Милош Црнянский - Переселение. Том 2

А уж слова вовсе никакой цены не имеют.

Однако уже в России братья как-то навалились на Павла у него дома, в Бахмутском уезде, и упросили рассказать о своей последней встрече с фельдмаршал-лейтенантом.

Аудиенция состоялась не на квартире Энгельсгофена, а в штабе корпуса, на главной площади Темишвара, где стояло изваяние святой Троицы. Какое-то время он ждал в приемной в окружении кирасиров, которые бросали на него злобные взгляды, словно хотели изрубить на куски, и громко, чтобы он слышал, поминали капитана Терцини. А он, уставясь в окно, смотрел, как перед штабом сменялся караул, и с важным видом поглаживал усы, сидя на стуле, будто на троне.

Ему, признавался он, доставляло большое удовольствие расхаживать по Темишвару в качестве русского офицера. Вероятно, было уже половина двенадцатого, когда его, словно под охраной, повели к Энгельсгофену.

— Тот даже не взглянул на меня, — рассказывал Павел, — А когда я остановился перед ним, два капитана, пришедшие со мной, сели. Старик принялся тут же орать. За короткое время Энгельсгофен очень состарился. Он сидел, а его вытянутые из-под стола огромные ноги в сапогах со шпорами, казалось, росли на глазах.

Прошло немало времени, пока он наконец утих. Фельдмаршал-лейтенант часто закрывал глаза, и было заметно, что он, видимо, оглох и ничего не слышит. Я старался сохранить спокойствие.

Старик кричал: он-де знает, что Исаковичи готовы прихватить с собой в Россию весь Темишварский Банат, но это им даром не пройдет. Если он узнает, что они подговаривают народ переселяться в Россию, он всех их велит перевешать на площади перед комендатурой. Он пытался защищать их в Вене, он ничего не имеет против того, чтобы они остались сербами-схизматиками, но москалями стать он им не позволит.

Когда Энгельсгофен замолчал, я громко заявил, что Исаковичам известно, что он защищал их в Вене; что он был на стороне сербов во время демилитаризации Потисского коронного округа; {1} 1 …во время демилитаризации Потисского коронного округа… — После заключения Белградского мира (1739) и установления австро-турецкой границы по Дунаю и Саве сохранение Потисской военной границы потеряло смысл, и власти приступили к ее демилитаризации. Граничарам, желавшим остаться на военной службе, было предложено переселиться на создаваемую новую границу вдоль р. Савы. Прочие становились обычными крестьянами. Эта реорганизация, проведение которой началось в 1741 г., вызвала волнения среди граничар, в связи с чем в 1751 г. был создан Потисский коронный округ (дистрикт) с центром в г. Стари Бечей, который находился в непосредственном подчинении венского двора. Жители его пользовались известными привилегиями. Црнянский допускает неточность, говоря о «демилитаризации Потисского коронного округа», который именно и был создан взамен демилитаризованной Потисской военной границы. что боролся за то, чтобы не передавать их венгерскому королевству; что он не одобряет и того, что двор преследует их за православие и гонит на земли Венгрии, чтоб превратить в паоров, которых можно было бы, как скотину, покупать и продавать. Все это нам известно. Поэтому я и пришел от имени многих сказать, что светлое и честное имя барона фон Энгельсгофена навсегда останется у нас в памяти. Наши бедные и убогие люди его никогда не забудут. Я пришел поклониться и рассказать, каким образом добрался до Вены и, подобно другим, получил русский паспорт, и ежели вынужденно причинил кому ущерб, то готов за это заплатить. Не хочу уезжать, не выразив ему своего уважения.

Старик слушал меня, вытаращив глаза и приложив руки к ушам, словно огромный облезлый заяц.

Потом закричал, что он из-за них тут, в этом Темишваре, поседел и что ему не нужно подсказывать, какие привилегии сербам даны, а какие не даны, когда они поселились в Австрии. Знает он наизусть: Extractus Punctorum Privilegialium! [3] Выписки, статьи, привилегии (лат.) . Если нам, Исаковичам, хочется, то мы можем уезжать, но переселять Махалу мы не имеем никакого права. А меня, Павла Исаковича, он как русского эмиссара арестует.

— От этих слов, — рассказывал Павел, — у меня в голове помутилось, и я пожалел, что вообще пришел к старику. А я ему еще чуть не сказал, зачем еду в Митровицу. В последнюю минуту удержался.

Но потом заметил, что караульный офицер, видимо, толком не доложил, как, собственно, обстоят дела, какие у меня бумаги, и сунул фельдмаршал-лейтенанту мой русский паспорт и письмо графа Кейзерлинга, где черным по белому было написано обращение ко всем комендатурам и властям — никаких препятствий при переселении капитану не чинить, а, напротив, оказывать ему помощь. На бумаге темнели не только русские черные двуглавые орлы, но и австрийские.

Старик вытаращил на бумаги и на подписи глаза и сразу же переменился. Буркнул капитанам, что они могут идти, предложил мне сесть и поговорить как офицер с офицером. Ничего другого ему уже не оставалось, Он пожелал мне всяческого счастья в России. Жаль, очень жаль, говорил он, что столько народу туда уехало. Сербы верно служили Австрии и верно будут служить России. Жаль! Очень жаль!

После этого, рассказывал Павел, они мирно беседовали. Старик расспрашивал, с кем он встречался в Вене. А тот рассказал ему, что родился в 1715 году и на мир и войны стал смотреть своими глазами в 1735 году, когда был принят в австрийскую армию, из которой сейчас ушел. Первый величайший обман, пережитый ими, заключался в бесконечных обещаниях вернуть их в Сербию. Потом они поняли, что в австрийской армии сербы всего лишь наемники.

Рассказал ему Павел и о том, как Текелия у Сенты ночью по звездам провел через тисские болота все войско принца Евгения Савойского и тем обеспечил победу. А ему даже спасибо не сказали. И вот сейчас Текелия в России {2} 2 …как Текелия у Сенты ночью по звездам провел через тисские болота все войско принца Евгения Савойского… И вот сейчас Текелия в России. — Иван Текелия — представитель одного из немногочисленных сербских дворянских родов в Венгрии. Во время австро-турецкой войны (1683—1699), в кампании 1697 г., которую видный австрийский полководец принц Евгений Савойский вел против турецких войск в Южной Венгрии, Иван Текелия предупредил австрийцев о готовящемся вторжении войск султана из Бачки в Банат и провел войска Савойского через труднопроходимые болота в тыл противника, что позволило австрийцам разгромить турок под Сентой. Евгений Савойский назначил И. Текелию начальником Поморишской границы. И. Текелия участвовал в ряде последующих войн и умер в 1721 г. Поэтому он не мог быть в России в 50-х гг. В России был Петр Текелия (1720—1792) — участник войны за австрийское наследство. В Семилетней войне он уже сражался в чине майора русской армии, а в русско-турецкой войне в бою под Бендерами командовал сербским гусарским полком. Награжден многими российскими орденами. Екатерина II произвела его в фельдмаршалы. П. Текелия похоронен в Миргороде. За большое внешнее сходство с Петром I П. Текелии специальным указом было разрешено носить усы. .