Наталья Соловьева - На берегу Тьмы [litres]

– Уходи же теперь.

Николай жадно прижался к ней губами. Он несколько лет мечтал об этом. Он верил, что сегодня она поедет с ним, что они никогда больше не расстанутся, но не мог забрать ее силой.

В коридоре затопали мелкие шажки, и через секунду вошел румяный после мороза Коля, в валенках, завернутый в старый поношенный засаленный тулупчик. Материнский латаный-перелатаный шерстяной платок на его голове перекрещивался на груди и завязывался сзади на поясе.

– А это кто? – спросил Николай, присаживаясь на колени и рассматривая ребенка.

– Это Николай.

– Хорошее имя…

На крыльце послышались шаги.

– Александр с работы вернулся, он теперь в совхозе работает, – чуть слышно сказала Катерина. Ее сердце бешено забилось, как тогда, когда Николай на коленях делал ей предложение в родительском доме.

– Мне сказали, он уехал в район, – упавшим голосом сказал Николай.

Дверь открылась. Александр, увидев Николая, от неожиданности замер, а потом бросился к нему:

– Радость-то какая! Николай Иванович! Вы почему здесь? Как? Вы же должны быть в Финляндии?

Николай обнялся с Александром:

– Был там. Потом жил в Париже. Вся семья моя там. А теперь приехал за ней. – Он показал на Катерину. – Отпусти ее.

– За ней? За кем?

– За твоей женой и за твоими детьми, – спокойно ответил Николай.

– Ничего не понимаю, – сознался Александр и сел на стул, где только что сидел Николай.

Николай сел напротив:

– Я люблю ее и всегда любил. Здесь жить невозможно – ты сам видишь. Советы заморят вас всех голодом. Я не могу знать об этом и сидеть сложа руки. Ты благородный и честный, помоги же мне спасти ее.

Катерина сняла тулупчик с Коли, вывела сына в соседнюю комнату и закрыла за ним дверь.

Александр молча смотрел на Катерину. Его глаза вдруг стали серыми и пронзительными.

– Так ты тоже любишь его? – спросил он нарочито безразличным тоном.

– Я… – начала говорить Катерина, но вдруг заплакала.

– И давно? – спросил Александр, вытряхивая махорку и скручивая папиросу.

Катерина сбивчиво заговорила:

– Все не так, Саша. Ты не понимаешь.

– Это я ее люблю, а не она меня, – вмешался Николай.

– Давно?! – закричал Александр, не слыша и не слушая его, отбросил махорку, вскочил и схватил Катерину за плечи.

Николай мгновенно освободил Катерину, оттолкнул Александра, подошел к нему вплотную и сказал:

– Запомни: она ни в чем не виновата перед тобой. Всегда была верна тебе. Но и то правда: я любил ее и хотел для себя. И она об этом знала. Знала, но никогда не нарушила клятвы, данной тебе. А теперь послушай: на Украине голод. То же будет и у вас. Отдай их мне, ее и детей, – я их вывезу отсюда, спасу. Забудь про гордыню свою. Подумай о детях.

– И кем же она поедет с тобой? Твоей любовницей? – выкрикнул Александр.

– Нет, не любовницей – женой. Я развелся с Анной. И детей твоих усыновлю и устрою, если отпустишь.

– А ты что скажешь? – Александр снова сел и выжидающе смотрел на Катерину.

– Жена не властна над своим телом, но муж, – ответила Катерина.

– Пошел вон отсюда, – коротко бросил Александр.

– Гордец! Что ж… – Николай толкнул дверь и вышел в коридор. Катерина накинула тулуп и бросилась вслед.

– Я провожу! – крикнула она Александру и сама удивилась своей решимости.

Александр вскочил, хотел бежать за ней, но в комнате заплакала Глаша. «Без детей не уйдет», – злорадно подумал Александр и снова уселся.

Они шли по темному коридору, который сейчас показался ей слишком коротким. Сказать хотелось очень многое, но оба знали, что Александр ждет, слушает их шаги, и что каждая минута, проведенная здесь, обернется против Катерины.

– Ты уверена, что не хочешь уйти прямо сейчас?

– Да.

– Нет ли опасности, что он?..

– Не тронет меня, не бойся. Он не такой.

– Я приду завтра. Не могу уехать без тебя. Не могу прощаться навсегда, любовь моя, – прошептал Николай.

Катерина молча перекрестила его вслед. Знала, что сейчас предстоит нелегкий разговор с мужем.

Александр сидел за столом и курил:

– Так, значит, вот как.

Катерина молчала. Александр мгновенно вскочил и со всей силы наотмашь ударил по лицу:

– Потаскуха.

Маленький Коля, перестав играть, открыл дверь и молча смотрел на родителей.

– Сука! Говори, что было!

Ударом Катерину отбросило к стене, где на большом кованом гвозде висел замызганный тулуп Александра. Падая, Катерина больно оцарапала щеку – тонкой струйкой побежала кровь. Оглушенная, она, охнув, сползла на пол. Больше не плакала. Александр продолжал кричать:

– Я больше никогда не притронусь к тебе, запомни. Ты предала меня. Никогда не прощу за это!

Больно не было. Чувствовала, как теплая липкая кровь стекает на шею и грудь, но ей стало все равно. Подумала: «Пусть я умру, Господи!» И спокойное умиротворение овладело ею. Потом затуманенный взгляд лег на вымытое к празднику окно, где в уголке неунывающий паук сплел новую паутину. «Надо бы снять, – подумала Катерина. – Плохо, когда дома нечисто».

Александр продолжал вышагивать перед ней и оскорблять, когда она, не слыша его, медленно поднялась, взяла веник и стала снимать паутину с окна. Коля неподвижно стоял в дверях, с любопытством наблюдая за родителями. В коридоре, возвращаясь с прогулки, громко затопал Саша, отряхивая снег с валенок:

– Папа, смотри, у мамы кровь!

– Ничего страшного, – ответил Александр.

– Надо звать дядю Петю! – закричал Саша, обняв мать.

Катерина как зачарованная устало села на лавку.

Коля подошел к ней, забрался на колени и стал завороженно размазывать пальчиком кровь по щекам, любуясь причудливым узором.

– Черт-те что! Сделай с этим что-нибудь! – закричал Александр.

Опомнившись, Катерина схватила полотенце, намочила под рукомойником, промыла рану и смыла кровь с Коли. В комнате, не переставая, кричала Глаша – Саша качал сестру и не мог успокоить.

– Есть давай, – потребовал Александр и сел во главу стола.

Катерина, прижимая полотенце к ране, пошла к печи доставать готовый обед. Открыв заслонку, увидела огонь на головнях и подумала про Агафью: «Ах, Агафья, как бы хотела сейчас оказаться на твоем месте! Не хочу больше жить…»

В тот же вечер в дверь постучали. Катерина встрепенулась: неужели вернулся Николай? Но оказалось, что пришла Вера. Катерина почувствовала облегчение, но в то же время и печаль: «Я больше не увижу его…»

– Александр пригласил Веру за стол, но она отказалась и с порога сказала:

– Как раз шла с занятий в школе, дай, думаю, зайду и спрошу тебя: что ты решила?

– Насчет чего? – мрачно спросил Александр.

– Насчет учебы в ликбезе.

– Катерина? Будет учиться в ликбезе? Зачем ей это?

– Да, Вера, решила, что буду, – ответила Катерина.