Ине Лоренс - Непокорная [litres]

Опасения Исмаил-бея подтвердились: Кара-Мустафа приказал ему держаться рядом с ним. Теперь Исмаил-бей сидел на своей лошади, с саблей на бедре и двумя пистолетами за поясом, обреченный на бездеятельность. Великий визирь даже не думал советоваться с ним или кем-нибудь другим, а лишь восседал на своем вороном жеребце и принимал сообщения от посыльных, которые появлялись один за другим. Через некоторое время Кара-Мустафа с надменным видом повернулся к собравшимся вокруг него сановникам:

– Гяуры сражаются вдоль реки и в долинах между Леопольдсбергом и Каленбергом. При этом они несут огромные потери в борьбе с нашими героями!

Это прозвучало так, как будто великий визирь хотел сказать: «Я же вам говорил! Никто не может атаковать с холмов».

Исмаил-бей посмотрел на вершину Каленберга. Поляков не было видно. Тем не менее он не мог себе представить, что они поднялись по крутым склонам холма лишь для того, чтобы теперь спуститься сбоку, в направлении Нусдорфа.

– Я усилю войска в этих местах и прогоню неверных в лес, – с довольным видом заявил Кара-Мустафа и отдал соответствующие приказы.

Вскоре после этого Исмаил-бей увидел, как часть полков, которая должна была прикрывать лагерь напротив Каленберга, повернула на север. Хотя противоречить великому визирю было опасно, он просто не смог сдержаться:

– Кара-Мустафа-паша, то, что ты делаешь, безумие! Оголив этот фланг, ты откроешь полякам дорогу в наш лагерь!

Великий визирь посмотрел на Каленберг и скорчил насмешливую мину:

– Ну и где ты видишь поляков, Исмаил-бей?

– Они все еще скрыты под деревьями!

– Ты говоришь, что поляки едут под деревьями. Но я никого не вижу! Неудивительно, что могущественный падишах – да будет славным его правление! – низложил тебя с должности советника и отправил к татарам.

Несколько человек, которые хотели снискать расположение Кара-Мустафы, рассмеялись, и Исмаил-бею пришлось сдержаться, чтобы не сказать великому визирю все, что он о нем думал.

Территория между Веной, Дунаем и северными склонами Венского леса была слишком узкой, чтобы войска султана могли там быстро разомкнуться и продвинуться вперед. Полки, которые отрядил Кара-Мустафа, продвигались медленно и скопились в одном месте, словно им нужно было пройти сквозь ушко иглы.

Известия, которые великий визирь получил от связных, вызвали у него улыбку:

– Наши храбрые воины отгоняют псов Лотарингского. Победа за нами!

Все это время Исмаил-бей не упускал из виду Каленберг. Теперь из тени леса показались лошади и всадники. Развернулись знамена, на самом большом из которых был изображен белый орел на красном фоне. В этот же миг вымпелы на тысячах копий затрепетали на ветру.

– Смотри, Кара-Мустафа! Поляки, которые, по твоим словам, не могут ездить под деревьями! – Исмаил-бей указал на гусар, и его слова прозвучали гневно и презрительно.

Даже отсюда можно было различить во главе войска всадника на черном жеребце.

– Лев Лехистана! – в ужасе пробормотали несколько человек, уже имевших несчастье встретиться в бою с Яном Собеским.

Кара-Мустафа на мгновение застыл на месте, затем взволнованно подозвал к себе нескольких посыльных:

– Янычары должны остановить наступление на солдат Лотарингского и повернуть против польских псов!

– Но этим вы дадите Лотарингскому возможность снова взять верх над нашими воинами! – возмущенно воскликнул один из офицеров.

– Это единственный способ остановить поляков!

Исмаил-бей не думал, что однажды придет на помощь великому визирю. На самом деле он желал Кара-Мустафе поражения, но сейчас речь шла о солдатах. Некоторые из них прошли путь от границы с Персией до Вены и надеялись, что главнокомандующий будет разумно ими руководить.

Пока Исмаил-бей защищал Кара-Мустафу, тот уже успел изменить свое решение:

– Половина янычаров продолжит наступление на полки Лотарингского. Прикажите молдавским и валашским господарям закрыть образовавшуюся брешь!

– Кара-Мустафа-паша, что ты делаешь, глупец?! – закричал Исмаил-бей в бешенстве. – Молдаване и валахи христиане, как и наши враги, и поэтому ненадежны. Они ни за что не устоят перед натиском польских гусаров!

– Они остановят поляков, в противном случае я прикажу отрубить всем им головы, – ответил великий визирь ледяным тоном.

В этот момент Исмаил-бей отказался от дальнейших попыток что-либо ему советовать.

Спустя какое-то время польские гусары, сыпля проклятиями, наконец нашли достаточно широкое место и стали строем. Раз за разом к Яну Третьему подъезжали посыльные. Их сообщения все время были одинаковыми:

– Его светлость Карл Лотарингский просит вас атаковать. Его войска ведут тяжелую борьбу с турками, которые подтягивают янычаров для подкрепления.

За несколько часов изменилось только одно слово: вместо «просит» теперь говорили «призывает». Наконец курьер воскликнул, что Карл Лотарингский умоляет польского короля отдать приказ о наступлении, иначе он больше не сможет удерживать свои позиции.

После этих слов Ян Третий бросил пристальный взгляд на свою армию. Рядом с ним уже находились небольшие отряды пехотинцев и драгунов, но основной удар должны были нанести гусары. Однако их отдельные отряды все еще искали место, откуда можно было бы перейти в наступление.

Когда послания от Карла Лотарингского стали звучать еще более отчаянно, Ян Третий понял, что медлить больше нельзя. Он вытащил саблю из ножен и поднял ее высоко над головой:

– Следуйте за мной, братья! За Пресвятую Богородицу и за родину! Вперед!

Король пустил жеребца рысью. Из тысячи уст послышался клич «Вперед!», и армия пришла в движение. Первые полки устремились в долину. Всадники, которые до сих пор еще не нашли места для атаки, вскочили в седла и последовали за остальными подобно мощной волне.

Поток людей увлек за собой Йоханну. Она слышала вокруг себя крики мужчин и шум крыльев, который становился все громче. Не осознавая этого, девушка ухватилась за поводья и знамя правой рукой, а левой вытащила пистолет.

Сначала неровная местность не позволяла ей увидеть противника. Но затем взору Йоханны предстало множество турок: они устремились на север, чтобы выступить против армии Карла Лотарингского. Турки с удивлением смотрели на поляков. В течение нескольких мгновений казалось, что враг сможет беспрепятственно ударить с фланга, но затем аги отдали приказы и янычары послушно развернулись. Длинные ружья нацелились на поляков, прогремели выстрелы, и в рядах атакующих всадников появились бреши.

Йоханна сосредоточила внимание на Адаме и, вопреки его приказу, попыталась с ним поравняться. Карл тут же втиснулся между ней и Османьским и крикнул сестре, чтобы она оставалась сзади. С другой стороны к Йоханне приблизился Войслав. В отличие от гусар, у него не было копья; вместо него юноша держал в руке пистолет.