Давид Мотадель - Ислам в политике нацистской Германии (1939–1945)

Немцы, впрочем, действительно поддерживали связь с Мирзой Али-ханом и его последователями на Северо-Западной границе, которая с XIX века оставалась для Британской Индии очагом напряженности [516] Milan Hauner, «One Man against the Empire: The Faqir of Ipi and the British in Central Asia on the Eve of and during the Second World War», Journal of Contemporary History 16, 1 (1981), 183–212 (в этой статье хорошо рассказывается о факире из Ипи во время Второй мировой войны и о помощи, которую его люди получали от немцев и итальянцев). . В 1920–1940‐е годы Али-хан стал самым известным руководителем бунтующих племен; как и многие его предшественники, он был не просто политическим лидером, но и религиозным деятелем, призывавшим к джихаду против империалистов. Чтобы усмирять повстанцев и предотвращать нападения на свои военные и гражданские объекты, британцы держали в регионе крупный контингент индийской армии. Немцы внимательно изучали ситуацию на северо-западной границе. В докладе на пятьдесят две страницы, написанном в 1941 году, подчеркивалось стратегическое значение не только суннитского большинства, «неистовых врагов англичан», но и их «религиозного фанатизма» [517] Ленц (МИД), отчет («Die Indische Nord-West-Grenzprovinz»), август 1941 г., Берлин, PA, R27501. . Примерно в это же время Берлин совместно с Римом начал оказывать систематическую поддержку Мирзе Али-хану, снабжая его деньгами, оружием и боеприпасами [518] Документы в архивах германского МИДа указывают на постоянные контакты между немцами и Мирзой Али-ханом, а также на выплаты денег последнему начиная с первой половины 1941 г. см.: PA, R27326, R27772, R29534 и индийские папки R60667–77, R67660. . Немецкие документы свидетельствуют, что поставки были организованы с помощью миссии рейха в Кабуле. Руководил ею опытный дипломат Ганс Пильгер, широко привлекавший местных связных. Донесения британской разведки показывают, с каким опасением в Лондоне относились к этим контактам [519] Передача оружия, боеприпасов, денег и сообщений из германского дипломатического представительства в Кабуле зафиксирована в еженедельных отчетах генштаба Индии: General Headquarters India, Report («Weekly Intelligence Summary of the North-West Frontier and Afghanistan of 1941 and 1942»), NA, WO 208/773. «Ежемесячный отчет разведки» из штаб-квартиры британской индийской армии дает схожую картину. . Судя по документам власти Афганистана пытались задерживать немецкие грузы, пересекающие линию Дюранда (границу между Афганистаном и Пакистаном) [520] General Headquarters India, Report («Weekly Intelligence Summary of the North-West Frontier and Afghanistan»), 15 июля 1941 г., 29 июля 1941 г., 13 февраля 1942 г., 6 марта 1942 г. и 19 июня 1942 г., NA, WO 208/773. . По ходу войны англичане все жестче блокировали поставки, пока в 1942 году их поток вообще не иссяк. Осенью 1942 года Али-хан обратился к аль-Хусейни и аль-Гайлани с письмом, где обещал и дальше бороться с англичанами, несмотря на дефицит оружия и боеприпасов [521] Пильгер – МИДу, 10 сентября 1942 г., Кабул, PA, R27326; подробнее о содержании см.: Пильгер – МИДу, 28 сентября 1942 г., Кабул, PA, R27326; о реакции немцев см.: документы в PA, R27326. – письмо передал в Кабул один из его эмиссаров. Для немецкой публики он был «героем-освободителем Вазиристана» [522] Erhard Tewes, Der Freiheitsheld von Waziristan: Von England gefürchtet, von Indien geliebt (Aalen, 1940). .

За исключением повстанцев с северо-западной границы, большинство мусульманского населения Индии сохраняло спокойствие. Всеиндийская мусульманская лига, которая в годы войны превратилась в самую массовую исламскую организацию, оказалась лояльной Великобритании. Ее руководитель Мухаммед Али Джинна умело пользовался ситуацией, убеждая метрополию согласиться на раздел Индии, но всегда оставался верен британцам [523] Stanley Wolpert, Jinnah of Pakistan (New York, 1984), 171–246. . В различных индийских провинциях лидеры мусульман призывали к войне против стран Оси [524] H. H. the Nawab of Bhopal, «Islamic Support in the War», Asiatic Review 37, 130 (1941), 281–286, где война называется «битвой ислама», представляет собой характерный пример. . Впрочем, спектр мнений индийских мусульман не ограничивался Лигой. Некоторые деятели демонстрировали откровенную враждебность к англичанам – как, например, часть членов «Джамийат аль-улама», организации ведущих индийских улемов. Возглавлял ее Кифайатулла Дихлави, неофициальный муфтий Индии, открыто высказывающийся против британского империализма и неоднократно попадавший под арест. Немцы даже подумывали выйти на личный контакт с ним [525] Пильгер – МИДу, 24 августа 1942 г., Кабул, PA, R27326. Пильгер поднял вопрос об установлении контакта с Кифайатуллой и спрашивал мнение аль-Хусейни по этому вопросу; Эттель – римскому посольству, 1 сентября 1942 г., Берлин, PA, R27326 (Эттель обратился к аль-Хусейни, который тогда находился в Риме); Макензен – МИДу, 9 сентября 1942 г., Рим, PA, R27326 (тут объясняется, что муфтий выразил полное доверие Кифайатулле и описал его как «бескомпромиссно антианглийски настроенного»). Кепплер, записка, 3 сентября 1942 г., Берлин, PA, R27326. Тут высказываются сомнения в целесообразности подобных контактов, однако тот же сотрудник спрашивал о практических шагах (Кепплер – кабульской дипмиссии, 5 сентября 1942 г., Берлин, PA, R67660). Наконец, немцы обнаружили, что Кифайатуллу посадили в тюрьму, и вопрос был закрыт (Пильгер – МИДу, 10 сентября 1942 г., Кабул, PA, R27326). .

Эффективность германской радиопропаганды и уровень ее восприятия населением трудно оценить. В большинстве районов Северной Африки и Ближнего Востока не существовало отлаженных механизмов мониторинга общественного мнения. Отчеты спецслужб тоже не давали четкой картины. Власти стран антигитлеровской коалиции были склонны полагать, что население поддерживает их, а чиновники стран Оси придерживались противоположной точки зрения: и те и другие зависели от информации доверенных лиц, а также от их личной заинтересованности в демонстрации успехов своей пропаганды. Тексты же мусульманских авторов обычно отражали настроения узких сегментов общества.

Разумеется, пропаганда немцев сталкивалась со множеством трудностей. Во-первых, это были проблемы технического характера. Печатной пропаганде мешала неграмотность; однако и прослушивание радиопередач ограничивалось рядом факторов. Лишь немногие в Северной Африке и на Ближнем Востоке владели приемниками. Согласно исследованию, проведенному в 1941 году Управлением военной информации США, наибольшее количество коротковолновых приемников – 55 тысяч – фиксировалось в Египте, в то время как в Саудовской Аравии было зарегистрировано всего 26 штук [526] Фуллер, меморандум («Memorandum on Radio Reception in the Near East and India»), 18 августа 1941 г., б. м., USNA, RG 208, Entry 373, Box 418. . Многие из них, если не большинство, принадлежали европейцам. В Киренаике, одной из важнейших прифронтовых территорий, у мусульманского населения, по данным Нейрата, вообще не было приемников [527] Нейрат – МИДу, 3 апреля 1942 г., б. м., PA, R60747. . Впрочем, радиотрансляции были доступны в общественных местах – в лавках, на площадях и в кофейнях, где собирался народ. Немцы отлично понимали важность репродукторов, расположенных в публичном пространстве: еще во время своего пребывания в Багдаде Фриц Гробба пытался подкупать владельцев кофеен, чтобы те настраивали свои приемники на волну немецкого радио [528] Ньютон (багдадское посольство) – МИДу, 17 июня 1939 г., Багдад, NA, FO 395/664. Это сообщение вызвало в британском министерстве иностранных дел дискуссию о том, как кофейни можно подтолкнуть настроиться на волну арабской службы «BBC», см.: МИД, описание дискуссий, 17 June – 12 July 1939, Лондон, NA, FO 395/664. На предмет успешности усилий Гроббы см.: Ньютон – МИДу, 5 июля 1939 г., Багдад, NA, FO 395/664; и Ньютон – МИДу, 21 июля 1939 г., Багдад, NA, FO 395/664. . Тем не менее радиопропаганда в арабском мире не могла обрести такую же большую аудиторию, как в Европе. Даже те немногие, у кого имелся регулярный доступ к радио, часто сталкивались с технологическими проблемами – прежде всего, с перебоями в энергоснабжении и недостаточно широким диапазоном приема. Кроме того, союзники, управлявшие большей частью региона, ввели строгую цензуру, особенно в общественных местах, и старались глушить немецкие передачи.