Ине Лоренс - Непокорная [litres]

Исмаил-бей врезался в здоровенного янычара, который тут же отшвырнул его в сторону. Исмаил-бей встал на ноги и, собираясь идти дальше, услышал тяжелое дыхание Мунджи. Золото, вшитое в ее плащ, тянуло девушку к земле. К тому же она не привыкла бегать на большие расстояния. Опасаясь отстать от отца, Мунджа вцепилась в его плащ и, спотыкаясь, следовала за ним.

Внезапно перед ними больше не осталось турок, одни лишь австрийцы. Они преследовали врагов, бегущих через лагерь, и уже успели многих убить. Один из них указал на Исмаил-бея:

– Вон еще один чертов язычник! Сейчас мы снесем ему голову!

Исмаил-бею стало ясно, что он не сможет от них уйти.

– Держитесь за мной и убегайте, как только представится возможность. Брось плащ, дочка. Он слишком тяжел и будет только мешать тебе, – приказал отец и направился к австрийцам, наведя на них пистолеты.

– Чего вы ждете? Это всего лишь старик! – крикнул солдат, бросился на Исмаил-бея и тут же получил пулю в лоб.

Остальных Исмаил-бей не смог остановить. Ему удалось застрелить еще одного австрийца. После этого он бросил бесполезные теперь пистолеты третьему австрийцу в лицо и вытащил саблю. Исмаил-бей действительно был старше своих противников, но его клинок выковали в Дамаске. Он был так хорошо сбалансирован, что фехтование Исмаил-бея напоминало танец.

Прежде чем оставшиеся шестеро австрийцев успели что-либо понять, двое из них были убиты, а еще двое – ранены. На мгновение показалось, что этот бой решится в пользу Исмаил-бея, но затем подоспели новые австрийцы, а с другой стороны примчался отряд польских гусар под знаменем с изображением Девы Марии.

Йоханна не верила своим глазам. Мгновение назад ей приходилось сдерживать врагов, не позволяя им захватить знамя, и вот уже их отряд скакал рысью между палатками в турецком лагере, а враги бросились врассыпную. Игнаций ухмыльнулся и осадил коня возле великолепной палатки:

– Янычары убегают, так что пятки горят. Мы должны воспользоваться возможностью и немного осмотреться. Не исключено, что нам удастся найти здесь золото.

– Мы должны продолжать преследовать турок! – крикнул Адам.

Первые австрийцы уже проникли в турецкие палатки в поисках наживы. Гусары не хотели от них отставать, поэтому, вопреки желанию Османьского, все больше поляков спрыгивали с коней и искали добычу. Наконец Адам сдался и сам вошел в одну из палаток. Йоханна, Карл, Войслав и Лешек остались в седле.

Неподалеку они увидели турка, который отчаянно сражался с австрийцами, пытаясь защитить юную девушку и ее темнокожую служанку.

Йоханна бесстрастно наблюдала за происходящим.

– Мы тоже должны попытаться что-нибудь найти, иначе вся добыча достанется другим, – сказал Лешек.

Карл подумал о том, чтобы спешиться и заглянуть в палатки в поисках ценных вещей. Они с Йоханной не имели собственных средств и остро нуждались в деньгах, если хотели добиться положения, соответствующего их званию. Вдруг его взгляд упал на Мунджу.

Девушка с ужасом наблюдала за вражескими солдатами, окружившими и убившими ее отца. Дрожащими руками она вытащила кинжал и приставила его к горлу, решив покончить с собой, чтобы не достаться врагам.

Хотя с тех пор, как они виделись последний раз, прошло уже некоторое время, Карл сразу же ее узнал. Когда один из австрийцев подошел к Мундже и попытался схватить ее, Карл пришпорил лошадь и сбил его с ног.

– Чертовы собаки, оставьте ее в покое! – крикнул он сначала по-польски, а затем повторил на языке прежней родины.

– Ты, поляк, нам не указчик! – заорал один из австрийцев и бросился на него.

Карл пинком оттолкнул его в сторону и поднял саблю, чтобы отразить следующую атаку. Увидев, что ее брат сражается с людьми императора, Йоханна пришпорила коня и сбросила нескольких австрийцев на землю, налетев на них. Еще одного из них сбил с ног Войслав. Лешек тоже решил вмешаться и замахнулся на солдата саблей. Товарищ австрийца ударил старика по правой ноге и испуганно отпрянул, когда она взлетела в воздух. Лешек с трудом удержался на лошади и нацелил клинок на противника.

– Парни, не глупите. В конце концов, мы союзники, – сказал он по-польски.

Йоханна перевела его слова на немецкий. Поначалу австрийцы хотели продолжить бой, но когда подъехали еще несколько гусар, решили отступить.

– Идемте! Мы только потеряем время, – сказал один из них и вошел в пустую палатку.

Его товарищи, спешившись, последовали за ним.

– Трусы! – прокомментировал Лешек и попросил Войслава принести ему деревянную ногу.

Тем временем Мунджа глядела на всадников. Хоть девушку и удивило то, что ее враги сражались друг с другом, она не думала, что ее положение улучшилось. Мунджа уже решилась перерезать себе горло, но тут раздался крик Карла:

– Не делай этого!

Его голос задел что-то у нее в душе и заставил девушку заколебаться. Тем не менее она готова была скорее умереть, чем оказаться в плену.

Карл понял, что добился лишь небольшой отсрочки. Жестом попросив остальных оставаться на местах, он медленно снял свой шлем.

Глаза Мунджи расширились, когда она узнала молодого поляка, которому много месяцев назад тайком носила воду и еду в лагере Азада Джимала.

Карл поднял руки и улыбнулся:

– Тебе не нужно меня бояться.

Кинжал Мунджи отодвинулся на дюйм.

– Ты враг, а я для тебя всего лишь добыча! Я не хочу этого.

Она снова приставила к горлу кинжал, но не смогла заставить себя покончить с жизнью.

– Я буду защищать тебя, до тех пор пока ты не вернешься домой, – пообещал Карл.

Мунджа перевела взгляд на тело своего отца, так героически сражавшегося, и разрыдалась. После его смерти у нее больше не было дома. Усталым шагом девушка подошла к трупу, опустилась на колени и обняла его, издавая жалобные звуки.

– Он был храбрым человеком, – сказал Лешек. – Я видел, как он сражался. Если бы сегодня все турки вели себя так же, мы проиграли бы эту битву.

– Но мы победили! – громко крикнула Йоханна и помахала знаменем.

– И поэтому заслужили трофеи! – Усмехнувшись, Лешек соскользнул с лошади, прикрепил к культе деревянную ногу, которую подал ему Войслав, и поковылял к ближайшей палатке.

– Нельзя допустить, чтобы нам ничего не досталось, – сказала Йоханна брату.

Карл слез с коня, но тут же подошел к Мундже и взял ее за плечи:

– Тебе больше не нужно бояться. Все будет хорошо.

Мунджа резким движением стряхнула его руки:

– Ничего хорошего уже не будет! Мой отец мертв, армия падишаха разбита, а я – пленница врагов!

– Это твой отец? Я еще ни разу не видел, чтобы кто-нибудь сражался так же смело, как он.

– Не бросайте его в яму вместе с остальными, а похороните, как полагается, лицом к Мекке, – попросила Мунджа.