Владимир Стрельцов - Выживая — выживай!

Она решила закончить на сегодня изучение дальнейших материалов, таинственный свиток привлек все ее внимание. Забрав этот странный пергамент с собой, она решила в спальне его еще раз хорошенько изучить. Весь вечер она провела над ним. Рисунок явно указывал ей на то, что ее догадка верна, других версий на ум не приходило, однако необходимо было найти способ прочитать текст, для чего перво-наперво надо было определить язык документа. Вглядываясь в буквы, она поначалу приняла их за руны свирепых норманнов, однако затем пришла к выводу, что это не варварские письмена, рисунок был плох для современного восприятия, но слишком хорош для рисунков варвара. Арабская вязь также исключалась из рассмотрения, Мароции доводилось видеть письма сарацин. Она безуспешно вертела пергамент в руках, но, к несчастью, на обороте свитка также не было никаких указаний. Не сдаваясь, Мароция, закрыв глаза, начала ощупывать поверхность свитка и в какой-то момент ее чуткие пальцы уловили, что оборотная сторона местами была как будто чем-то обмазана. Вспомнив уроки своей матери, что многие народы наносили записи невидимыми чернилами из молока или сала животных, она осторожно поднесла пергамент к пламени свечи и попыталась разглядеть возможные изменения. Предположив, что пламя слишком слабое, она рискнула прогреть пергамент посильнее, затронув и соседние области документа вокруг обнаруженного гладкого пятна. И в тот момент, когда она уже было пришла к выводу, что это не более, чем какой-то дефект свитка, что, возможно, это след от когда-то случайно пролитой жидкости, в углу документа внезапно выступило слабое клеймо.

— Палестина Прима 41 41 Палестина Прима — название римской провинции Палестина (еще ранее Иудея) в 4 веке. , — прошептала она.

Так это, вероятно, язык иудеев! О, теперь она знала, что делать! Если не здесь в Сполето, то в Риме она наверняка отыщет еврея, который прочтет ей, что здесь написано. Мароция чувствовала награжденной Небесами за все свои страдания. Она опустилась на колени и страстно, с дрожью в голосе и слезами на глазах, прошептала благодарение Господу и попросила Его помочь ей разгадать до конца этот документ. В этот момент она не особо задумывалась, что просит Бога о чем-то, явно не стыкующемся с устоями христианской Веры. Но разве не также поступают те, кто в сочельник ставят свечки Христу, после чего начинают читать гороскопы на будущий год и гадают на картах Таро?

На какой-то момент у нее в душе зародились сомнения. Она вдруг вспомнила, что однажды ее муж, после одного из пиршеств, еле ворочая распухшим от красного вина языком, ударился в воспоминания о своих былых подвигах. В числе многих своих славных историй Альберих поведал ей, как, для того, чтобы завладеть сполетским герцогством, ему пришлось ублажать отвратительное тело старой герцогини. Не может быть, чтобы Агельтруда, эта, по слухам, образованнейшая женщина, не знала секрет этого документа и позволила безжалостному времени взять над собой верх! За разъяснениями Мароция набралась смелости обратиться к мажордому:

— Любезный Донато, в библиотеке прежней хозяйки я обнаружила письма на иудейском языке. Неужели славная и благочестивая герцогиня Агельтруда имела отношения с этими потомками Иуды, отвергшими Сына Человеческого?

Мажордом перекрестился.

— Упокой, Господи, душу моей прежней госпожи, — старый слуга, искренне любивший свою хозяйку, даже всхлипнул при этом, — но вы, моя герцогиня, совершенно правы. Не раз и не два эти низкие люди посещали наш замок, но старая герцогиня, памятуя о своей чести, никогда не пускала их внутрь башни, беседуя с ними во дворе. Агельтруда даже собиралась зачем-то отправить корабль в Палестину, и если бы не гибель обоих ее сыновей, …. — и мажордом, не в силах сдержать слезы, просто махнул рукой.

Итак, этот пергамент, очевидно, был получен герцогиней незадолго до ее пострига, слишком поздно для нее, после чего обстоятельства, вставшие на пути Агельтруды, не позволили той вступиться за свою ускользающую красоту. В течение трех последующих недель Мароция продолжала изучать содержимое библиотеки Агельтруды, пока в замок не вернулся ее муж. Впрочем, ко времени его приезда, внимание Мароции было уже отвлечено от книг и старинных рукописей. В своем организме она вдруг уловила симптомы уже известные ей, и ужас пополам с брезгливостью овладели всем ее существом. Новая проблема замаячила перед ее носом.

Кастелянша, которая в памятную ночь помогала Мароции принять ванну, добросовестно знала свое дело. Едва Альберих, на пару с Кресченцием, спешился в своем замке и подивился наведенному в окрестностях двора порядку, как кастелянша поведала ему о своих подозрениях, очевидно, рассчитывая на радостную благодарность хозяина. Однако хозяин стал мрачнее тучи и, ничего не сказав верной слуге, поспешил в свои покои, чтобы хорошенько обдумать новое обстоятельство. Кресченций последовал за ним.

— Вот что, Кресченций, собери сюда скорее Марка и Максима. Вы все дадите мне клятву на распятии, что все обстоятельства беременности моей жены останутся строжайшей тайной.

Когда хочешь клятвы, требуй ее немедленно! Кресченций, конечно, повиновался своему сюзерену. Он целую неделю разыскивал шалопутных Марка и Максима, отряжая тех в Сполето. Случилось так, что на пути Кресченция оказался славный Рим, а в Риме уже известный дворец местного консула, где Кресченция, рассчитывающего на повышение в этом городе, гостеприимно встретила любезная Теодора.

Мать всего лишь ненадолго ужаснулась судьбе своей дочери. В конце концов, рассуждала она, Мароция понесла заслуженное наказание, которое впредь заставит ее считаться с интересами и могуществом ее окружения. К тому же, разве не проходила сама «никейская шлюха» через нечто подобное, прежде чем заставить обратить на себя внимание деятельного архонта и димарха 42 42 Соответственно начальник и глава спортивной партии в Византии Теофилакта? Главный же вывод, который сделала для себя Теодора из новостей, рассказанных ей Кресченцием — пришла пора действовать, Мароция надежно и надолго изолирована, время для молодого папы Анастасия начало обратный отсчет.

Наметив себе жертву, наиболее слабую и легкомысленную среди большого и смертоносного стада свирепых буйволов, опытная львица никогда не спешит с началом своей охоты. Ни сводящий от голода живот, ни ужасающий зной, ни мерзкая мошкара не заставят ее ускорить момент начала своей атаки, все должно быть выверено и просчитано до секунды, иначе, как минимум, придется оставить свой прайд без ужина, а, как максимум, самой подвергнуться риску быть затоптанной копытами своих вкусных и одновременно грозных и беспощадных врагов. Львица терпеливо лежит в саванной заросли, не сводя глаз с намеченной жертвы, фиксируя и анализируя все ее движения и движения ее соседей, и ждет, ждет, ждет. Хищница знает, рано или поздно шанс для смертельной схватки представится.