Инга Самойлова - На службе Отечеству, или Пешки в чужой игре-2 [СИ]

Глебов понимающе кивнул.

Подождали, однако, прислуга не явилась. Малышев смущенно улыбнулся, позвонил повторно, но с тем же результатом.

— Извини, я сейчас. — Он быстро встал и вышел.

Глебов немного обождал, прежде чем осмотреть карманы сюртука Малышева. Так и есть, во внутреннем кармане он обнаружил конверт, так поспешно спрятанный им. Конверт был без подписи, печать разломана, однако при желании можно было разобрать ее рисунок. Алексей нахмурился. Обернулся, чтобы убедиться, что Малышев не возвращается, затем вынул письмо. Текст содержал набор философских вопросов: «Какое ваше мнение о господствующей в государстве религии? Как понимать принцип вечного добра и зла? Какова истинная мораль природы? Какое отношение имеют к человеку бесплотные духи?» и другое.

Алексей посмотрел письмо на просвет, затем положил обратно и вернулся на прежнее место.

— Так о чем ты хотел со мной поговорить? — спросил он вернувшегося Малышева.

— О завтрашнем дне. — Малышев сел напротив Алексея. Вошла прислуга с подносом. Налила им кофе. Вышла.

— Ты переоцениваешь мои возможности. — Алексей сделал глоток горького напитка. — Вор и аферист — разные понятия.

Малышев одним махом осушил чашку, поставил ее на стол.

— Я видел тебя в деле. И мне нужна твоя помощь. А тебе — моя.

— Я бы предпочел уехать. Одолеть масонскую организацию — невозможно. Снимешь одну голову, вырастут другие.

— Так ты отказываешься?

— Да.

— Понятно. — Малышев молчал, уставившись на пол. Провел по волосам рукой. — Тогда.

Взрыв за окном заставил оконные стекла задрожать. Малышев и Глебов вмиг оказались у окна. Карета, на которой приехал Алексей, раскуроченная взрывом, горела изнутри. Лошади же сорвались и мчались по дороге. Алексей и Малышев бросились во двор.

Кучер причитал у кареты, затем бросился за лошадьми. Помощник Малышева, что привез Алексея, сидел на ступеньках и держался за окровавленную голову.

— Ты в порядке? — Малышев тронул его за плечо. — Что случилось?

— Кто-то подложил бомбу.

— Ты же говорил, что проводил досмотр!

— Даниил Александрович, ничего не было. Клянусь. Недавно подложили.

Алексей прошел к карете. Взрыв небольшой, но пассажиров бы изувечил. Заряд заложили неумело, раз он несвоевременно сработал.

Малышев, передав раненого на попечение домашней челяди [98] Слуги. , подошел к Алексею.

— Что думаешь? — спросил он.

— Напрашивается только один вывод — покушение.

— Теперь ты осознаешь всю опасность? Кто-то знал, что я хотел предложить тебе поездку в дом Усуриных. Как результат — подложили бомбу.

Прислуга занялась тушением кареты, а господа отошли в сторону.

— Все еще считаешь нужным поехать к дому Усуриных? — поинтересовался Глебов.

— Попытка не пытка.

— Что ж, поехали.

Алексей и Малышев некоторое время вели наблюдение за домом Усуриных.

— Тщательно охраняют, — наблюдая за выставленной охраной, сказал Малышев. — Сегодня в дом не проникнуть.

— Нас будут ждать и завтра, — произнес Алексей, прислонившись плечом к стволу дерева.

— Однако завтра здесь будет уйма приглашенных — ряженых для маскарада. Мы затеряемся в толпе. Маскарадные костюмы я приготовил.

— Тогда нам нужно создать видимость, что сегодня вечером мы покинули город. Это немного успокоит их бдительность. Встретимся в ресторане Палкина через два часа.

— Хорошо. Поехали. Я подброшу тебя до дома.

Оказавшись дома, Алексей прошел в кабинет, быстро настрочил письмо, вызвал к себе прислугу, вручил ей конверт.

— Арина, слушай меня очень внимательно. Сегодня ты пойдешь, как обычно, гулять с Павлом, однако сюда вы не вернетесь. Понятно?

— Нет. Не особо., - Арина растерялась. — У вас опять что-то стряслось?

Глебов кивнул:

— Послушай. Ты отведешь Павлика к господину Пешкову. Вот, отдашь господину Пешкову это письмо, и сама останешься рядом с мальчиком. Сюда не приходи. Я сам за вами приеду. Однако если я не явлюсь через два дня, отвезешь Павла Елизавете Николаевне. Господин Пешков тебе поможет. И вот, еще, — он достал толстую пачку денег, — Держи, на расходы.

Арина нерешительно приняла деньги.

— Вы приедете за нами. Я буду молиться.

Через час Алексей встретился с Малышевым в ресторане Палкина. Через полчаса они были на вокзале и сели в поезд.

— Надеюсь, план сработает, — заметил Малышев, взглянув на Глебова, внимательно из окна осматривающего перрон.

— Надеюсь, — произнес Алексей рассеяно. Когда поезд тронулся, он взглянул на Малышева. — Твои люди охраняют нас?

— Да. Нас охраняют. Предполагаешь, что совершат очередное покушение?

— Нельзя недооценивать противника, — ответил Глебов. Малышев кивнул.

— Согласен, надо быть на чеку. А где твой воспитанник? Я мог бы оставить человека для его защиты.

— Не стоит. О нем позаботятся.

Малышев искоса посмотрел на Алексея:

— Трудно оставаться спокойным, когда есть близкие тебе люди. Ведь рискуешь не только своей жизнью.

Алексей перевел взгляд на него:

— Ты сейчас о моей или о своей семье говоришь? Малышев отвернулся:

— Отчасти и о своей.

— Для тебя работа на первом месте, — заметил Глебов, вновь поглядывая в окно.

Малышев промолчал.

В купе постучали, затем в него заглянул помощник Малышева. Кивнул.

Малышев повернулся к Глебову:

— Пора.

Они слажено собрались и вышли из купе, быстро прошли по коридору, перешли в следующий вагон. Вошли в купе, поезд подходил к станции, замедляя ход, раздался гудок, затем поезд вовсе остановился. На соседней ветке стоял встречный поезд. Помощник Малышева выглянул в окно, быстро осмотрелся по сторонам, повернулся к Малышеву, кивнул, проворно открыл дверцу. Малышев и Глебов быстро сошли на перрон, и пересели в соседний поезд. Раздался гудок, их поезд тронулся и стал набирать ход…

В доме Усуриных играла музыка, ряженых в маскарадные костюмы гостей становилось все больше.

— Уверен, что Венерабль прибыл, — сообщил Малышев Алексею.

— Часть гостей исчезла из зала, — заметил Глебов.

— Скоро начнется тайное собрание.

— Дом большой, но где же они могут проводить ритуалы?

— Думаю, под домом есть подземелье. Однако нам нужно найти тайный проход в комнату, где временно хранят книгу Венерабля. Нам нужна только она.

— Пойдем. — Алексей направился наверх по лестнице. Малышев последовал за ним.

В библиотеке, куда они пришли, было тихо, лишь доносились приглушенные звуки музыки из другого конца дома.

Малышев прикрыл дверь:

— Что теперь?

— Смотри, — Алексей указал ему на надпись на полке.

— «Est modus in rebus», — прочел Малышев, — Изречение Горация. «Всему есть предел».