Оливер Боуден - цикл Ассасин. Компиляция. кн. 1-7

Арно не успел ответить. В помещение вошел еще кто-то. Послышался другой голос:

– И кто же у нас в гостях?

– Меня зовут… – начала я.

– Ради бога, снимите вы эту повязку, – перебил меня новоприбывший. – Просто смешно.

Я сдернула повязку и теперь могла рассмотреть собравшихся. Моя догадка была верной: они стояли вдоль стен своего затемненного внутреннего святилища, устроенного глубоко под землей. Факелы бросали оранжевые отсветы на их плащи. Складки капюшонов скрывали лица.

Я перевела взгляд на Беллека. У него был крючковатый нос. От его фигуры веяло подозрительностью. Он глядел на меня с нескрываемым презрением. Язык его тела подсказывал: Беллек опасался за Арно.

Человеком, предложившим мне снять повязку, был глава ордена ассасинов Оноре Габриэль Рикетти, граф де Мирабо. Председатель Национального собрания, герой революции, нынче он придерживался более умеренной позиции, нежели другие, требовавшие радикальных перемен.

Я слышала, что его внешность вызывала насмешки. Мирабо был весьма полным, круглолицым человеком с дряблой, морщинистой кожей, но глаза у него были добрыми, располагающими к себе. Мне он сразу понравился.

Расправив плечи, я обратилась к собравшимся:

– Меня зовут Элиза Де Ла Серр. Моим отцом был Франсуа Де Ла Серр, великий магистр ордена тамплиеров. Я пришла просить вас о помощи.

Члены совета начали перешептываться, пока Мирабо не утихомирил их, подняв палец.

– Продолжайте, – сказал он мне.

– Мы что, мало спорили об этом в прошлом? – начали возражать другие. – Прикажете начинать новый круг?

И вновь Мирабо погасил возражения.

– Мы должны вернуться к этому, и мы вернемся, – сказал он им. – Дочь Франсуа Де Ла Серра обратилась к нам за помощью. Если вы не видите всех преимуществ, открывающихся перед нами, мне остается лишь вздыхать о нашем будущем… Продолжайте, мадемуазель.

– Ну вот, приехали, – сердито бросил тот, кого я посчитала Беллеком.

Разумеется, я не осталась в долгу и тут же обратилась к нему:

– Поверьте, месье, вы и ваши собратья – отнюдь не те люди, с кем при обычных обстоятельствах я вступила бы в переговоры. Однако мой отец мертв, как и многие мои союзники внутри ордена. И если возмездие вынуждает меня обращаться за помощью к ассасинам, так тому и быть.

– Она бы не «вступила в переговоры», – хмыкнул Беллек. – Не смешите мою задницу. Это просто уловка, чтобы усыпить нашу бдительность. Нам следует убить эту девицу, а ее голову отправить тамплиерам в качестве предупреждения.

– Беллек… – прорычал Арно.

– Довольно! – крикнул Мирабо. – Очевидно, что все дебаты нам уместнее проводить в своем кругу. Надеюсь, мадемуазель Де Ла Серр отнесется к этому с пониманием?

– Конечно, – ответила я, сдержанно поклонившись.

– Арно, полагаю, вам стоит проводить мадемуазель. У вас обоих наверняка найдется о чем поговорить.

Мы вышли, миновали мост и двинулись по оживленным улицам, пока вновь не оказались на площади Вогезов.

– Чутье меня не подвело, – сказала я. – Другого результата от этой встречи я и не ожидала.

– Не торопись. Мирабо сумеет их переубедить.

Мы с Арно шли, а мои мысли переносились от графа де Мирабо к человеку, захватившему власть в моем ордене.

– Ты всерьез думаешь, что мы сможем его найти? – спросила я.

– Удача не будет вечно ему улыбаться. Франсуа Тома Жермен считал Лафреньера…

– Как ты сказал? Франсуа Тома Жермен?

– Да, – ответил Арно. – Серебряных дел мастер, который привел меня к Лафреньеру.

Меня обдало холодной волной возбуждения.

– Послушай, Арно. Этот Франсуа Тома Жермен когда-то был ближайшим помощником моего отца.

– Тамплиер?

– Бывший. Его исключили из ордена, когда я была совсем маленькой. Насколько я слышала, из-за еретических взглядов и Жака де Моле. Возможно, я что-то путаю. Но Жермен должен быть мертв. Он давно умер.

Жермен. Жак де Моле. Эти мысли я оставила на потом. Возможно, мистер Уэзеролл объяснит мне, что к чему.

– Для трупа этот Жермен очень уж деятелен, – заметил мне Арно.

Я кивнула:

– До чего же мне хочется порасспросить его кое о чем.

– И мне тоже. Кстати, его мастерская находится неподалеку отсюда, на улице Сен-Антуан.

Обозначившаяся вдали цель заставила нас ускорить шаги. Улица, окаймленная деревьями, выходила к площади. У нас над головой на легком, по-летнему теплом ветерке раскачивались флажки. Над витринами магазинов и окнами кофеен уже были натянуты навесы от солнца.

Следы волнений были заметны на улице и сейчас: опрокинутая телега, горка разбитых бочек, закопченные булыжники. И конечно же, повсюду висели трехцветные флаги, кое-где – с отметинами сражений.

Во всем остальном улица казалась вполне мирной, какой и была в дореволюционные времена. Прохожие торопились по своим повседневным делам. Почти не верилось, что здесь, как и на других улицах, происходили события, которые иначе как катаклизмами не назовешь и которые изменили жизнь нашей страны.

Миновав еще несколько улиц, мощенных булыжником, мы остановились возле ворот, открывавшихся во внутренний двор. Это было большое здание, где, по словам Арно, помещались мастерские ремесленников. Здесь мы рассчитывали разыскать серебряных дел мастера по фамилии Жермен. Человека, распорядившегося убить моего отца.

– Когда я приходил сюда в прошлый раз, у ворот стояли караульные, – сказал Арно.

Почему-то их отсутствие его насторожило.

– Как видишь, теперь здесь никого.

– Конечно, за это время много чего могло случиться. Караульных могли попросту снять.

– Или причина в чем-то другом.

Мы толкнули створку ворот и сразу же насторожились. Теперь мы говорили почти шепотом. Рука сама собой легла на эфес меча. Пистолет за поясом вызывал приятное ощущение и придавал уверенности.

– Эй, есть здесь кто-нибудь? – крикнул Арно в пустоту двора.

Ответа не последовало. За спиной шумела улица, но впереди была только тишина. На нас молча, немигающим взглядом смотрели окна.

Мы решились войти внутрь. Дверь оказалась незапертой. Нас встретил пустой вестибюль. Мы поднялись по лестнице. Арно вел меня туда, где находилась мастерская серебряных дел мастера. Судя по всему, ее покинули совсем недавно. Внутри остались инструменты и приспособления, необходимые для работы по серебру. И никаких признаков хозяина мастерской.

Мы огляделись и, поначалу осторожно, затем все смелее, принялись рыться в бумагах. Полки были завалены разными предметами. Мы рылись и там, сами не зная, что́ ищем. Мы заглядывали во все углы. Теоретически внешне смиренный серебряных дел мастер Жермен вполне мог быть тамплиером высокого ранга. Мы надеялись отыскать хоть что-то, подтверждающее нашу теорию.