Михаил Юхма - Цветы Эльби [Рассказы, сказки, легенды]

И тут же вынес задаток, испугался, как бы не упустить покупку.

Взял Патян деньги, и поехали они в соседнее село. Патян это село давеча проезжал, видел на околице усадьбу богатую.

Прибыли они в то село, к той усадьбе, Патян и говорит:

— Вот, погляди, каков дом задаром берешь.

Богач ему и остальные деньги в руку сунул.

— Ну, спасибо, — сказал Патян.

Пришпорил коня и помчался, только пыль отнесло к обочине. А богач повелел своим людям разобрать избу. Бросились они к дому, залезли на крышу и давай ее растаскивать. Уже осталось немного — два-три венца, а хозяин тем временем у соседа гостил. Выбежал — и в крик.

Хозяин кричит, а богач еще громче.

Пока разобрались, что к чему, Патяна и след простыл.

Доскакал он до постоялого двора, где оставил свою телегу, отдал беднякам деньги, одежду и поехал дальше своей дорогой.

Один куштан все хвастал, будто он обо всем на свете слышал и все знает.

— Нет ничего такого, о чем бы я не слыхал!

— Значит, ты должен был слышать о диком звере по прозвищу Пингайк, — поймал его на слове Патян.

— Ну, как же, — ответил хвастунишка, — знаю, рассказывали мне об этом звере.

— А вот и не знаешь, — сказал Патян.

— Нет, знаю, — рассердился куштан.

— Давай спорить, — предложил Патян, — на самую жирную овцу. Если выиграешь, в твоем стаде голова прибавится.

— Давай! — согласился куштан.

Ударили они по рукам. Патян и спрашивает:

— А скажи, друг, на кого похож этот зверь: на зайца или на козленка?

— Н-на зайца, — сказал куштан и, увидев, что Патян улыбается, тут же спохватился, — нет, на козленка!

— Эх, ты, — сказал Патян, — никогда не хвались тем, что слышал, пока сам не увидишь. Такого зверя и нет вовсе, я его выдумал.

И забрал у куштана овцу.

Однажды поехал Патян на базар. А там посреди площади у телеги старого богатея народ толпится.

Оказалось, кто-то из парней присватался в шутку к дочери богача, а та его, как говорится, отбрила. Слово за слово, парень возьми и скажи, дескать, не иначе, как она с каким-то изъяном, раз до сих пор в девках сидит. Богач на рожон полез, и ну хвалить свое чадо: мол, дочь его красавица, оттого и разборчива. Не каждый ей по душе придется.

Дочь слушала, губки дула. А конь богача то ли застоялся, то ли чужую лошадку увидел, — как заржет на весь базар.

— Отец, отец! — закричала дочь. — Смотри, наш конь смеется!

Тут уж и люди вокруг засмеялись, начали расходиться. Все им ясно стало. Богач покраснел, точно рак вареный. А Патян покачал головой и сказал:

— Эх, айван-бедняжка. Разве дело в красоте? Мир красит солнце, а человека — разум.

Однажды Патян с соседом отправились на двух санях в лес за дровами.

Взяли они в дорогу по шыртану [29] Вид колбасы, национальное кушанье. . Сосед был жаден, захотелось ему Патянов шыртан съесть, а свой сохранить. Думал он думал, как это сделать, вдруг видит — лежит на обочине кряж, толстый такой, ну прямо матица от водяной мельницы.

— Давай поспорим, — вызвался сосед, — кто этот кряж на сани взвалит, тому и шыртан.

Сам он был высок, плечист, а Патян — невысокий, худощавый, с таким спорить можно.

Первым взялся за работу сосед. Тужился, кряхтел, а кряж ни с места. Вконец умаялся, сел на снег и говорит:

— Теперь ты попробуй!

Патян, не долго думая, расчистил снег возле кряжа, поставил в ложбину сани, да и толкнул кряж легонько, тот на сани и лег.

— Как же я-то не додумался, — горевал сосед, — эхма…

— Не был бы жадным — додумался бы, — ответил Патян. — А теперь отдавай-ка шыртан…

Поехал Патян в село Нюргечи, что в долине Кубни, покупать кирпич. Обошел мастеров-хозяев, поглядел, пощупал кирпичи — не понравились. Тут подходит к нему мужик из соседнего села Янкасы и говорит:

— Какой здесь кирпич? Один сырец. Ты к нам заезжай, у нас настоящий купишь.

— Э, — махнул рукой Патян, — знаю я вашу поделку, одним только и отличается…

— Чем же это? — нахмурился мужик.

— Если ненароком уронишь, — сказал Патян, — здешний кирпич пополам, а ваш — на три части.

Сестра Патяна любила поесть. Садясь за стол, так и норовила отхватить кусок побольше.

Однажды мать испекла им йывы — пышные пампушки из пресного теста в виде птичьего гнездышка с ямкой посередине. Чтобы йыва скорей дошла, ее накрыли коноплей. Конопля придает блюду особый вкус.

Вот вышла сестра на крыльцо скоротать время до обеда, а Патян тем временем задумал подшутить над ней. Взял сырой картошки, обрезал ее наподобие гнездышек, да и положил вместе с йывой, прикрыв коноплей. Йывы получилось много — целая гора.

Сели обедать, сестра — хвать самую крупную йыву. Откусила разок — захрустело на зубах, откусила еще раз — опять хруст, и во рту горько.

Смотрит, глаза выпучила — а в руке у нее картофелина. Заплакала сестра от обиды:

— Издеваться надо мной решили, да? Нарочно мне картошку подсунули.

— А ты не жадничай, — урезонил ее Патян.

— Не твое дело, — пуще прежнего заревела сестра.

— Ну, тогда не обижайся, — сказал Патян, — знаешь ведь поговорку: у жадного во рту и салма становится камнем. Вот и сейчас то же случилось. Была йыва — стала картошка. Очень просто.

С тех пор сестра перестала жадничать.

Зашли Патян с соседом на лесную пасеку. Пасечник гостей приветил, вынес им миску меда.

— Угощайтесь, чем богаты…

У Патяна и у его соседа своих ульев не было, и они обрадовались лакомству.

Вначале, как водится, поговорили о том о сем, пора и за мед приниматься. Патян стал есть, а сосед поскромничал. Такая у него привычка была, любил, чтобы его попросили.

Так было и на этот раз.

Попросил его пасечник раз-другой, еще бы словцо и уговорил, да тут вмешался Патян:

— Не надо его упрашивать. Он у нас такой, сладкого в рот не берет.

После этого какая еда? Теперь бы и поесть медку, да поздно.

Так и вышел из-за стола сосед не солоно хлебавши.

В другой раз поехал Патян в лес по дрова, а на обратном пути заночевал в чужой избе — метель помешала. Тут еще один путник забрел на огонек.

Зашли они в избу, а там холодней, чем на дворе. Хозяйка жалуется:

— Истопила бы печку, да некому дров наколоть. Может, вы поможете, люди добрые.

Патян с мужиком вышли во двор. Мужик, хоть и здоров с виду, а лентяем оказался. Пошарил под крылечком, топора не нашел. Пришлось Патяну топор искать, он тут с краешку и лежал.

«Ладно, — думает Патян, — вот я тебя научу уму-разуму».

Кое-как расколол чурбак, запыхался и говорит:

— Есть у тебя хозяйство, или ты так, бродяга?

— Как же! — ответил мужик. — Дом у меня. Осенью поставил.