Аркадий Чудновский - Все начиналось с детства

дать большой экономический эффект, но при этом завод не

выполнит план в деньгах. План, план, план любой ценой

несмотря на большие потери.

Пример 3.

Каждое судно имеет в донной части ёмкости для топлива,

называемые «танки». Чтобы произвести их ремонт нужно

осуществить полную их очистку от нефтепродуктов за 10—2__дней.

Простой судна обходится в крупную сумму.

В Министерстве Речного флота разработали метод

ремонта за сутки. Меня командировали ознакомиться с этим

методом.

Вылетел в Уфу, а оттуда на катера «Ракета» поплыл

по реке Белой к устью Камы, где была ремонтная станция.

Проплыл 500 километров за 12 часов. Пока я выходил на

палубу посмотреть на пейзаж, у меня из сумки украли

копчённую колбасу. Главная остановка — 30 минут — была у

города Бирска. Я быстренько осмотрел часть города. Улицы

немощённые. Кое—где деревянные тротуары. По улицам

гуляют свиньи, куры, собаки. Глухая провинция. Я таких

городов не видел.

Метод оказался очень простым. Речной танкер перед

ремонтом заполняется выхлопными газами от дизельного

двигателя. Как только внутри танкера количество углекислого

газа достигает 21 процента, можно производить сварочные

работы без очистки танкера.

Я понял, что в наших условиях не нужен двигатель.

Можно в топливные ёмкости судна помещать блоки «сухого

льда». Это углекислый газ. Послал заявку на изобретение и

получил авторское свидетельство.

В это время возник вопрос подъёма затонувшего

судна. Немцы предложили поднять его с помощью

пенополистироловых шариков. Мне поручили определить

достаточная ли у них подъёмная сила. Я и Марьяночка

провели эту работу, получили положительный результат и

параллельно изобрели два прибора для этого, защитив их

авторскими свидетельствами. Когда судно подняли и стали

разрезать на металлолом, договорился на заводе, чтобы один

топливный танк оставили на плаву, для эксперимента по

очистке от нефтепродуктов.

И тут поменялся директор судоремонтного завода. Увидел

этот танк. Ему объяснили. Он сказал: «Какие эксперименты.

У меня срывается план сдачи металлолома. Порезать».

Опять план, план, план сдачи металлолома за копейки

вместо сокращения простоя судов на ремонте, один день

которого стоит тысячи рублей.

Пример 4—й.

В 1978 г. я перешёл работать в Научно—исследовательский

институт специального литья (НИИСЛ). Там продолжил

работу по литью с выжигаемыми пеномоделями. У меня в

СССР было первое авторское свидетельство на этот способ.

Ещё во время работы в ЧЦПКБ, директор, Сергей

Мартынович Нунупаров, разрешил финансировать издание

моей книги «Литье по моделям из пенопласта» (200 стр.). А

потом Московский Информационный институт издал ещё

две книжки по этой теме.

Отливку вели в опоках (формах) с двойными стенками.

Чтобы после установки в них моделей, засыпки чистым

кварцевым песком и заливки металла, образующиеся газы

отсасывались вакуумом и выводились наружу за пределы

цеха. Процесс стал чистым и красивым.

При директоре завода «Центролит», Сагуре

Александровиче Николаевиче отлили корпус редуктора,

выпускаемого его заводом. Он был в восторге. Трижды

приезжал в институт и говорил с директором Снежным

Ростиславом Лукъяновичем о внедрении этого способа

для литья корпусов редукторов. Предлагал организовать

цех на 2500 тонн отливок. Можно было получить большой

экономический эффект.

Снежной отказался. Работа идёт. ПЛАН выполняется.

Докторскую ему сделали. Зарплата большая, зачем рисковать.

И это не все. У меня есть ещё примеры с моим участием.

И все время одно и тоже: давай план любой ценой, несмотря

на то, что внедрение новой технологии даст многократную

выгоду. Я знаю много примеров диких потерь в других

областях.

У меня создалось впечатление, что огромные потери,

которые несло государство нужны были, чтобы легче идти к

коммунизму.

Один старый большевик говорит другому:

— Нет, дорогой, мы то с Вами до коммунизма не доживём,

дети… детей жалко.

Было такое изречение: «Если капитализм загнивает

социально, то наш социализм капитально».

А Буковский сказал: «Гниет то он гниет, а запах какой,

слюнки текут».

Я написал выше, что сдавал работу на Ленинградском

комбинате стройматериалов. Сдал за четыре дня.

Командировка была на 25 дней. Решил оставшиеся 21 день

посвятить посещению музеев.

Утром из гостиницы «Октябрьская» шел завтракать в

кафе «Нева», а потом отправлялся в очередной музей. Иногда

посещал два музея за один день. Кто—то сказал: «Музеи — это

кладбища искусств».

Увидев рекламу о 3—х дневных экскурсиях на острова

«Кижи» и «Валаам», позвонил в бюро. Билетов не было.

Поехал на «Речной вокзал». Увидел судно готовящееся

к отправке. Мест не было. И тут подходят два человека с

лишним билетом. Тут же его купил.

В чем стоял, в том и поплыл. Электробритвы были у

горничной. Их забывали пассажиры. Один раз постирал

вечером рубашку.

Интересно было плыть на реке Свирь через шлюзы

между Онежским и Ладожским озерами.

На острове «Кижи» музей под открытым небом. Туда

свезли старинные деревянные постройки: древнейшую

деревянную церковь IV века, деревянные старинные дома,

мельницу, амбар и др.

На острове «Валаам» стоит древнейший мужской

монастырь и «Спассо—Преображенский монастырь».

В сентябре 1967 года моя приятельница Аня (знал её с

12 лет, она жила с мужем Леней «за углом» на Подбельского,

7) познакомила меня с подругой — очаровательной, молодой,

красивой, обаятельной женщиной — Марьяной Котляревской.

Такую женщину и во сне не мечтал встретить…

Китайцы говорят: «Если судьба — встретишься, если нет

— разминёшься». Я встретился.

Собственно сразу не понял, зачем Аня пришла ко мне с

молодой девушкой, как я определил, примерно, девятнадцати—

двадцати лет. Оказалось ей уже двадцать семь лет.

…Марьяна вернулась в Одессу из Горького. Она работала

там ассистентом кафедры физики в Институте речного флота.

Из—за «пятой графы» её семь месяцев никуда не брали на

работу. Не взяли даже лаборантом кафедры физики (зарплата