Ине Лоренс - Непокорная [litres]

– Капитан приедет позже. У него дела. Но что здесь произошло? Вы празднуете прямо среди бела дня?

– Фадей сказал, что после того как мы обратили в бегство всадников Азада Джимала, мы заслужили по стакану водки, – ответил друг казака и засмеялся.

– Но у Азада Джимала еще достаточно людей, чтобы разнести нас в пух и прах. Боже мой, вы ведь даже не выставили охрану! – Игнаций повысил голос: подобная недисциплинированность могла бы привести к гибели эту маленькую крепость и ее обитателей.

– Фадей сказал… – снова начал друг казака.

Тут из дома Османьского с бутылкой водки в руке вышел Фадей и с недоумением уставился на Йоханну и остальных:

– Значит, вам все же удалось уйти от татар?

Его неразборчивая речь свидетельствовала о том, что он уже успел порядочно набраться.

– Я освободил своего брата, – ответила Йоханна.

– Неужели? Один? А куда же запропастился наш великий капитан? – поинтересовался Фадей.

– Мы с ним расстались в Замостье.

– И куда же он направился?

– Этого он мне не сказал, – ответила Йоханна.

Игнаций накинулся на Фадея:

– Почему все пьяны? Почему не выставлена охрана?

– Потому что я не счел это нужным, – ехидно ответил казак. – Кроме того, я не потерплю такого тона! Пока Османьский отсутствует, я здесь командир. Черт его знает, вернется ли он вообще, после того как чуть не привел нас к гибели…

Хоть Йоханна и ненавидела Османьского, она сочла это обвинение несправедливым. Судя по тому, что она слышала от Карла и Игнация, именно Фадей, охваченный жаждой добычи, утратил осторожность. Именно он виноват в том, что татары едва не заманили отряд Османьского в западню. Однако девушка решила промолчать. Она спешилась, передала поводья Войславу и вошла в дом.

Фадей еще раз насмешливо посмотрел на Игнация, а затем последовал за Йоханной и открыл перед ней дверь в ее комнату:

– Я рад, что тебе удалось уйти от всадников Азада Джимала, парнишка. Ты довольно симпатичный и нравишься мне. Там, где под боком нет женщины, мальчишеская задница тоже подойдет. Ты не пожалеешь! После этого ты станешь моим лучшим другом.

Сначала Йоханна не поняла, что он имел в виду. Но когда Фадей схватил ее и, повернув на кровати лицом вниз, попытался стянуть с нее штаны, Йоханну охватил страх. Казак был пьян. Если он поймет, что она не мужчина, а девушка, он не остановится. Но если она позовет на помощь, все узнают ее тайну…

Выпитая водка подогрела похоть Фадея. Поскольку бутылка, которую он все еще держал в руке, мешала ему сделать то, что он хотел, казак поставил ее на кровать. Затем он схватил Йоханну обеими руками за ягодицы, стремясь достичь своей цели. Девушка дотянулась до бутылки и ударила ею Фадея через плечо. Это была всего лишь отчаянная попытка дать отпор, однако удар пришелся прямо в лоб. Стекло было слишком толстым, чтобы расколоться, но Йоханне удалось оглушить казака. Его хватка ослабла, и он соскользнул на пол.

– Пьяная свинья! – прошипела девушка.

Мысли у нее в голове стремительно сменяли одна другую. Даже если сейчас ей удалось избавиться от домогательств Фадея, придя в себя, он наверняка продолжит ее преследовать. Но Йоханна не могла вытащить кинжал и перерезать ему горло. Во-первых, убийство товарища каралось смертью, а во-вторых, она просто не чувствовала себя способной на такой поступок.

«Я не останусь в доме Османьского, пока здесь находится этот ублюдок», – сказала себе девушка. Она собрала свои вещи и отнесла их в казарму, где жили Лешек, Добромир и Войслав.

Одноногий ветеран с любопытством посмотрел на нее.

– Ты переезжаешь? – спросил он.

Йоханна кивнула:

– Пока Османьский не вернется, я буду спать здесь.

– Фадею приглянулась твоя задница, не так ли?

– У него на голове появилась большая шишка, – ответила Йоханна.

Лешек захихикал:

– Так ему и надо! Фадею следовало бы оставить своих товарищей в покое. Зачем ему здоровая рука?

«При чем тут рука?» – хотела спросить Йоханна, но промолчала, ведь, будучи молодым человеком, наверняка должна была бы это знать.

Дверь приоткрылась, и Карл просунул голову внутрь:

– Я видел, как ты идешь со своими одеялами. Почему ты не остался в своей комнате, брат?

– Я не останусь под одной крышей с Фадеем, и тебе не советую, – сказала Йоханна.

– Не понимаю…

– Фадею захотелось продырявить гладкую мальчишескую задницу, – объяснил Карлу Лешек. – У твоего брата еще нет волос на подбородке, значит, и на заднице их быть не должно. В любом случае, тебе тоже следует держаться от Фадея подальше. Хоть у тебя уже и появился пушок возле рта, задница наверняка все еще гладкая как шелк.

– Но это же страшный грех! – воскликнул Карл.

– Здесь, на границе с татарами, грехи имеют не такое уж большое значение. Тем не менее мужчина должен уметь себя контролировать. Будем надеяться, что капитан скоро вернется. В противном случае в крепости дисциплина полетит к чертям. Не знаю, что нашло на Фадея, но ему не следовало разрешать подчиненным пить. На месте Азада Джимала я прибыл бы сюда со своими воинами и прибрал бы крепость к рукам. Удержать ее с этими пьяницами было бы невозможно…

– Что же нам делать? – испуганно спросил Карл.

– Для начала соберите толковых парней и установите караул. Если их наберется достаточно, можно будет отправить в поле разведчиков, которые смогут вести наблюдение за нашими татарскими друзьями. А что касается тебя, Кароль, положи свои одеяла рядом с вещами своего брата. Здесь твоя задница будет целее, чем в доме, где Фадей непременно решит ею воспользоваться. – Лешек ухмыльнулся, как будто все это было очень забавно, но близнецы поняли: он говорит абсолютно серьезно.

Чуть позже в казарму вошел разгневанный Игнаций.

– Фадей сошел с ума! – крикнул он с негодованием. – Это не крепость, а свинарник! Я только не пойму, откуда у ребят взялось столько водки?

– Мы получили ее несколько дней назад из Львова. Это подарок от благодарных торговцев за то, что мы не позволяем татарам нападать на их обозы. Я думал, этой водки хватит на год. Но если так пойдет и дальше, она довольно скоро закончится. Вот капитан обрадуется, когда вернется!

Лешек сердито махнул рукой. Затем они с Йоханной, Карлом и Игнацием стали совещаться о том, что можно сделать, чтобы хоть как-то поддержать обороноспособность крепости.

Йоханне и ее единомышленникам удалось найти лишь два десятка людей, которые способны были поддерживать дисциплину; они составляли менее одной пятой от количества людей в гарнизоне. Остальные предпочитали пьянствовать и бездельничать.

Фадей вышел из своей комнаты лишь на следующее утро. На лбу у него была большая шишка. Он щурился, потому что яркий свет его слепил. Присмотревшись к казаку получше, Йоханна заметила, что у него красные глаза и неуверенная походка. Фадей засунул голову в бочку с водой, отряхнулся, как собака, и поплелся обратно к дому Османьского. У двери он обернулся: