Давид Мотадель - Ислам в политике нацистской Германии (1939–1945)

Напротив, персидская служба, укомплектованная такими одиозными пропагандистами, как главный диктор Шах-Бахран Шахрух, оппозиционер Незамеддин Ахави и Давуд Моншизаде (после войны последний создаст в Иране Национал-социалистическую рабочую партию), все больше и больше использовала религиозную риторику. После оккупации Ирана летом 1941 года немецкая пропаганда постоянно обвиняла союзников в осквернении культовых зданий и оскорблении чувств верующих. Среди стандартных пропагандистских лозунгов можно упомянуть обвинение «англо-советских войск» в том, что они «надругались над мечетями в Иране» [502] МИД, инструкции («Standardthesen für die Propaganda nach dem Iran»), б. д. (4 января 1942 г.), б. м. (Берлин), PA, R27329; и аналогично: МИД, инструкции («Standardthesen für die Propaganda nach dem Iran»), 4 января 1942 г., напечатано в: МИД, инструкции («Zusammenfassung der vom Herrn RAM angeordneten Standardthesen für die deutsche Auslandspropaganda in laufender Nummernfolge»), 1942 г., Берлин, PA, R101400; и аналогично: МИД, инструкции («Standardthesen für die Propaganda nach dem Iran»), 27 марта 1942 г., напечатано в: МИД, инструкции («Zusammenfassung der vom Herrn RAM angeordneten Standardthesen für die deutsche Auslandspropaganda in laufender Nummernfolge»), 1942 г., Берлин, PA, R27330. . Когда летом 1942 года немцы шли по южным районам Советского Союза, приближаясь к иранской границе, пропагандисты получили новые инструкции. В дополнение к обычным лозунгам они должны были осуждать британскую и советскую «политику угнетения» в «других магометанских странах» [503] Эттель, инструкции («Richtlinien für die deutsche Propaganda nach dem Iran»), 24 августа 1942 г., Берлин, PA, R27329 (также в: PA, R27330). . Radio Berlin обвиняло Вашингтон в организации «миссионерской деятельности» в Иране, Лондон – в том, что он вмешивается не только в «политические», но и в «религиозные» вопросы, а Москву – в общей «враждебности по отношению к религии» [504] Эттель, записка («Rundfunkpropaganda nach Iran»), 21 декабря 1942 г., Берлин, PA, R27329. Текстов немецких радиопередач, нацеленных на Иран, сохранилось очень мало, и они не дают составить представление о религиозном измерении германского вещания на Иран. См.: тексты в BAB, R901/73039. .

Особенно популярным источником вдохновения для немецкой пропаганды на фарси выступали мессианские настроения шиитов. Еще в феврале 1941 года Эрвин Эттель, тогда занимавший пост посланника в Тегеране, сделал конкретные предложения в этом отношении. Из иранской столицы он сообщил, что многочисленные шиитские «духовные лица» говорят с народом «о древних пророчествах и снах, толкуя их в том смысле, что двенадцатый имам [505] По представлениям шиитов-двунадесятников (основное направление в шиитском исламе), Мухаммед ибн аль-Хасан аль-Махди (869–941), двенадцатый имам (или наследник пророка Мухаммеда в качестве лидера правоверных) не умер, а скрылся от глаз людей. В конце времен имам аль-Махди должен открыться по приказу Аллаха и объявиться в Мекке, где к нему присоединятся его сторонники, а праведники одновременно с этим восстанут из могил. Все они пойдут воевать с Даджжалем и установят на земле царство справедливости.– Прим. пер. был послан в мир Аллахом в облике Адольфа Гитлера» [506] Эттель – МИДу, 2 февраля 1941 г., Тегеран, PA, R60690. . Эттель предложил поддержать эти тенденции и сделать упор на «борьбу Мухаммада против евреев в прошлом, а фюрера – в наше время. Уравнивание англичан с евреями позволило бы вести среди иранских шиитов чрезвычайно эффективную антианглийскую пропаганду». Эттель предложил использовать знаменитый аят Корана (5:82/85, см. выше) наряду с цитатой из «Майн кампф» («Поэтому сегодня я верю, что действую в соответствии с волей Всемогущего Творца: защищая себя от евреев, я борюсь за дело Господне»), чтобы доказать, что мусульмане и нацисты преследуют «одни и те же цели в борьбе». Ответственный за пропаганду сотрудник посольства Германии в Тегеране собрал материалы по этому вопросу. Немецкие пропагандисты должны были затрагивать мессианские сюжеты в своих радиопередачах, а в случае позитивной реакции развивать их в печатных материалах. Тем не менее Эттель призывал к осторожности, поскольку «грубая пропаганда может оскорбить чувства верующих». Местные каналы казались наиболее подходящими для распространения пропагандистских сообщений. Эттель особенно подчеркивал политическую роль духовенства в Иране, обращая внимание на наличие у него эффективной информационно-пропагандистской сети с центрами в Мешхеде и Куме, которую немецким пропагандистам следовало использовать [507] Ibid. . Коллеги Эттеля вполне разделяли его взгляды. Оценивая немецкую пропаганду в Иране, Ганс Александр Винклер, работавший атташе по культуре в немецком посольстве в Тегеране до вторжения союзников, в начале 1942 года писал, что наиболее перспективными темами пропаганды в этой стране должны выступать религиозные верования и чаяния персов, в частности ожидавшееся ими возвращение двенадцатого имама [508] Винклер, записка («Erfahrungen aus der deutschen Propagandaarbeit in Iran vom November 1939 bis September 1941»), 10 января 1942 г., Берлин, PA, R60690. О Винклере см. главу 5 этой книги. . Винклер утверждал, что среди сельского населения и городской интеллигенции приход к власти Адольфа Гитлера нередко связывают с возвращением Махди. Даже само шиитское духовенство, по словам дипломата, культивировало подобные идеи. Учитывая «склонность простого иранца к религиозному фанатизму», Винклер видел в таких убеждениях «мощную силу», которую могла бы использовать немецкая пропаганда – в идеале привязывая сюда и антисемитизм. Немецкая пропаганда действительно представляла Гитлера как спасителя, посланного Богом [509] George Lenczowski, Russia and the West in Iran 1918–1948: A Study in Big-Power Rivalry (Ithaca, NY, 1949), 159. . Вскоре даже новый шах Ирана Мохаммед Реза Пехлеви публично выразил обеспокоенность по поводу радиопередач Оси, изображающих немецкого диктатора как религиозную фигуру и защитника ислама [510] Sulzberger, «Axis Radio blankets Islam», и аналогично: C. L. Sulzberger, A Long Row of Candles: Memoirs and Diaries, 1934–1954 (London, 1969), 191. .

Особой деликатности требовала пропаганда, нацеленная на мусульман Британской Индии – области, также входившей в сферу ответственности «Восточного отдела» радио. Цеезен готовил три ежедневные программы для Индии, в том числе Azad Muslim («Свободные мусульмане») на языке урду. Тем не менее в 1943 году немцы вещали на Индию только пятнадцать минут в день. Вместо обращения к отдельным религиозным группам индийская служба обычно обвиняла Англию в разжигании религиозной ненависти [511] О политике Германии в отношении Индии см.: Reimund Schnabel, Tiger und Schakal: Deutsche Indienpolitik 1941–1943 (Vienna, 1968); Milan Hauner, India in Axis Strategy: Germany, Japan, and Indian Nationalists in the Second World War (Stuttgart, 1981); Hans-Bernd Zöllner, « Der Feind meines Feindes ist mein Freund»: Subhas Chandra Bose und das zeitgenössische Deutschland unter dem Nationalsozialismus 1933–1943 (Hamburg, 2000); и Jan Kuhlmann, Netaji in Europe (New Delhi, 2012). Эти работы помогут составить общее представление о роли Индии во Второй мировой войне: Johannes H. Voigt, India in the Second World War (New Delhi, 1987); Manzoor Ahmad, Indian Response to the Second World War: A Political Study (New Delhi, 1987). . Поскольку Субхас Чандра Бос, главный индийский союзник Гитлера, официально проводил политику единства между индусами и мусульманами, Radio Berlin не могло проповедовать индийцам джихад. Однако по ходу войны даже в случае Индии немецкая пропаганда все чаще взывала к исламу. Одним из наиболее заметных примеров стало выступление муфтия, переведенное на урду и выданное в эфир в воскресенье, 23 августа 1942 года. Аль-Хусейни обращался к мусульманам, осуждал враждебность Лондона к исламу во всем мире и призывал сопротивляться британскому владычеству [512] Эту речь организовали вместе немцы и итальянцы во время пребывания муфтия в Риме. О речи и участии Германии в этом действе см.: документы в PA, R27326 и PA, R60675. . Лондон быстро отреагировал на это в своем арабском вещании, заверив слушателей в верности индийских мусульман делу союзников [513] Радиополитический отдел (МИД), текст службы мониторинга, 25 августа 1942 г., Берлин, PA, R60675; и аналогично: Германское агентство новостей (Deutsches Nachrichtenbüro), секретный отчет («DNB-Radioaufnahme»), 25 августа 1942 г., Берлин, PA, R27326. . Спустя месяц индийская служба итальянского радио передала в эфир обращение легендарного вождя пуштунов Мирзы Али-хана (известного как «факир из Ипи»), поднявшего мощное восстание против британцев в Вазиристане в 1936– 1939 годах. Мирза Али-хан поддержал выступление аль-Хусейни и объявил, что враги Оси – это враги ислама и Индии [514] Макензен (римское посольство) – МИДу, 30 сентября 1942 г., Рим, PA, R27326 (также в: PA, R60675 и в: BA–MA, RH 2/1785); текст речи см. в: «Mirza Ali Khan», речь, 2 октября 1942 г., PA, R27326. . Однако на самом деле текст прокламации Мирзы Али-хана был написан не в горах северного Вазиристана, а в кабинетах итальянской пропагандистской службы в Риме [515] Макензен – МИДу, 30 сентября 1942 г., Рим, PA, R27326 (также в: PA, R60675 и в: BA–MA, RH 2/1785). .