Уилбур Смит - На краю света

Лошади быстро привыкли к присутствию чужаков у источников и вскоре позволяли Таите приблизиться на несколько шагов, но затем, тряхнув гривой, мчались прочь. При помощи обретенных с открытием внутреннего ока способностей маг исследовал ауру каждого животного.

Хотя ауры животных не обладали такой насыщенностью, как человеческие, по ним он мог судить, является ли здоровым и сильным это существо, обладает ли крепким сердцем и жилами. Можно было определить также его темперамент и склонности. Не составляло труда отделить упрямых и непослушных от робких и покорных. За недели, необходимые, чтобы растения в садике Таиты успели созреть, маг свел шапочное знакомство с пятью животными, каждое из которых обладало умом, силой и добрым характером. Трое из них были кобылами с годовалыми жеребятами, а две оказались совсем молоденькими, которые заигрывали с жеребцами, но все попытки самцов сблизиться пресекали ударами копыт и оскаленными зубами. Особенно понравилась Таите одна из таких молодок.

Этот маленький табун привык к магу так же, как он привязался к нему. Кобылы спали близ изгороди, сооруженной Мереном для защиты посевов. Их присутствие беспокоило Мерена.

– Знаю я это женское отродье и не доверяю ему ни на грош, – говаривал он. – Они собираются с духом. Однажды поутру мы проснемся и обнаружим, что нашего огородика и в помине нет.

Он не жалел времени, укрепляя забор и прохаживаясь вдоль него с устрашающим видом.

Его ошарашило, когда Таита набрал мешочек сладких молодых бобов, созревших первыми. Вместо того чтобы кинуть их в горшок, старик вышел с ними за изгородь, к заинтересованно наблюдающему за ними крохотному табуну. У выбранной им молодой кобылы шкура была сливочного цвета с дымчатыми пятнами. Она позволила ему подойти ближе, чем обычно, и, прижав уши, слушала обращенные к ней уговоры. Наконец Таита перешагнул через запретную черту, и лошадка, мотнув головой, умчалась прочь.

– У меня для тебя подарочек, моя дорогая! – закричал он ей вслед. – Вкусности для милой девочки.

При звуке его голоса кобыла остановилась. Он вытянул руку с бобами. Лошадка повернула голову и посмотрела на него поверх плеча. Закатив глаза так, что стали видны розовые края век, она раздула ноздри, втягивая запах угощения.

– Ну иди же, красавица, только понюхай их. Как ты можешь отказать мне?

Она фыркнула и нерешительно кивнула.

– Ну смотри. Если не хочешь, Мерен будет рад бросить их в котелок.

Маг повернулся к изгороди, но руку держал вытянутой. Они напряженно наблюдали друг за другом. Кобыла сделала шаг по направлению к нему, потом остановилась. Таита поднес руку ко рту, вложил в него боб и пожевал, не смыкая губ.

– Даже выразить не могу, как это вкусно! – заверил он ее.

Лошадь наконец сдалась.

Она подошла к нему и стала аккуратно выбирать бобы из подставленной ладони. Морда у нее была бархатистая, дыхание пахло свежей травой.

– Как же мы тебя назовем? – спросил Таита. – Имя должно быть под стать твоей красе. Ага, есть одно такое – Дымка.

В течение следующих недель Таита и Мерен собрали урожай. Вышелушив спелые бобы, они ссыпали их в мешочки, сшитые из шкур водяных крыс. Растения они высушили на ветру и на солнце, потом связали в снопы. Лошади стояли в рядок, вытянув шеи поверх изгороди, и лакомились стеблями, которые Таита скармливал им. Тем вечером он дал Дымке последнюю горсть, потом обнял ее за шею и погладил гриву, одновременно нашептывая ей в ухо ласковые слова. Потом неторопливо задрал полы туники, закинул за спину кобыле тощую ногу и уселся верхом. Лошадь застыла в изумлении и воззрилась на него через плечо огромными блестящими глазами. Таита толкнул ее пятками, и кобыла пошла, а Мерен восторженно закричал и захлопал в ладоши от радости.

Оставляя лагерь у источников, Таита скакал на Дымке, а Мерен – на одной из кобыл постарше. Поклажа ехала на вьючных животных, цепочкой тянувшихся позади. Таким образом, возвращение домой заняло меньше времени, чем дорога в ту сторону. Тем не менее в Галлалу они вернулись после целых семи лет отсутствия.

Стоило распространиться вести об их приезде, город возликовал. Жители давно считали путников погибшими. Целыми семьями они стекались к обиталищу Таиты и Мерена в древнем храме, неся подарки и спеша засвидетельствовать свое почтение. Многие дети выросли за время их отсутствия, а иные из тех, кто тогда были детьми, обзавелись уже собственными.

Таита брал на руки каждого малыша и благословлял. Караванщики быстро разнесли весть о возвращении странников по всему Египту. Вскоре прибыли гонцы из дворца в Фивах, от фараона Нефера-Сети и царицы Минтаки. Новости они принесли нерадостные: от них Таита впервые узнал о беде, постигшей царство. «Приезжай как можно быстрее, о мудрейший, – гласил приказ фараона. – Ты нужен нам».

«Я приеду к вам с рождением новой луны Исиды», – последовал ответ Таиты.

Задержка не являлась его капризом – он понимал, что духовно еще не готов дать совет своему фараону. Он чувствовал, что чума является предвестием большего зла, о наступлении которого предупреждала достопочтенная мать Самана. Даже обладая способностями внутреннего ока, маг не мог пока лицом к лицу встать против лжи. Следовало провести и изучить гадания, собрать внутренние силы. Кроме того, необходимо было дождаться пророческого указания, которое, как он знал по наитию, придет к нему в Галлале.

Но ему постоянно мешали и не давали покоя. Вскоре потянулись паломники и просители, молящие о милости, убогие и калеки, чающие исцеления. Посланники царей приносили богатые дары и жаждали услышать прорицание и наставление свыше. Таита тщательно вглядывался в их ауры в надежде увидеть глашатая, которого ждал. И, в очередной раз разочаровавшись, отказывался принимать дары.

– Нельзя ли нам брать хотя бы толику, маг? – упрашивал Мерен. – Хоть ты и стал святым, но все равно нуждаешься в еде, а туника твоя давно превратилась в лохмотья. Мне же не помешает новый лук.

Подчас некоторые из посетителей дарили магу мимолетную надежду, которую внушала сложность их ауры. Это были искатели мудрости и знания, привлеченные к нему высокой репутацией Таиты среди братства магов. Но они приходили только черпать из него, никто не мог сравниться с ним способностями или предложить что-то взамен. Тем не менее старик внимательно выслушивал гостей, впитывая и взвешивая их слова. Ничего важного он не услышал, но подчас какая-то случайная реплика или ошибочное мнение придавали новый поворот его мыслям. Отталкиваясь от заблуждений, Таита приходил к противоположным и правильным выводам. Он ни на миг не забывал о полученном от Саманы и Кашьяпа предупреждении: чтобы выжить в грядущей схватке, от него потребуются все силы, вся мудрость и вся изворотливость.