крепостные попадем, жили вольно и считали себя вольными. Башкирам горы да лес не нужны, степь им, в степи они живут, и дедов наших не теснили. Рай был, а не жизнь, нам такой жизни не видать. Богатства нетронутые. Богатства сами в руки просятся, глаза мозолят. Они-то и сгубили вольную жизнь, на них-то и налетела всякая саранча. Узнали в России, что на Урале золото, медь и железо и всё, чего ни захочешь, — и потянули к нему руки.

Дворянишки, генералишки, чиновники — те к царской милости… Мелкая сошка — купчишки разные и проходимчики — не к царю, а к башкирам с водкой, с халатами, с чаем. Завелись к тому времю у башкиров каштаны-маклера. Наградит купец каштана, а тот ему бумагу сделает и подписи найдет, а то сам подпишется за всех, что отходит земля такому-то за плату и на вечное владение. Зашумят башкиры, а им бумагу эту в нос: «Землю сами продали. Уходи!» И гнали башкир со своих собственных земель… Побежал народ с Урала, от золота и руд, потому — обернулось ему это золото слезками. Побежали к тем же башкирам, в сибирскую тайгу, да нелегко было убежать. Охотились за беглецами солдаты и не как-нибудь, а с ружьями и собаками».

Поэтому-то Юшка Соловей, Бурнус, Галстучек и другие не дают «спать спокойно» русским купцам, помещикам, башкирским кулакам. Но действуют они пока разрозненно. Эти молодые отчаянные ребята с горячей кровью и пылкими сердцами разрушают на своем пути всё, что мешает вольной жизни трудового народа. Разумеется, одни они не в силах изменить существующий строй, улучшить положение народа. Для этого нужно пробудить классовое сознание и поднять весь трудовой люд. И хотя грянувшая первая русская революция не принесла желаемых результатов, но были основательно сотрясены основы российского самодержавия.