Армен Гаспарян - Русская контрреволюция [Белые от Ростова до Парижа] [litres]

После этого равноценного проекта по объединению русской эмиграции не было, создания нового правительства в изгнании не произошло. Но здесь не следует все сводить к великому князю Николаю Николаевичу, который рассматривался значительной частью русской эмиграции как потенциальный местоблюститель престола – или даже не потенциальный, а реальный. Складывается впечатление, что к тому моменту он был уже далек от политики. Возможно, это было связано с его возрастом и состоянием здоровья (спустя несколько лет после Российского всезарубежного съезда он скончался).

Анализируя события 1920-х годов, нужно также учитывать уровень политической культуры того времени. Политические образования, в основном экстремистского толка (или тоталитарного, прототалитарного типа с террористическим уклоном), вроде народовольцев, большевиков или эсеров существовали в нашей стране и до 1905 года. Это была традиция земства, причем относительно длительная. А вот партии в традиционном европейском смысле появились позже. Но вскоре после большевистского переворота 1917 года их история в России была фактически прекращена. В дальнейшем партии, которые еще не успели получить достаточного политического опыта и не имели соответствующей политической культуры, оказались в изгнании.

В качестве иллюстрации можно привести слова из воспоминаний посла Великобритании в России Джорджа Бьюкенена. Он описывал историю, произошедшую до Февральского переворота. Обедая с Павлом Милюковым, лидером партии кадетов, Бьюкенен спросил его: «Сэр, зачем вы сейчас раскачиваете лодку? Дождитесь окончания войны. И то, что вы сейчас требуете, может само естественным путем в течение десяти лет осуществиться, без всякого насилия, без каких-то политических дрязг». На что Милюков заносчиво ответил: «Я не намерен ждать десять лет». Бьюкенен, в свою очередь, сказал: «Моя страна ждала многого и сотню лет».

Конечно, можно условно говорить, что деятельность политических партий была ограничена во времени – с 1905 по 1917 год. Тот же П. Н. Милюков принял участие в составлении политической декларации в момент образования Добровольческой армии. В данном случае речь идет о периоде, когда партия существует в рамках государства и участвует в его политической жизни. После 1917 года партии оказались или в подполье, или в изгнании, или на территориях, контролируемых белыми армиями. Но это не были полноценные государственные образования.

Бытует мнение, что партии абсолютно не использовали в эмиграции опыт, полученный в годы Гражданской войны, а многие выступавшие на Российском всезарубежном съезде с докладами продемонстрировали, выражаясь словами В. И. Ленина, как они «страшно далеки от народа». Однако в предисловии к материалам съезда Александр Исаевич Солженицын совершенно справедливо указывает, что русские эмигранты, в отличие от эмигрантов французских, многому научились. Их представления о большевизме, о том, что происходило на территории Советского Союза, были вполне реалистичными. У них был также достаточно трезвый взгляд на будущее России. Предполагался отказ и от реституции, и от репрессий. Приведу цитату из документов съезда:

«Государственная власть должна предать забвению все имущественные преступления, совершенные в России в период революции. Причем никакого уголовного преследования за совершенный в период революции имущественный захват и разрушения не должно быть допущено. Земельный вопрос должен быть разрешен в соответствии с государственными интересами при подчинении таковым интересам частных и с укреплением при этом на твердых основаниях общего гражданского права, принципа частной собственности».

Оценка очень справедливая. И далее:

«Советская власть – псевдоним диктатуры коммунистов. Упразднила самое имя России и стремится разбить ее на разноязычные штаты, лишенные спайки общегосударственного языка».

Здесь мы видим противопоставление советского строя и собственно исторической России. И еще один важный момент – отношение к странам, которые образовались в результате распада Российской империи. Вопрос об их независимости должен был решиться уже после падения большевистской власти, говоря современным языком, на общероссийском референдуме. Российский всезарубежный съезд признавал их самостоятельность.

В съезде участвовали Петр Николаевич Врангель, декларировавший, что армия вне политики, а также будущий председатель Русского общевоинского союза Евгений Карлович Миллер. Может возникнуть вопрос: для чего ведущим генералам самого важного военного объединения в эмиграции нужно было участвовать в Российском всезарубежном съезде, который по определению является политическим мероприятием? Здесь следует учитывать, что число белых воинов, оказавшихся в изгнании, было достаточно велико и РОВС их все же объединял. Одновременно союз был не только военной организацией, но позиционировал себя как силу, которая будет участвовать в будущем освобождении России. А Гражданская война – это война в первую очередь политическая. К тому же Врангель и Миллер никогда не скрывали того, что они являлись монархистами.

В Советском Союзе за работой Российского всезарубежного съезда следили на уровне соответствующих отделов НКВД, связанных с деятельностью за рубежом. В прессе данный вопрос почти не освещался. Возможно, это было связано с опасениями руководства компартии по поводу того, что действительно сформируется правительство в изгнании.

После 1926 года сопоставимым по значимости для русской эмиграции событием стало оглашение Пражского манифеста (программного документа Комитета освобождения народов России) в 1944 году, то есть спустя 18 лет.

Что можно сказать о результатах работы Российского всезарубежного съезда? Первый момент – ему не удалось объединить всю политическую эмиграцию. Не то что левые и эсеры, но даже кадеты оказались в оппозиции. Конечно, отдельные представители левых партий съезд поддерживали. Например, В. Л. Бурцев, который выступал в качестве одного из аккредитованных корреспондентов. Второй момент – как такового правительства в изгнании создать не удалось. В качестве вождя был избран великий князь Николай Николаевич, который к предложенной должности отнесся достаточно индифферентно. Великий князь Кирилл Владимирович, объявив себя императором в изгнании, отколол часть правых политических деятелей.

Нужно упомянуть и тот факт, что многие участники Российского всезарубежного съезда зачастую колебались, поскольку ряд казаков поддержал идеи «самостийности» и отделился от съезда. То есть о единстве мнений говорить не приходится.

Спонсорами съезда выступали торгово-промышленные союзы и люди, у которых часть капитала оказалась за границей или которым удалось вывезти средства из России. Они профинансировали организацию форума в достаточно дорогом отеле «Мажестик» и приезд многих участников из других стран. Однако среди спонсоров тоже возникали трения – и некоторые решили выйти из состава организаторов съезда.