Ине Лоренс - Непокорная [litres]

– Гореть им в аду! – прошипела Йоханна.

Она заметила, что из-за смерти Бартоша все забыли о том, что старая турчанка распознала в ней девушку. Но радоваться этому Йоханна не могла.

Когда на следующее утро Йоханна проснулась и открыла вход в палатку, снаружи все выглядело так, будто на турецкий лагерь напала стая огромных кабанов. Многие палатки были снесены; кроме того, солдаты вырыли повсюду большое количество ям в надежде найти в земле сокровища. Перед шатром великого визиря была выставлена охрана, чтобы защищать его для короля Яна.

– Вы похороните сегодня моего отца? – спросила Мунджа, которая тоже проснулась и последовала за Йоханной.

Та повернулась к юной турчанке с недружелюбным видом, но увидела печаль в ее глазах и опустила голову:

– Мой брат и наши друзья это сделают.

– Могу ли я подготовить его к похоронам? – спросила Мунджа.

– Пускай она тебе поможет, – Йоханна указала на женщину, которую взял в плен Адам.

– Спасибо.

Мунджа подозвала старуху, и они вместе занесли внутрь тело Исмаил-бея, которое Карл и Войслав оставили накануне рядом с палаткой. Бильге тоже бросилась помогать. Вскоре тело покойного завернули в льняное полотно и положили у входа.

– Мы закончили, – сообщила Мунджа.

Она была рада, что мать научила ее родному языку: благодаря этому девушка, по крайней мере, могла общаться с поляками.

Из-за Мунджи у Йоханны возникла проблема. Никто, кроме нее, еще не проснулся, и девушка не хотела будить мужчин. Через какое-то время Карл поднял голову, увидел завернутый в полотно труп и глядящую на него с мольбой юную турчанку и пнул Войслава:

– Вставай! Нам нужно похоронить отважного воина.

Войслав вскочил на ноги и покачал головой:

– Мне приснилось, будто мы уже победили турок и захватили много добычи!

– Посмотри на сумку, которую ты прижимал к себе даже во сне. Она является подтверждением того, что это не сон! – воскликнула Йоханна. – Но вам не следует идти вдвоем. После гибели бедного Бартоша нужно быть осторожными. Здесь шляется много всякого отребья.

– Я пойду с ними. – Адам тоже встал. – Войслав, Лешек и Добромир, останьтесь возле палатки. Если кто-нибудь захочет проникнуть внутрь, пристрели мерзавца, – приказал он Йоханне.

Во время разговора проснулось еще несколько человек, и, таким образом, для того чтобы отнести Исмаил-бея к могиле, собралась почти дюжина гусар. Выйдя из палатки, Игнаций приблизился к Адаму:

– Это правда?

– Что?

– Что Ян на самом деле Йоанна?

Османьский сказал себе, что больше нет смысла лгать, и кивнул:

– Да, она сестра-близнец Кароля.

– Они не так уж и похожи друг на друга, – выпалил Игнаций. – Признаю, Карл привлекательный парень, но его сестра в женской одежде и с длинными волосами была бы настоящей красавицей. Я был бы не против оказаться с ней в постели…

В одночасье Адам понял: Игнаций совсем не такой, каким он привык его считать.

– Да, она красива, – ответил Османьский. – Но сейчас нам не следует об этом думать. В конце концов, мы собираемся предать земле тело этого храброго человека.

Они не могли похоронить Исмаил-бея на христианском кладбище, поэтому направились к месту, где турки хоронили своих, и выкопали могилу на краю поля.

Мунджа уставилась на яму, которая становилась все шире, пока Османьский не приказал своим подчиненным остановиться. Двое мужчин опустили тело ее отца в могилу и вопросительно посмотрели на капитана.

– Я не знаю, как последователи Мухаммеда хоронят умерших, – признался Адам. – Но скажу одно: этот мужчина защитил дочь ценой своей жизни. Помоги нам Пресвятая Богородица поступить так же отважно, если однажды мы окажемся в подобной ситуации. Пускай он попадет в свой рай!

– Аминь! – подхватили остальные.

Два человека взяли лопаты и начали засыпать яму землей.

Мунджа с дрожащими губами наблюдала за тем, как земля навеки покрывает тело ее отца, пока наконец оно не исчезло полностью. «Теперь я осталась совсем одна, – подумала девушка. – Нет, не одна. Со мной Бильге, и я несу за нее ответственность». Но что делать, если поляки решат их разлучить? Мунджа в тревоге схватила Карла за руку.

– Могу я попросить вас кое о чем? – спросила она.

– Конечно.

– Не забирайте у меня Бильге!

Чтобы успокоить Мунджу, Карл обнял ее и улыбнулся:

– Не бойся! Бильге останется с тобой, и с вами обеими ничего не случится.

Когда на могилу упали последние комья земли, Адам, Карл и остальные заметили короля Яна Третьего, – в сопровождении своего советника Даниловича и десятка телохранителей он шел навстречу каким-то людям. В одном из них гусары узнали Карла Лотарингского; он был одет еще более неряшливо, чем обычно. Другой, облаченный в доспехи, снял шлем и поклонился Яну Третьему.

Карл Лотарингский произнес, указывая на него:

– Разрешите представить вашему величеству отважного воина Эрнста Рюдигера фон Штаремберга. Вместе со своими людьми он героически противостоял армии Кара-Мустафы.

Вместо того чтобы ответить так же напыщенно, король крепко обнял Штаремберга.

– Я каждый день молил Ченстоховскую Божью Матерь, чтобы Она дала вам силы сдержать турок, пока мы не прибудем! И Она исполнила мою просьбу! – воскликнул Ян Третий и перевел взгляд на Лотарингского. – Скоро я въеду в город, чтобы поблагодарить Господа за нашу славную победу! Ваше место рядом со мной!

На лице Карла Лотарингского отразилась такая мука, словно ему вырвали все зубы. Придворная палата императора Леопольда ясно дала понять, что никто из полководцев не должен войти в город прежде, чем в него вступит сам император. Но если запретить Яну Третьему въезжать в Вену, это может привести к расторжению союза с Польшей. Поэтому герцог вынужден был кивнуть и поспешил удалиться, сославшись на то, что ему нужно навестить раненых. По мановению его руки драгун привел коня, и, поклонившись, Карл Лотарингский уехал прочь. В этот момент Ян Третий заметил Адама и его спутников и помахал им рукой:

– Османьский, пускай ваши люди отполируют до блеска свои доспехи и шлемы. Вы будете сопровождать меня в городе!

– Как прикажете, ваше величество! – Адам поклонился и повернулся к остальным: – Вы слышали, что сказал король? Мы поедем вместе с ним!

– Да здравствует Ян Третий, да здравствует Польша, да здравствует Османьский! – бодро воскликнул Игнаций, едва не забыв поклониться его величеству.

Боясь нарушить приказ императора, венцы не открыли перед Яном Третьим ни одни городские ворота, лишь расчистили дорогу перед брешью, которая образовалась после взрыва турецкой мины. Штаремберг приказал засыпать кратер землей, чтобы высокий гость мог въехать в город на коне, и надеялся, что это не разгневает императора Леопольда.