Мальте Рольф - Польские земли под властью Петербурга [От Венского конгресса до Первой мировой] [litres]

Столь часто вызывавшее нарекания «двоевластие» конкурирующих инстанций сильно затрудняло процесс урегулирования мелких, повседневных городских проблем. Красноречивым примером тому может служить коллапс вывоза снега в Варшаве зимой 1906/07 года. В ту зиму снегопады были необыкновенно обильны. Властям не удалось вывезти из города заледеневший снег, и в посленовогодние дни бóльшая часть Варшавы стала непроходимой. В январе 1907 года обер-полицмейстер Мейер обратился к генерал-губернатору Скалону с жалобой, в которой указывал на упущения магистрата в деле уборки улиц, каковая, включая и зимнюю уборку снега, – читаем мы в жалобе Мейера, – входит в обязанности магистрата, но последний этой обязанностью пренебрегает по экономическим причинам 463. В объяснительной записке президента города, как и следовало ожидать, дело было представлено иначе: корень зла, по утверждению президента, – не скупость магистрата, а необычайно сильные снегопады и завышенные цены на аренду гужевого транспорта для вывоза снега. Однако специальная комиссия, назначенная генерал-губернатором, обнаружила проблемы фундаментального свойства. Основной причиной вопиющей неспособности городских властей справиться со снегом является вышеупомянутое «двоевластие» магистрата и полиции, существующее и в этой сфере: президент города действует как «хозяин», который предоставляет средства для очистки улиц, в то время как полиция выступает в качестве ведомства, отвечающего за проведение снегоуборочных мероприятий. И вот начальник городского гужевого парка – важнейшего органа, исполняющего указания обоих учреждений, – получил от них противоречивые предписания. Вывод комиссии был таков: для улучшения уборки улиц необходима фундаментальная реформа. В конечном счете проблему вывоза снега удалось решить только специальной мерой, принятой генерал-губернатором в разовом порядке: административным распоряжением он откомандировал дополнительные возы для транспортировки снега 464.

Этот небольшой пример показывает, насколько сложными могли оказаться конкретные административные мероприятия при наличии проблем с разделением компетенций ведомств и как трудно бывало проводить реформы в ожесточенной атмосфере взаимного недоверия и первоочередной заботы о собственном интересе. Однако косвенно описанная ситуация свидетельствует и о том, насколько сильно был вовлечен обер-полицмейстер в повседневную жизнь муниципальной администрации. Магистрат не обладал монополией в деле управления городом. И все же противопоставлять «полонофильски» действующий в интересах общины варшавян магистрат с одной стороны и полонофоба-обер-полицмейстера – с другой было бы слишком большим упрощением, как показывает один многолетний спор, возникший между этими двумя ведомствами по поводу разваливающейся системы канализации в квартале Шмулик в предместье Прага. Получив жалобу от местных жителей, обер-полицмейстер Мейер вместе с медицинским инспектором своего ведомства в сентябре 1908 года осмотрел этот район в восточной части Варшавы и пришел в ужас: расположенные там мелкие предприятия, в основном занятые производством соли, обильными выбросами газов отравляли воздух. Но еще хуже были миазмы, которые поднимались от открытых сточных канав. Главную их причину полицейская санитарно-гигиеническая инспекция усмотрела в недостаточном перепаде высоты сточных канав, а также в недостаточном объеме воды в стоках. В отчете инспекции содержался призыв к магистрату осуществить скорейшую и капитальную реконструкцию канализационной системы в данном районе. Но магистрат к этому не был готов. Он ответил, что, с учетом предстоящего в скором времени начала работ по созданию закрытой канализационной системы в Праге, такая дорогостоящая инвестиция была бы неоправданной. Вина за ужасающее положение дел лежала, по мнению представителей магистрата, также на владельцах окрестных домов, которые пренебрегали возложенными на них обязанностями по прочистке канав. Магистрат отказался делать большие капиталовложения в Праге – районе, о котором он в принципе мало заботился. Еще и в 1911 году проблемы со стоками там так и не были устранены, а жалобы местных жителей и ожесточенная переписка между ведомствами образовывали все более высокую стопку бумаг на столе генерал-губернатора 465.

Варшавская городская администрация – несомненно, из финансовых соображений – не пошла на те меры, каких требовал от нее обер-полицмейстер, хотя, как он едко заметил, сумма, о которой шла речь, – менее 2 тыс. рублей – вряд ли пробила бы брешь в городском бюджете. Здесь проявилось высокомерие магистрата и систематическое пренебрежение потребностями бедных предместий: как и в других европейских мегаполисах, территориальное планирование и инновационная политика в Варшаве были ориентированы на буржуазные районы. В этих условиях обер-полицмейстер, подавая жалобу на бездействие городских властей, выступил истинным хранителем городского порядка и сдобрил свое письмо указаниями на социально-политические последствия такого пренебрежительного отношения «господ» из ратуши к Праге 466.

За этим самолюбованием полицейского чиновника, представившего себя народным трибуном, просматривается принципиальный конфликт интересов между двумя ведомствами: обер-полицмейстер был в Варшаве главной инстанцией, обязанной принимать превентивные меры по борьбе с эпидемиями и следить за их выполнением. Так, во время большой холерной истерии 1908 года ситуация в Праге стала предметом донесений и наблюдений. Не случайно обер-полицмейстер в гораздо большей степени, чем магистрат, учитывал общегородские взаимосвязи. В то время как магистрат осуществлял планирование градостроительства и благоустройства всегда в виде социально-пространственной сегрегации и, например, расширение электрической трамвайной сети в представительной южной части центра Варшавы на левом берегу считал делом более важным, чем канализация в Праге, начальник всей варшавской полиции и работавшие в его ведомстве специалисты по санитарии и гигиене не могли не думать о высокой инфекционной опасности холерных вибрионов, которые в своем перемещении не останавливались на границах между районами города 467. В некоторых случаях – например, при борьбе с эпидемиями – именно обер-полицмейстер мыслил в общегородском масштабе и, таким образом, – вольно или невольно – становился сильным союзником дела модернизации Варшавы.

Такой профиль «двоевластия» магистрата и полицейского ведомства одновременно показывает, насколько сильно обе инстанции влияли на развитие города и контролировали его. Управление Варшавой находилось в руках этих двух учреждений царской администрации, и они играли огромную роль в преобразовании городской среды. Их представителям приходилось согласовывать свою миссию по осуществлению имперской власти с управленческими мерами, продиктованными местным контекстом. Однако магистрат и полиция действовали отнюдь не в условиях вакуума власти – наоборот, им приходилось бороться за свои позиции в иерархической системе принятия решений, которую представляла собой царская бюрократия. Нередко те проблемы, какими занималась городская администрация в Варшаве, решались не в полицейском управлении и не в ратуше на Театральной площади: последнее слово оставляли за собой генерал-губернатор, располагавшийся в варшавском Королевском дворце, и далекие петербургские министерства – могущественные инстанции, которые любили принимать решения и регулярно вмешивались в дела городской администрации.