Мария Воронова - Здравствуй, сестра!

Зная о трепетном уважении, которое этот признанный донжуан питал к своей операционной сестре, Александра Ивановна прогнозировала свадьбу в первый же отпуск Воинова. Все попытки Элеоноры объяснить, что это не так, были безуспешными. Титова только смеялась и грозила ей пальцем.

А теперь Элеоноре все стало безразлично. Пусть они думают что угодно, ее это не касается.

Работать после бессонной ночи было тяжело, Элеонора маялась. К счастью, экстренных операций в этот день не было, а с запланированными они с Демидычем разделались быстро. Ей удалось даже немного поспать перед курсами, но часовой сон только усилил общую разбитость. Клюя носом, она прослушала лекцию и, мечтая о своей постели, направилась домой, но тут ее окликнули.

Мужской голос был знакомым, но, увы, это не был голос Ланского. Перед ней стоял граф Ростоцкий.

— Здравствуйте, Элеонора Сергеевна. Не соблаговолите ли поужинать со мной? Мне нужно поговорить с вами по очень серьезному поводу.

— Я очень устала, граф, и не чувствую в себе сил разговаривать, — честно сказала Элеонора.

— Но я не стал бы беспокоить вас, если бы дело не было настолько серьезным! Позвольте мне пригласить вас в ресторан.

— Уж не хотите ли вы скомпрометировать меня, граф? — холодно спросила она. — Я не хожу по ресторанам. Думаю, что вам это известно.

— Тогда позвольте мне проводить вас до дому. Надеюсь, Ксения Михайловна позволит нам поговорить наедине.

— Не надейтесь, граф! — улыбнулась Элеонора. — Да и в мои планы не входит беседовать с вами наедине. Я не давала вам повода преследовать меня.

Полное лицо Ростоцкого приобрело растерянное выражение, мало ему подходившее.

— Но ведь и я не давал вам повода вести себя со мной так жестоко, не правда ли? — тихо сказал он. — Разве я прошу о чем-то невозможном?

— Я польщена вашим вниманием, граф, — проговорила Элеонора, не отвечая на вопрос, — но все же прошу меня оставить.

— Я оставлю вас, Элеонора Сергеевна, но только после того, как мы объяснимся. Я жду вашего ответа уже два месяца. Я измучен. Так что же вы решили? Станете ли вы моей женой?

— Нет, граф, это невозможно, — спокойно ответила она.

— Но почему, почему? — Не справившись с обуревавшими его чувствами, Ростоцкий схватил Элеонору за руку, которую она тут же спокойно, но твердо отвела. — Я люблю вас, я полюбил вас в первый же вечер, когда увидел…

Элеонора посмотрела на него с удивлением. До сих пор она как-то не задумывалась над тем, что этот немолодой полноватый человек тоже способен любить.

— Простите меня, граф. Я не подумала о ваших чувствах. Если бы я знала о них, вы бы гораздо раньше услышали, что я не могу стать вашей женой…

— Но вы так и не назвали причину!

— Зачем вам знать?

— Несмотря на юный возраст, вы очень жестоки, Элеонора Сергеевна!

— Хорошо, граф, поскольку вы так настаиваете… Дело в том, что мое сердце несвободно.

— Вы стали невестой другого, не сообщив об этом мне? Но это же… Это просто недостойно вас, Элеонора Сергеевна!

— Все не так, граф. Я не стала его невестой, это пока не решено. Но, говорю вам со всей искренностью, я никогда не полюблю никого другого.

— Элеонора Сергеевна, вы еще так молоды, — улыбнулся Ростоцкий. — Нельзя в шестнадцать лет полюбить навечно, поверьте…

Взгляд Элеоноры дал понять Ростоцкому, что он может говорить все, что угодно, но ее-то любовь будет вечной. Он покачал головой.

— Снимите груз с моей души, — заговорила Элеонора. — Откажитесь от меня сами. Поверьте, этот брак не принес бы нам счастья, а лишь одни страдания… И давайте на этом закончим наш разговор.

— Вы позволите проводить вас?

Элеонора огляделась в поисках дворецкого, но его не было.

— Хорошо, граф.

Он предложил ей руку, и они пошли по улице в сторону дома Архангельских.

И вдруг из-за угла показалась большая компания молодых офицеров, среди которых Элеонора сразу узнала Ланского. Ей захотелось немедленно провалиться сквозь землю. Господи, что Алексей Владимирович может подумать про нее? Поздним вечером она идет по улице под руку с Ростоцким… Да захочет ли Ланской жениться на девушке, позволяющей себе такое?!

Когда компания офицеров приблизилась, Ланской поклонился ей и графу. Элеонора ответила сдержанным кивком.

Но дома от ее сдержанности не осталось и следа. Она металась по комнате, придумывая, как бы немедленно объяснить возлюбленному обстоятельства своей поздней прогулки с другим мужчиной. Ведь если Ланской и собирался сделать ей предложение, теперь он откажется от своих намерений!..

Элеонору спасло только то, что предыдущую ночь она провела без сна. Юный организм взял свое, и девушка не заметила, как уснула, хотя собиралась рыдать всю ночь.

До свадьбы оставались уже считанные дни.

Переходя из комнаты в комнату, Лиза демонстрировала жениху дорогие модные новшества, устроенные в квартире, Макс рассеянно хвалил их, но, казалось, думал о чем-то своем.

В рабочем кабинете, обставленном в отличие от «восточного» строго и консервативно, он уселся в кресло и углубился в изучение ящика с сигарами. Выбрав одну из них, Воронцов обрезал кончик сигары, разжег ее и, с удовольствием затянувшись, откинулся на спинку кресла. Лиза стояла напротив и наблюдала за ним с улыбкой.

— А что же ты не показала мне постельное белье? — спросил он, раскурив сигару.

После представления Воронцова Архангельским жених и невеста стали обращаться друг к другу на ты.

— В спальне целый гардероб голландского белья. Но я не думала, что мужчины интересуются такими вещами.

— Правда? — прищурился Воронцов. — А чем же они, по-твоему, интересуются?

Смутившись, Лиза отвела взгляд, и ее жених весело расхохотался.

— Не стоит строить из себя невинную девушку, Лиза. Тебе это не идет.

Лиза посмотрела на него с изумлением.

— Да-да, дорогая, — продолжал веселиться Воронцов, — меня не обманешь. Я прекрасно знаю, что почем. Поэтому избавляю тебя от необходимости лгать мне. Разве ты не рада этому?

Протянув руку, он привлек Лизу и усадил ее к себе на колени. Она слабо сопротивлялась.

— Ну-ну, дорогая, рядом с нами нет твоей добродетельной тетушки Елены Михайловны, так чего же ты боишься? — Он ткнулся носом в ее шею. — Ах, какие духи! Ты сводишь меня с ума, Лиза…

Сделав гибкое движение, Лиза освободилась от его рук и отскочила в сторону.

— Осталось всего четыре дня. Неужели вы не можете потерпеть?

— «Вы»? — улыбаясь, протянул Воронцов. — Значит, мы снова на вы? В этом что-то есть, пожалуй… В том, чтобы «потерпеть», как вы изволили выразиться. В таком случае не хотите ли, Елизавета Петровна, сыграть со мной партию в шахматы?

— К сожалению, это невозможно, — растерянно сказала Лиза. Впервые в жизни она не знала, как вести себя с мужчиной. И самое ужасное, этот мужчина был ее женихом! — В нашей квартире нет шахмат.