Якоб Тик - Зигфрид

Скоро все яства были принесены, радостная встреча была отпразднована, и Коскэнд с Бертой отправились почивать. Всю ночь они провели в беседах, поэтому не успели оглянуться, как наступило утро. На следующий день, определив заранее время. Коскэнд с Аиком вышли из дому, спустились по склону холма и оказались перед храмом. Их уже ждали.

— Что же плакальщики так опаздывают? — встретил их настоятель. — Монахи давно собрались в главной молельне, прошу вас, поспешим…

Коскэнд и Аик торопливо проследовали в главную молельню. Сорок или пятьдесят монахов отслужили торжественную панихиду, затем последовала молитва о спасении души покойного от ярости голодных сил мрака. Тем временем солнце склонилось к вершинам западных гор, монахам подали угощение и отпустили их. Настоятель пригласил Коскэнда и Аика в свои покои, и они втроем уселись за отдельный столик. Аик сказал, кланяясь:

— Впервые в жизни имею честь лицезреть вас, господин настоятель. Позвольте представиться: недостойный рыцарь Аик. Панихида была просто замечательная, и моление тоже, мне кажется, покойный в могиле останется доволен…

— Я тоже впервые встречаю тебя, — сказал настоятель. — Ты ведь тестем приходишься господину Коскэнду? Тебе повезло: Коскэнд хорош собой, справедлив и честен, да и умен предостаточно… А вот ты, мне кажется, человек изрядно легкомысленный.

— И все-то вам, святой отец, известно, — смущенно пробормотал Аик. — Даже неловко…

— Теперь вот еще что, — продолжал настоятель. — Я слыхал, что господин Коскэнд собирается в путь. Спешить ему, однако, пока не следует. Я кое о чем поразмыслил и полагаю, что завтра после обеда тебе, Коскэнд, надлежит сходить к гадальщику-физиогномисту по имени Хакуд. Он весьма бодрый старичок семидесяти лет. В физиогномике это настоящий мастер. Обратись к нему, и ты, надо думать, узнаешь все, что стремишься узнать.

— Покорно благодарю, — сказал Коскэнд. — Все будет исполнено…

— И еще, позволь мне сделать подарок тебе в дорогу. Деньги, которые ты выдал на панихиду, останутся здесь, но вот возьми от меня эти пять золотых монет и свечи. В свое время я получил их в дар, возьми коробку… На домашней божнице перед иконой всегда должны быть свечи и цветы. Дарю это тебе от всего сердца.

— Спасибо, святой отец, — сказал Аик. — Только вот получать свечи от монаха… Как-то это шиворот-навыворот…

— Не будем говорить об этом. Возьми, Коскэнд.

— Благодарю вас.

— Мне очень жаль, Коскэнд, — торжественно произнес настоятель, — но над тобой нависла страшная опасность. Ты сейчас словно на лезвии меча. Если ты испугаешься и отступишь, то твой черный день будет твоим последним днем. Тебе остается только идти вперед. Сказано: «Наступающий выигрывает, отступающий проигрывает». Не робей, крепись духом, и если даже на твоем пути встанет железная стена, найди в себе силы проломить ее.

— Покорнейше благодарю, — сказал Коскэнд.

— Ну, а здесь вот постное угощение, господин тесть. Готовили его, говоря по правде, не у нас, это из харчевни, и потому не очень-то вкусно, но прими его в подарок вместе с ларцем, и можешь скормить хотя бы слугам в своем доме.

— Ко всему еще и гостинец пожаловали, — проговорил Аик. — Не знаю, право, как и благодарить вас…

— Послушай, Коскэнд, — сказал настоятель. — Мне видится, что сейчас на обратном пути тебя ожидает удар меча. Избежать его невозможно, помни о нем, когда пойдешь домой…

— Кто же это нападет на него? — всполошился Аик.

— Да, избежать этого удара невозможно, — продолжал настоятель, не обращая на Аика внимания. — Вероятно, ты будешь ранен. Если все обойдется благополучно, рана твоя будет легкая, но, может быть, тебя ранят тяжело или даже зарубят насмерть, если ты совершишь оплошность… Здесь твоя судьба, уйти от нее нельзя.

— Мне уже пятьдесят пять лет, — сказал Аик, — и мне все равно, что бы со мной ни случилось. Но Коскэнд должен остаться в живых, перед ним великое и важное дело… Помогите ему, спасите его!

— Помочь ему я бессилен. Здесь судьба, избегнуть которой невозможно.

— Тогда оставьте Коскэнда ночевать в храме, а я пойду домой один!

— Это будет слабость, а слабый ни на что не годен, — возразил настоятель. — Самое главное для рыцаря — это умение владеть мечом. А в чем состоит высший смысл этого умения? Знать, что делать, когда над головой твоей молнией блеснет разящая сталь. В учении рыцарей есть вопрос: «Как быть, когда острие меча касается лица твоего?» Сейчас это важный вопрос для тебя, Коскэнд, и ты должен знать, как на него ответить. Пройди через огонь, тогда все остальное будет тебе нипочем. А теперь ступай. Не к лицу тебе робеть в подобных обстоятельствах. Ты не сгоришь в огне и не потонешь в воде, крепись же духом и иди вперед…

— Позвольте тогда оставить здесь этот ларец, — сказал Аик.

— Нет, это гостинец, возьми с собой.

— Может быть, можно куда-нибудь бежать?

— Я все сказал. Ступайте прямо по дороге.

— Одолжите нам, пожалуйста, светильник.

— Вам лучше идти без света.

— Вот ведь злюка этот настоятель… — проворчал себе под нос Аик. Кое-как попрощавшись, он вместе с Коскэндом вышел за ворота храма.

Итак, после панихиды по господину настоятель храма, прославленный мудростью, объявил Коскэнду, что на пути домой его ждет удар меча, ранение, а если не повезет, то и смерть. Аик оказался страшно испуган этим. Коскэнд был молод и горяч, он был любимым мужем, и ему еще предстояло совершить великое дело отмщения за господина. Терзаемый страхом и беспокойством, Аик рука об руку с Коскэндом возвращался домой. А Коскэнд думал о том, что если он испугается чего бы то ни было и отступит хоть на шаг, ему не удастся исполнить свой долг. Поэтому он с первых же шагов держал меч наготове, утопив защелку на эфесе и слегка выдвинув лезвие из ножен, и настороженно поглядывал по сторонам, весь напрягшись и ежеминутно ожидая нападения. «Здесь ступай осторожно, Коскэнд, — проговорил Аик, шедший рядом с ларцем в руках, как вдруг кустарник сбоку зашумел, на дорогу выскочил человек с окровавленным мечом наголо и молча, без единого слова, нанес Коскэнду рубящий удар.

Это был бродяга Том. Свою лавку вместе с товаром он продал, выручив большие деньги, а затем вместе с Сидхо уехал. Несколько дней приятели прожили у одного знакомого Сидхо, лекаря. Третьего августа, дождавшись темноты, они прокрались к источнику и откопали зарытый там золотой крест. Быстро сунув талисман за пазуху, Том подумал: «Теперь один только Сидхо знает о моих делишках, оставлять такого свидетеля в живых опасно…» Не долго думая, он выхватил меч, бросился на Сидхо и ударил что было силы. Сидхо ахнул и упал, а Том уселся на него, взял меч, как кинжал, лезвием вниз, вонзил Сидхо глубоко под ребро и повернул в ране. Сидхо застонал, затрясся и испустил дух. Так окончил дни свои Сидхо, сообщник и соучастник Тома в его злодеяниях. Не удалось ему избежать небесной кары. Том поднялся, взглянул на труп и хотел было пуститься бежать, но тут со всех сторон послышались крики: «Именем Бога, берите его!» Он очутился в кольце. Ужас и отчаяние удесятерили его силы. Как бешеный отбивался он, разя мечом направо и налево, пока не вырвался из кольца. Продравшись через кустарник, очутился на большой дороге. Здесь он столкнулся с Коскэндом, приняв его за одного из нападавших, и нанес ему страшный удар.