Геннадий Дмитриев - Тайна портрета неизвестной дамы

Когда они подъезжали к реке, погода начала портиться, на небе, еще недавно голубом, безоблачном появились тяжелые, темные тучи, они клубились, словно чудовища, пожирали друг друга, превращаясь в еще более страшных, зловещих чудищ, грозящих поглотить и этот лес, и реку, и замок, и дорогу с едущими по ней всадниками.

— Не вернуться ли нам в замок? — сказал Гаральд. — Вот-вот разразится гроза.

В это время где-то вдалеке прозвучали раскаты грома, еще далекого, но тяжелого, неотвратимого. Розалина пригнулась к шее лошади, вздрогнув от неожиданности.

— И правда, — ответила она тихим, взволнованным голосом, — пожалуй, стоит повернуть назад.

Они еще не успели повернуть лошадей, как вдали, со стороны реки показались силуэты трех всадников. Эти трое быстро приближались к ним.

— Кто это? Что им надо? — встревожилась Розалина.

Гаральд молча сжал рукоять меча. Всадники приближались, три рыцаря в доспехах, они не сбавляли темпа, в руке первого из них блеснул меч.

— Розалина! — крикнул Гаральд, выхватывая меч из ножен. — Скачите в замок! Быстрее!

— Нет! Я не оставлю Вас!

— Скачите! Скачите в замок, я Вам говорю!

Он поднял меч и бросил свою лошадь навстречу врагу. Атаковав первого всадника, он ударом своего меча срезал меч противника у самой рукоятки, но тут к нему подскочил второй всадник, и обрушил удар сзади справа, метя в спину незащищенного доспехами Гаральда.

— Сзади! Справа! — крикнула Розалина. И это было вовремя, Гаральд, не оборачиваясь, нанес удар вправо-назад, одновременно пригибаясь, уходя от удара. Меч противника просвистел над его головой, его же удар достиг цели, ранив нападавшего в руку, несмотря на то, что рука его была защищена доспехами.

— Чертова баба! — воскликнул третий рыцарь и бросился к Розалине, но она впилась взглядом в глаза его лошади, и та встала на дыбы, потом осела, пятясь и испуганно храпя.

— Ведьма! — закричал рыцарь, пытаясь совладать с обезумевшей лошадью. Но лошадь его развернулась и понеслась прочь. Первый, обезоруженный, рыцарь и второй, раненный в руку, последовали за ним. Атака была отбита.

В замок! Быстрее! — крикнул Розалине Гаральд, и они понеслись в сторону замка. Вновь раздались раскаты грома, и первые капли дождя упали на землю.

Когда они достигли замка, разразился настоящий ливень. Потоки воды хлестали по стенам, ветер гнул и ломал ветви деревьев, потемневшее небо разрывали вспышки молний.

— Мне нужно срочно покинуть этот замок, — сказал Гаральд, — это тамплиеры, они выследили меня, теперь мое пребывание здесь становится опасным для Вас. Я уеду тут же, как только утихнет гроза.

— Но кто Вы? И почему тамплиеры на Вас напали?

— Я граф де Гир, я ищу то, что ищут тамплиеры, и, кажется, в отличие от них, нашел. Нужно только проанализировать все сделанные мной эскизы, и я буду знать, где нужно искать.

— Вы ищете священный Грааль? Ведь это его ищут тамплиеры?

— Нет, Розалина, они ищут совершенно другое.

— То, что дает власть над миром?

— Нет, то, что может лишить власти тех, кто ее имеет. Все Евангелия написаны спустя столетия после Христа, учение его во многом извращено, но есть записи тех, кто был непосредственным свидетелем и участником тех событий. Это доклады ближайшего помощника Понтия Пилата, Антония, своему господину. В них то, что говорил Христос народу, Понтий Пилат поручил ему записывать каждое слово, император Тиберий требовал от прокуратора отчета, он опасался, что Иисус мог призывать народ к восстанию против Рима. Антоний добросовестно выполнял поручение, и потому его записи самые достоверные. Тамплиеры ищут их, чтобы уничтожить, я — чтобы народ знал то, чему на самом деле учил Христос. Я должен ехать немедленно, нужно уединиться в своем замке и проанализировать все мои эскизы, думаю, я близок к решению загадки.

— Но тамплиеры убьют Вас!

— Нет, Розалина, не убьют, я им нужен живым. Но не дай бог попасть к ним в руки, они передадут меня инквизиции, чтобы под пытками выведать все, что мне известно. Мне нужно ехать, пока те трое не добрались до своего отряда, думаю, рана, которую я нанес одному из рыцарей, серьезна, они вынуждены будут где-то задержаться для лечения.

— Как Вам удалось? — спросила Розалина. — Я видела, меч лишь скользнул по его руке, но, несмотря на доспехи, Вы нанесли ему рану. А тот, меч которого сломался?

— Он не сломался, я просто перерубил его меч своим, — Гаральд вытащил меч и провел по лезвию рукой. — Это дамасская сталь, в Европе нет меча, равного этому, он рубит железо, как сахар. Но если они нагрянут сюда всем отрядом, то и он мне не поможет, они и Вас не пощадят, если узнают, что я здесь, в Вашем замке.

Гаральд торопился, гроза уходила на юг темными, лиловыми тучами, предвечернее солнце осветило землю, омытую дождем, ожила зелень травы и листья деревьев, защебетали птицы; воздух был свеж, дышалось легко и свободно. Нужно было успеть добраться до перевала раньше, чем наступит ночь, хотя и виконт предлагал остаться в замке до утра, Гаральд решил ехать немедленно, он опасался, что тамплиеры могут вернуться, и, покидая замок, сказал де Ламберу:

— Если тамплиеры придут и захотят осмотреть замок, не препятствуйте им, пусть убедятся, что меня в замке нет, скажите, что я уехал вдоль реки на запад. Самый удобный путь к моему замку действительно пролегает вдоль реки, но я поеду через перевал, так короче, хотя горная дорога трудна и небезопасна, но в долине может располагаться лагерь тамплиеров, те трое прискакали оттуда.

На перевале, под скалой, у самого обрыва, находилась пещера монаха-отшельника, жившего здесь с незапамятных времен. Кем он был и какому богу молился, никто не знал, ходили слухи, что он колдун, и может заклинаниями и травами изгнать из тела любую болезнь, но жители окрестных деревень никогда не приближались к жилищу отшельника, опасаясь обвинения в общении с нечистой силой. Гаральд, еще до путешествия на Святую землю, бродил по этим горам в поисках пейзажей для своих картин и случайно наткнулся на одинокое жилище монаха. Несмотря на добровольное уединение от мирской суеты, старик-отшельник был рад этой случайной встрече, предложив гостю заночевать у него, угощая Гаральда напитком из трав и отваренными грибами.

Вот и сейчас он надеялся провести ночь в жилище монаха на перевале, уверенный в том, что никто не додумается искать его в тех местах, которых избегали путешественники. Лошадь его, Ромина, отдохнувшая за время пребывания Гаральда в замке виконта, шла бодро, уверенно ступая по камням, поднимаясь по крутой извилистой тропе. Местами тропа пролегала у самого обрыва, любой неосторожный шаг мог оказаться последним, иногда камень, сорвавшись из-под копыта, с шумом катился в пропасть, заставляя путника вздрогнуть и замереть. Прошло уже немало времени с тех пор, как Гаральд покинул замок виконта, солнце клонилось к закату, и нужно было спешить, чтобы тьма, которая наступает в горах быстро, лишь скроется солнце за вершиной, не застала путника на этой узкой, опасной тропе.