Владимир Лебедев - Из родной старины [Исторические рассказы. Совр. Орф.]

Слушал старик гостя, а сам плакал от радости.

В новых хоромах, уставший от дневной суеты, сидел новопожалованный стольник царский Лукьян Степанович Стрешнев. Был уже поздний вечер. Москва давно заснула…

Припоминал Лукьян Степанович недавнее торжество — свадьбу дочери своей с царем Михаилом Феодоровичем… Припоминал он и то, как приехал на Москву, как предстал пред ясные очи царевы, как увидел дочь свою любезную и впервые после, долгой разлуки с нею словечком перемолвился… Пока царь Михаил Феодорович в покое был, не смел Лукьян Степанович заговорить с дочерью своею. Когда же вышел царь, бросились отец и дочь друг к другу в объятия и залились слезами радостными…

Вспомнил Лукьян Степанович, как молились они вместе с нареченною невестою царской, как благодарили Бога за счастье нежданное… Поглядела, вокруг себя Лукьян Степанович, — все не мог он привыкнуть к новым хоромам своим, к богачеству и довольству… Кажись, недавно пахал он на старом коньке свою пашню скудную; кажись, недавно ужинал он только хлебом сухим да толокном… А теперь он — стольник царский, жалованье от царя обильное получает, трапезу ему готовят пышную, и ни в чем недостачи нет. Позвал Лукьян Степанович своего слугу верного Никитича; пришел старый Никитич и перед господином своим, как лист перед травой, стал. Спросил его новый стольник царский:

— Что мыслишь, Никитич? Не сон ли с нами приключился? Живем мы с тобою в богатых хоромах, едим сладко, спим вдоволь, о завтрашнем дне не заботимся… А вдруг очнемся мы с тобою. Никитич, и опять заживем в нашем домишке гнилом на берегу Нисвы-реки?..

Старый Никитич слушал господина своего и ухмылялся добродушно…

— Полно тебе, сударь Лукьян Степанович! Никакого тут сна нет. Стал ты тестем царю, сбылись слова отца Кирилла… Недаром его в монастыре Георгиевском сновидцем звали. Теперь тебе, Лукьян Степанович, самые первые бояре кланяться будут; теперь тебе передо всеми великий почет будет…

Долго бы еще говорил старый слуга, да отослал его прочь Лукьян Степанович. Хотелось старику на досуге да на покое побыть, хотелось вспомнить пышное торжество — свадьбу царя Михаила Феодоровича с царицею Евдокией Лукьяновною…

Не все помнил Лукьян Степанович: порою во время торжества великого забывался он и, почитай, ничего не видел… Но все-таки проходило перед памятью его торжество недавнее…

Вот едут нареченные жених и невеста во храм…

Государь и государыня, держась за руку, пошли сенями да лестницею, что у Грановитой палаты, где ожидали их аргамак для царя и сани для царицы. Весь их путь до саней устилали стряпчие червчатым атласом. Аргамака держал под-уздцы ясельничий Богдан Матвеевич Глебов, а на нем до прихода государева сидел конюший, князь Борис Михайлович Лыков. Точно так же, дожидаясь царевны, сидел заместитель и в ее санях. Богдан Глебов подвел государю коня, с которого соскочил конюший, и государь ехал к Пречистой Богородице площадью, а перед ним верхами 40 человек поезжан — стольников и дворян. Из дворян в поезде были пятеро. А за ними ехали дружки и тысяцкой совсем перед государем сбоку. Борис Лыков и ясельничий Богдан Глебов шли пешими подле коня государя. За государем в больших санях, обитых золотыми атласами, следовала царевна; подушки в санях были из малинового турецкого атласа с золотыми по нем травами с белыми, зелеными и лазоревыми кубиками, ценностью в 100 руб., одних соболей на обивку пошло на 1145 руб. Против государыни, которая была завешена покрывалом, сидели четыре свахи. За санями шел окольничий князь Григорий Константинович Волконской, дьяк Иван Болотников да дворян московских сверстных 23 человека и шесть Стрешневых, все родичи царицыны: Сергей Степанович, ее родной дядя по отцу, Илья Афанасьевич, двоюродный брат ее отца, Матвей Федорович. Максим Федорович, Степан Федорович, Иван Филиппович. А с ними для береженый чтоб никто меж государя и государыни путь не проходил, шли царицыны дети боярские 20 человек…

Даже теперь, когда припоминал Лукьян Степанович все пышное торжество свадьбы царской, рябило у него в глазах: столько знатных бояр, князей и других царедворцев видел он, что и не мог перечесть всех…

Встал со скамьи Лукьян Степанович, прошелся по горнице, помолился перед святыми иконами, в опочивальню пошел…

Последнее слово Лукьяна Степановича, когда засыпал он, было:

— На все Твоя воля, Господи!

Как-то раз приехала царица Евдокия Лукьяновна к своему батюшке Лукьяну Степановичу — навестить его. Не приготовил Лукьян Степанович трапезы пышной для царицы. Другой привет вымыслил старик для своей дочери-царицы. Другой дар принес он ей…

Так рассказывает об этом предание:

Лукьян Степанович принес царице в дар небольшой старый ларец и просил ее принять его в залог любви родительской. Когда царица приняла его в руки, Лукьян Степанович открыл его и вынул оттуда суровый холстинный кафтан, сотканный руками ее матери, в котором он пахал землю, когда пришла весть об ее избрании в царицы, и полотенце, которым утирался, когда работал в поте лица своего. Он еще прибавил, что в этом малом ларце заключалось все приданое ее матери. Он просил навсегда беречь этот ларец и помнить, чья она дочь и в какой бедности родилась: «ибо эти мысли более и более соединят тебя с человечеством: чем чаще ты будешь сии дары вспоминать, тем скорее соделаешься матерью народа».

— Господь Бог порукою тебе в том, что дочь твоя пребудет всегда достойною любви твоей и благословения, — отвечала царица.

Сам Лукьян Степанович хранил в пожалованном ему царем доме свои хлебопашеские орудия и на почетном месте разостлал старый ковер, доставшийся ему в наследство от отца. Самым приближенным к нему человеком из прислуги остался его деревенский сотрудник и слуга. В старом кожаном своем молитвеннике, где его рукою были написаны утренние и вечерние молитвы, он приписал в конце:

«Лукьян, помни, что ты был»…

В царствование Алексея Михайловича на горном высоком берегу Волги стоял людный городок Лысков, близко по соседству с городом Козьмодемьянском. Верстах в трех-четырех около Лыскова стоял еще городок Мурашкин, а напротив этих городков, на луговом волжском берегу, виднелась Желтоводская Макарьевская обитель [1]. Знали про древний монастырь Желтоводский по всему Поволжью, что был он «государевым богомольем», что туда часто приезжал помолиться на досуге от дел государских царь Алексей Михайлович.