Юзеф Крашевский - Фаворитки короля Августа II

Когда ему докладывали о начале оперы, он немедленно бросал всякие разговоры, доклады и переговоры.

Для государственных дел он нашел подходящего человека — то был всемогущий граф Генрих Брюль.

Брюль родился в 1700 г. и начал свою карьеру в звании пажа. Август Сильный обратил на него внимание во время пребывания в Варшаве. Король получил однажды важное известие, требовавшее немедленного ответа. Его секретарь, известный пьяница, был в эту минуту не в состоянии исполнять свои обязанности, и никого не было, кто бы мог его заменить. Молодой Брюль предложил свои услуги и так удачно исполнил поручение, что с этого дня Август не выпускал его из виду. Брюль быстро повысился: его произвели в камер-юнкеры и камергеры.

Благодаря своим ловким манерам, веселому нраву и способностям, он сделался любимцем старого монарха. Гордясь тем, будто он нашел и создал такого ученика, старый король рекомендовал его своему наследнику.

Успеху Брюля способствовали разные обстоятельства.

Когда старый король умер в Польше, наследник его находился в Саксонии. Брюль сумел этим воспользоваться. Король, умирая, поручил ему польскую корону, государственные сокровища, ордена, драгоценности и секретные бумаги для доставления в Дрезден и передачи новому монарху.

Получив звание первого министра, Брюль по ходатайству курфюрста был возведен императором в достоинство имперского графа. Четверть века он был неограниченным правителем страны с титулом министра-регента, как он любил себя именовать. Он сделался человеком, незаменимым при короле, устраивая его «личные дела», между прочим, с певицей Фаустиной, и стараясь постепенно ослабить влияние королевы.

Пока он не был уверен в своем положении, он окружил дочь австрийского императора своими шпионами и доносчиками, которые ему сообщали малейшие подробности о всех ее действиях, чтоб он имел возможность принять надлежащие меры.

Доходы, которыми пользовался всемогущий министр, были баснословны. Со временем ему удалось присвоить себе до десяти различных должностей военных и гражданских, с которых он получал не менее 50 тысяч талеров дохода. К этому надо прибавить ценность недвижимого имущества: у него было восемь поместий в Польше, восемь имений и владений в Лаузице, в Саксонии и Тюрингии, несколько великолепных домов и садов в Дрездене и виноградников близ Кетченброда.

Он умел обогащаться, пользуясь своим положением министра-регента и любимца короля. Чтобы склонить Брюля на свою сторону, Мария Терезия подарила его жене несколько богатых имений в Богемии. От иностранных Дворов получал он великолепные подарки и во время Силезской войны большие суммы от Франции, постоянно выплачивавшей субсидии Саксонии. Из этих миллионов не одна тысяча перешла в карман Брюля.

К этому надо прибавить драгоценные подарки от иностранных государей. В его последнем завещании упоминается об одном большом алмазном перстне — подарок короля французского, — который он завещал своему наследнику в вечное владение. Такое же кольцо он получил от Марии Терезии.

Свои капиталы он держал не в отечестве, но в разных банках Гамбурга, Амстердама и Венеции.

Совершенно новые и своеобразные порядки завел Брюль на фарфоровом заводе. В торжественных случаях он пользовался великолепным столовым сервизом ценою в 30 тысяч талеров. Так называемый «майоратный фарфоровый сервиз» ценился впоследствии в миллион талеров. В доме Брюля все блестело золотом, даже дверные замки были позолочены.

Любимец короля содержал даже собственный театр и оркестр. В его конюшнях, по словам одного иностранного посла, насчитывалось до трехсот лошадей, и в своем дворце он имел штат из трехсот человек. В том числе было 12 камердинеров, 12 пажей и целая толпа гофмейстеров, шталмейстеров, наездников, поваров, лакеев — более ста человек прислуги в ливреях.

Если эти люди старались служить с преданностью и покорностью, им не жалели наград. Они получали лучшие места и достигали высших должностей в государстве. Саксонское дворянство охотнее отдавало своих сыновей на службу к Брюлю, чем ко Двору, как это было ранее при австрийском Дворе во времена Валленштейна.

Надо упомянуть об обедах временщика. На его кухне работали 30–40 человек: 12 поваров и двадцать помощников. Когда министр-регент обедал один, ему подавали до 30 блюд, маленькие обеды состояли из 50 блюд, большие обеды из 80 блюд. По окончании одного большого обеда высокомерный и тщеславный министр велел выбросить в Эльбу из окна все золотые и серебряные тарелки. Они, конечно, вылавливались, попадая в сеть, растянутую под водой.

Лакомства для графского стола выписывались со всего света. Паштеты и холодные закуски доставлялись из Парижа и Страсбурга, шоколад из Вены и Рима. Погреба Брюля славились по всему свету. После его смерти в них осталось вин на 50 тысяч талеров. Количество его одежды было невероятно: оно доказывает, до какой степени доходило фатовство этого человека, игравшее главную роль в его жизни. Вся его одежда выписывалась из Парижа. Его платья наполняли две громадные залы дворца; для каждого костюма у него были особые часы, особая табакерка, особая шпага и особая трость. Его костюмы были изображены в миниатюре в особом альбоме, который лакей представлял ему по утрам для выбора. Когда пруссаки вступили в Дрезден во время Семилетней войны, они нашли во дворце Брюля, кроме склада одежды, около двухсот пар обуви, до восьмисот дорогих халатов и целый склад париков (у него их было до полутора тысяч). Фридрих Великий заметил по этому поводу: «Как много париков для человека без головы».

Среди всех этих запасов, оцененных по смерти Брюля в 100 тысяч талеров, находилось 198 вышитых одежд и 120 украшенных золотом, множество шелковых, бархатных и обыкновенных платьев. При этом 30 шляп, 139 перьев, 74 шубы и 17 муфт. Белья и кружев — на 20 тысяч талеров, 102 различных часов, 843 табакерки, 75 шпаг, 55 футляров, 87 колец, 600 ружей, 67 флаконов для духов, 29 карет и двое носилок.

Судя по этому, можно отчасти определить расходы этого расточительного фаворита, на которые он тратил саксонские деньги. В этом отношении он превзошел всех предшествующих министров. Эти безумные траты не могли не привлечь внимания короля. Но покорные креатуры Брюля были находчивы: они сумели уверить короля, что все эти затраты оплачиваются благодаря бережливости его супруги графини — лучшей хозяйки в мире, обладающей необыкновенной способностью жить на широкую ногу при малых средствах. Они утверждали, что ежегодные расходы министра не превышают 20 тысяч талеров.

Брюль старался внушить королю, что он сам вовсе не дорожит роскошью, но пользуется ею для того, чтобы возвысить значение саксонско-польского Двора в глазах посланников и чужестранцев. Эти доводы льстили самолюбию слабого короля.