Армен Гаспарян - Русская контрреволюция [Белые от Ростова до Парижа] [litres]

И это при том, что русские неоднократно уберегали фронты Антанты от поражения во время Первой мировой войны. Можно вспомнить Русский экспедиционный корпус во Франции и Брусиловский прорыв, по сути дела, спасший положение под Верденом.

Конечно, в большой политике все сводится к балансу интересов. В отношении англичан тоже все было не так просто. Поначалу они действительно помогали довольно активно, но при этом раньше других прекратили содействие. Когда осенью 1919 года армии Колчака и Деникина терпели неудачи, в правительстве Великобритании с подачи Ллойд Джорджа возобладало мнение, что следует перестать оказывать поддержку белым, так как она неэффективна. Правда, по-джентльменски англичане предупредили заранее, что с апреля 1920 года всяческая помощь будет прекращена.

Подводя итог, можно сказать, что союзники, безусловно, оказали существенную помощь в материально-техническом снабжении белых армий. Но ни о какой реальной военной поддержке говорить не приходится, если не считать действий Чехословацкого корпуса на раннем этапе Гражданской войны.

Хотя во времена Советского Союза подобные мифы тиражировались самыми разными публицистами. Именно союзники выводились едва ли не на авансцену Гражданской войны, затмевая собой белых. Прежде всего это было выгодно советской пропаганде, особенно со времен Сталина, когда в 1930–1940-е годы наметился поворот от абсолютно космополитичной идеологии к попыткам возрождения патриотизма и позиционирования себя в качестве национальной власти.

Большую роль играло стремление представить своих противников – Белое движение – в качестве антинациональной силы, находившейся под руководством мирового империализма. Было ли ошибкой принижать собственного внутреннего врага, повышая престиж внешнего, который не особенно влиял на события? Это дало возможность показать Гражданскую войну как результат похода целых четырнадцати держав, как говорили при Сталине. В это число включались так называемые лимитрофные государства, то есть национальная окраина, отколовшаяся от Российской империи, вроде Прибалтийских республик, и немногочисленные формирования канадцев, сербов, поляков, румын, итальянцев.

На стороне Рабоче-крестьянской Красной армии также воевали иностранные граждане, причем в неменьшем количестве: венгры, китайцы, латыши, корейцы, целые интернациональные батальоны. В один из периодов 1918 года на южном участке Восточного фронта численность интернациональных частей в Красной армии превышала 30 %.

В советских учебниках долгое время писали, будто Красная армия чуть ли не полуголодная и при полном отсутствии обмундирования отразила натиск вооруженных до зубов белогвардейских орд. Самое парадоксальное, что все происходило с точностью до наоборот. Часть советских военных историков давала правдивую информацию, как, например Николай Кокорин – бывший полковник Генерального штаба, впоследствии в качестве военного специалиста служивший в РККА. В своем фундаментальном двухтомном труде о гражданской войне в России, написанном, естественно, с просоветских позиций, он разбирал военные операции как добросовестный генштабист. Там неоднократно отмечается, что Красная армия имела не только численный, но и технический перевес над белыми. Прежде всего потому, что ей достались огромные запасы вооружений со складов старой Русской армии.

Отношение к событиям Гражданской войны в обществе колеблется: сначала вся страна выступала за красных, в 1990-х подавляющее большинство стало за белых. При этом о союзниках предпочитают вообще не вспоминать. Остается надеяться, что когда, наконец, улягутся политические страсти, при освещении событий Гражданской войны возобладает разумная, объективная точка зрения и союзникам будет отведено надлежащее место.

Безусловно, они оказали моральную и материально-техническую поддержку Белому движению в России. Но, во-первых, она была не безвозмездной и не альтруистической, а во-вторых, оказалась недостаточной по ряду причин. Главное – не следует ни демонизировать союзников, ни, наоборот, преувеличивать их роль. Нужно помнить, что у них были собственные интересы, но такова логика международной политики. В конце концов, единственным государством, которое признало правительство Верховного правителя адмирала А. В. Колчака в качестве всероссийского в период Гражданской войны, была маленькая Югославия…

Русский общевоинский союз (РОВС) – русская воинская организация, созданная в 1924 году в белой эмиграции главнокомандующим Русской армией генерал-лейтенантом бароном Петром Николаевичем Врангелем. Девяносто лет назад именно эта структура считалась главным врагом советской власти.

Все началось 1 сентября 1924 года. Приказ П. Н. Врангеля гласил, что все воинские объединения, которые пожелают войти в союз, будут в него приняты. Среди эмиграции того времени не было идейного единства, поэтому не все отнеслись с энтузиазмом к призыву Врангеля сплотиться под началом РОВСа. Один из отделов организации работал на Дальнем Востоке, некоторое время его возглавлял генерал А. С. Лукомский, стоявший в ряду основоположников белой борьбы. Его сменил генерал М. К. Дитерихс, с именем которого связана организация Приамурского земского собора – православно-монархического собрания представителей Русской земли. Фигура Дитерихса воплощала более или менее официальную власть, он был земским воеводой.

Действовали на Дальнем Востоке и казачьи подразделения, и атаман Г. М. Семенов, и разрозненные части каппелевцев. В общем, существовало многообразие мнений, идеологий – и меньшая часть этих воинских объединений, а также отдельных выходцев из России стремилась войти в РОВС.

С начальниками отделов Русского общевоинского союза сложилась достаточно интересная ситуация. Подразделения организации зачастую возглавляли личности, полярные с точки зрения тактической активности. Общеизвестно, что центром русской эмиграции являлся Париж, воспетый и советской литературой, и советским кинематографом. Одно время отдел РОВСа в этом городе возглавлял генерал П. Н. Шатилов. С одной стороны, как совершенно справедливо заметил общественно-политический деятель русской эмиграции, журналист и редактор ряда русских зарубежных газет и журналов Борис Витальевич Прянишников, на него переходила благодать Петра Николаевича Врангеля. С другой стороны, по активности эта личность несопоставима ни с начальником третьего отдела генералом Ф. Ф. Абрамовым, ни с начальником четвертого отдела генералом И. Г. Барбовичем. Зато в какой-то степени Шатилова можно было сравнить с генералом А. А. фон Лампе, возглавлявшим второй отдел.