Евгения Тур - Борьба испанцев с маврами и завоевание Гренады [Совр. орф.]

Едва успела королева выбежать и броситься к королю, как увидела его полуодетого, но со щитом и мечом в руках. Он вообразил, что Мавры напали на лагерь, и шел унять неописанное смущение, овладевшее всеми. Быстро бежал огонь по полотняным и шелковым палаткам; еще быстрее уничтожал он шалаши солдат, сделанные из хвороста и сухих листьев, и сжигал хижины, наскоро сколоченные из досок. В одну минуту испанский лагерь превратился в море пламени; огонь был так силен, что расплавил всю золотую и серебряную посуду и дорогие рыцарские доспехи. Барабаны били, трубы и литавры сзывали солдат; придворные дамы с воплями, полуодетые, с распущенными волосами, бросались туда и сюда. Королевских детей выхватили из постелей и снесли в палатку графа Алонсо Мантемайора, которая находилась вне лагеря. Он собрал тотчас вокруг них отряд войска, чтобы, в случае нападения, охранить принца Хуана и инфант. Маркиз Кадикский, чтобы предупредить возможную вылазку Мавров, взял 3.000 всадников и стал с ними за укреплениями горевшего лагеря, готовый отразить врагов, если бы они возымели намерение воспользоваться пожаром и смятением для нападения. Мавры усеяли все стены и башни Гренады и глядели на высоко поднявшиеся пламя и огонь, пожиравшие лагерь испанский; они были уверены, что то была военная хитрость, придуманная для того, чтобы вызвать их из Гренады и заманить в открытое поле, и потому не помышляли оставить города.

От богатых павильонов, от изящных палаток, от великолепной мебели, роскошной и дивной золотой и серебряной посуды и рыцарских доспехов остались лишь груды дымящегося пепла и почерневшие слитки металлов. Все платье и серебро королевы и бóльшая часть украшений ее, золота и драгоценных камней погибли в пламени. Рыцари лишились своих доспехов, лат, шлемов и украшений. Пожар вспыхнул от неосторожности одной дамы, которая оставила зажженную свечу в одном из отделений палатки.

Фердинанд, опасаясь, чтобы Мавры не воспользовались этим несчастным случаем, решился предупредить их. При восходе солнца он покинул дымившиеся груды пепла и при бое барабанов, звуке труб и музыке пошел на Гренаду. Боабдиль со своим войском выступил ему навстречу. Мавры бились под стенами своего города, на глазах сестер, невест, жен и родителей, которых защищали и которыми стены Гренады были усеяны. Кавалерия Мусы-Гасана летала везде и везде разила Испанцев. Боабдиль не жалел себя, бился храбро, одушевляя своих, но Испанцы далеко превосходили Мавров числом и наконец заняли несколько гренадских башен, построенных за городом, в садах, которые еще уцелели и находились под самыми стенами города. Тогда маврская пехота побежала и оставила Боабдиля, с горстью окружавших его всадников, посреди напиравшего со всех сторон неприятеля. Боабдиль, видя неминуемую беду, пустил вскачь своего коня; за ним помчалась вся его свита, и только благодаря быстроте дивных скакунов, они могли скрыться за стенами Гренады. Муса-Гасан напрасно старался остановить бегущую пехоту — объятая страхом, она ничего не слушала и не понимала. Измученный и уничтоженный физически и нравственно, Муса-Гасан должен был отступить, вошел в Гренаду и приказал запереть за собою ворота города и со стен стрелять из пушек в Испанцев. Фердинанд отступил также, оставляя Гренаду в облаках дыма, с горевшими вокруг нее садами и огородами, усеянными телами ее сынов, упитанными их кровью!

То была последняя вылазка Мавров. Французский посланник, очевидец битвы, пораженный храбростию и отвагой Мавров, их ловкостию в битве, их уменьем владеть оружием и конем, громко выражал свое удивление.

Мавры, мрачные, безнадежные, заперлись в Гренаде, где не было слышно ни литавр, ни труб, ни барабанов. Гробовое молчание царило в ней. Там свирепствовал голод и болезни.

А Испанцы на том самом месте, где сгорел их пышный лагерь, строили город. В средине его устроили они большую площадь для сбора войск, а от нее — четыре улицы, пересекавшие город в виде креста. Город желали назвать именем обожаемой всеми королевы, но она воспротивилась этому и, всегда богомольная, дала ему название: Санта Фэ , то-есть: святая вера .

Купцы стеклись скоро со всех сторон и привезли множество товаров всякого рода в новоотстроенный город и открыли в нем богатые лавки и магазины. Маркиз Кадикский захватил пробиравшийся в Гренаду караван, состоявший из стад, мулов, запасов всякого рода, серебра и золота. Мавры, возлагавшие всю свою надежду на прибытие этого каравана, впали в отчаяние. Боабдиль собрал совет, на который созвал военачальников, алькадов, почетных граждан Гренады и духовенство. Все они на лицах своих носили печать страдания, многие — отчаяния.

— Что делать? — спросил у них Боабдиль.

— Сдаться, — ответили все в один голос.

Старый, всеми чтимый Абал-Абдельмелек сказал с унынием:

— Наши амбары пусты. Нам нечем кормить лошадей; из 7.000 коней у нас осталось 300. У нас больше 2.000 человек, которые просят куска хлеба и умирают с голоду.

— Зачем защищаться, — сказали другие, — когда мы знаем, что враги будут продолжать осаду, пока не уничтожат нас? Нам остается или сдаться, или умереть.

— Так умрем же! — воскликнул Муса-Гасан. — Я предпочитаю умереть за Гренаду, чем пережить ее и подписать сдачу.

Боабдиль, убитый горем, молчал, но члены совета обступили его и умоляли решиться на сдачу города.

— Еще рано говорить о сдаче! — воскликнул опять Муса-Гасан, — мы еще не истощили всех средств. С нами великая сила — почти всегда она доставляла блистательные победы: — это отчаяние! Вооружим всех поголовно, выйдем из города во главе народной массы, покажем ей пример, бросимся на врагов. Мы пробьемся через ряды его или умрем за родину!

Но никто не хотел слушать слов Мусы-Гасана, и его геройская речь не произвела ни малейшего впечатления на убитых духом людей, нравственное состояние которых было таково, что они уже не ценили ни слов, ни дел геройских.

Боабдиль согласился с большинством и послал престарелого Абал-Абдельмелека к королю испанскому для переговоров о сдаче Гренады.

Абдельмелек был принят королем и королевой с почетом. После долгих совещаний, он воротился в Гренаду со следующими условиями: король соглашался заключить перемирие на семьдесят дней; если в продолжение этого времени Боабдиль не получит помощи от султанов африканских и султана турецкого, он обязывался сдать Гренаду и принести присягу в верности королю испанскому. Затем все Мавры должны были принять подданство испанское, но их собственность, оружие, кроме пушек, их кони останутся при них. Они будут управляемы своими единоверцами, свободны исповедывать свою веру и будут платить те же подати, какие платили своим королям. Все те, которые в течение трех лет пожелают уехать в Африку, получат пропуск и будут перевезены туда бесплатно на кораблях испанских. 400 рыцарей и сын Боабдиля будут отданы заложниками до сдачи города.