Ине Лоренс - Непокорная [litres]

Карл тоже думал о молодом воине, который был не намного старше его. Помолчав, он сообщил:

– Мы встретили торговцев, направлявшихся во Львов. От них мы узнали, что великий визирь Кара-Мустафа замышляет крупный военный поход. Но торговцы не смогли сказать, против кого он будет направлен – против поляков, москвитян или Габсбургов.

– Военный поход, говоришь? – Фадей ухмыльнулся.

Для него это означало, что он поступил правильно. Если дело шло к войне против татар и турок, его место на стороне братьев-казаков, а не в рядах поляков.

– Похоже, турки настроены весьма серьезно, – добавил Карл.

– В таком случае я надеюсь, что Османьский скоро вернется, – произнес казак.

Остальные закивали, и он подумал о том, какие же они дураки. Как только Османьский вернется, он, Фадей, убьет его. Возможно, ему даже не придется делать этого самому. Взгляд Фадея упал на Карла и Йоханну. Старший брат казался казаку слишком уж осмотрительным, а вот меньший был словно ртуть. Стоило лишь подстрекнуть его, и он тут же выходил из себя.

– Эй, вы двое! Идемте со мной! – крикнул Фадей близнецам.

Йоханна, замешкавшись, посмотрела на брата. Тот погладил правой рукой рукоять сабли, давая понять, что даст Фадею отпор, если он будет слишком навязчивым. Девушка, нахмурившись, последовала за казаком и братом в дом Османьского.

Там Фадей достал из сундука три стакана, наполнил их водкой и протянул два из них Йоханне и Карлу:

– Давайте выпьем за Людвика и других бедолаг, погибших на службе у Османьского.

Карлу не понравились эти слова, но он не хотел обижать Фадея, поэтому взял стакан:

– Выпьем за погибших товарищей!

Йоханна последовала примеру брата.

– За товарищей! – сказала она и отважно проглотила крепкий напиток.

Казак снова наполнил стаканы. Йоханна подумала, что он наверняка решил напоить их, а затем надругаться над ними. На этот раз Фадей медлил с тостом. Он внимательно посмотрел на близнецов.

– Вы внуки Жемовита Выборского и фактически являетесь его наследниками, – сказал казак спустя какое-то время.

– Мы внуки Жемовита, – подтвердил Карл.

Фадей сделал глоток, не принуждая близнецов следовать его примеру.

– В таком случае меня удивляет то, что Османьский утаил от вас наследство. До сих пор я считал его человеком чести…

– Какое еще наследство? – спросила Йоханна. – Выборово находится на территории, которую Польша вынуждена была уступить туркам…

– Верно, – улыбнулся Фадей. – Но этот город не единственное, что осталось от старого Жемовита. Под Мехувом есть еще одно имение, которое Османьский приберег для себя. Оно должно было стать вашим.

– Это… – гневным голосом начала Йоханна, но ее торопливо прервал Карл:

– Сперва нужно выслушать, что скажет об этом Османьский.

– Он скажет, что это имение принадлежит ему, – с ухмылкой произнес Фадей.

Фитиль был зажжен. Йоханна однажды уже готова была застрелить Османьского и наверняка повторила бы эту попытку, полагая, что у нее на то есть веские причины.

Карлу не нравилось такое развитие событий. Он схватил сестру за рукав:

– Давай прогуляемся.

– Идем.

Йоханна чуть не плакала от ярости. Как только они покинули крепость, она выпалила:

– Раз Османьский утаил от нас это имение, он – мошенник! Там я могла бы отказаться от этого маскарада и снова жить, как положено девушке. Но ему захотелось, чтобы мы сгинули здесь, на границе с татарами…

– Я не верю Фадею на слово и не готов огульно осуждать Османьского, – сказал ей брат. – Кроме того, наш дедушка действительно мог завещать это имение ему. Он выделил нашей маме щедрое приданое и полагал, что оно в надежных руках.

– Я убью его, убью этого проклятого Османьского! – воскликнула Йоханна, сжав в гневе кулаки.

Карл схватил ее за плечи и встряхнул:

– Ты не сделаешь ничего подобного, ясно? Я не доверяю Фадею. Целый год он вымещал на нас злобу, а теперь вдруг начал вести себя так, будто он наш лучший друг.

– Я все равно его убью, – ответила Йоханна, хотя, немного остыв, поняла: убийство Османьского, совершенное на глазах у его людей, не сулило ей ничего хорошего. – Как только он вернется, – добавила она.

– Он вернется, и мы спросим у него об этом имении. Возможно, Османьский уже давно отправил бы тебя туда, если бы ты открыла ему свою тайну.

Йоханна с сожалением признала, что Карл прав. Она сама отчасти была виновата в том, как сложились обстоятельства. Однако это не означало, что она готова была простить Османьского.

Адам Османьский осадил коня и окинул взглядом деревянные сельские дома. Великолепные каменные здания, которые он видел в Сеняве, здесь искать было бы напрасно. Это было самое маленькое и самое незначительное владение Сенявских, но даже его они отдали Адаму лишь потому, что на этом настоял Жемовит Выборский. Подумав о старике, который воспитал его как сына, Османьский вспомнил и о его внучке. «Сразу же после того как приехали близнецы, я должен был отправить Йоханну сюда и отдать ее под опеку своей матери», – сказал он себе. Однако Адам слишком сильно разозлился на эту девицу и поэтому решил взять ее с собой на границу с татарами. Но там она проявила себя гораздо лучше, чем он ожидал.

– Та еще штучка, – пробормотал Османьский и поехал дальше.

Приблизившись к первым избам, он поймал на себе удивленные взгляды. Крестьяне, их жены и дети выглядели сытыми и здоровыми. В том, что касалось управления имением, Адам мог вполне положиться на свою мать. В отличие от управляющих других поместий, она обращала внимание на селян и следила за тем, чтобы им жилось хорошо.

– Пан Адам приехал! – услышал он возгласы.

Женщина прошептала что-то на ухо подростку, и он тут же помчался в направлении усадьбы. Как и другие строения в селе, она была деревянной и отличалась лишь размерами и отделкой. Двое слуг выбежали навстречу Османьскому и взяли поводья его коня.

– Добро пожаловать, пан Адам! – воскликнул старший из них. – Давненько вы к нам не приезжали.

– Было много дел, – ответил Османьский, зная, что ему придется отчитаться перед матерью.

Затем он увидел ее. Она в простеньком платье стояла у двери и смотрела на него с такой радостью, что Адаму стало стыдно за то, что он так долго сюда не приезжал.

Османьский торопливо соскочил с седла и направился к матери. Она прижала руки к щекам, словно не могла поверить, что это действительно он, а затем побежала ему навстречу, будто юная девушка.

– Сынок! – крикнула она, заключая его в объятия.

– Мама! – Адам почувствовал, что у него на глазах выступили слезы, и какое-то время молча обнимал мать. – Как же хорошо оказаться наконец рядом с тобой! – тихо сказал он.