Недостреленный [СИ, с илл.]

https://ispecspb.ru/assets/ispec/public/magazines/Мир_экономики_и_права/2013/Мирэкономики_и_права_11–12/Ратьковский_47-55.pdf

И. Ратьковский. Хроника белого террора в России. Репрессии и самосуды (1917–1920 гг.)

https://www.litmir.me/br/?b=562107&p=1

И. Ратьковский. Хроника красного террора ВЧК. Карающий меч революции.

https://www.litmir.me/br/?b=600429&p=1

В июне в Москве совсем потеплело. Хорошо, что я еще пару недель назад в конце мая перешёл на летнюю форму одежды. Даже в распахнутой шинели и в сдвинутой на затылок папахе ходить стало жарковато. У Лизы нашелся непроданный и так и не обменянный в Петрограде на еду летний пиджак её погибшего мужа. Светлый, из однотонной ткани желтовато-коричневого оттенка, этот однобортный пиджак даже не сильно контрастировал с моей выцветшей и застиранной военной формой. Пиджак был мне немного свободен по фигуре и по местной моде с достаточно длинными полами, но так даже лучше, так как под ним я хотел скрытно носить оружие, чтобы оно не стесняло движения. Это вроде бы позже, после революции, уже во время НЭПа, вошли в моду короткие кургузые пиджачки в клеточку и зауженные брюки, а пока одежда выглядела строго и солидно.

Вот это затруднение с ношением оружия и задержало моё переодевание. В карманах шинели я носил наганы, с пиджаком так-то не поносишь. Засунутым за пояс револьвер носить неудобно. После штурма особняка анархистов у меня появились две кобуры и портупея, вот из них-то я долго и пытался соорудить что-то вроде наплечной кобуры под пиджаком для моего браунинга и открытую кобуру на пояс для нагана. Ну, что-то приемлемое у меня всё-таки получилось: браунинг не мешал двигаться, висел слева, хорошо доставался правой рукой из кобуры и не был заметен, а наган на поясе был скрыт полой пиджака и легко выхватывался из открытой кобуры.

После раскрытия штаба савинковцев в Молочном переулке и схватки с его дежурным мне достался нож, по виду настоящий финский: без гарды, на острие небольшой скос, с деревянной рукояткой, утолщённой в середине и с "навершием" в виде однобокой шляпки небольшого широкого грибка. Нож хорошо лежал в руке при обычных режущих действиях, и я случайно открыл, что, чуть сместив нож вперёд, конец рукоятки "грибком" удобно упирается в ладонь. Из остатков кожи от револьверных кобур сделал ножны и долго ломал голову, куда бы их пристроить. На пояс почему-то не хотелось, может быть, в рукав? За голенищем сапог носить не выйдет из-за отсутствия таковых. В итоге решил пока повесить ножны на портупею наплечной кобуры, но, в отличие от браунинга, с другой, с правой стороны – ремни кобуры охватывали под пиджаком оба плеча на манер рюкзачка.

Сходив на Сухаревку, я приобрёл за небольшие деньги ношеную солдатскую фуражку с овальным следом спереди от снятой царской кокарды. Это была по нынешним временам обязательная деталь одежды. Без головного убора ходить здесь считалось чуть ли неприличным. Рабочие и мастеровые использовали кепки, бывшая буржуазия, интеллигенция и образованные горожане носили на голове котелки или обычные шляпы, военные, инженеры, студенты и гимназисты ходили в форменных фуражках, бывшие купцы и некоторые мещане с ремесленниками носили по старой моде картузы – что-то вроде фуражек с очень высоким околышем, приезжавшие в город крестьяне также имели картузы либо шапки, похожие на колпаки или высокие шляпы с маленькими полями. Женщины покрывали голову платками, а зажиточные горожанки украшали себя разнообразными шляпками. У Лизы тоже была такая небольшая шляпка, которая ей удивительно шла.

Приобретённую фуражку я обварил кипятком и тщательно постирал, ещё не хватало вшей от бывшего хозяина подхватить, особенно тифозных. Учитывая катастрофическое состояние медицины при местной разрухе и отсутствие многих необходимых лекарств, болеть было никак нельзя. Приходилось тщательно соблюдать гигиену, тратиться на недешёвые в местных условиях мыльные средства и мыть ими руки, пить только кипяченую воду, не пить и не есть из общей использованной посуды, и тому подобное. Лиза не возражала, она и сама по себе чистоплотна, а после моего обсуждения с ней медицинских профилактических целей полностью со мной согласилась.

Как-то раз в одном раскрытом воровском доме среди вороха награбленных вещей обнаружился, как ни странно, баян. Небольшую часть вещей опознали недавно ограбленные владельцы, не нашедшие хозяев потребительские товары были сданы в госторговлю, а баян, оказавшись никому не нужен, так и стоял у нас в уголовно-розыскной милиции. В начале века этот инструмент только начал завоёвывать признание профессиональных музыкантов, и для гармонистов он был малопригоден и не так удобен, имея совсем другой музыкальный строй и гораздо большее количество кнопок, а народную музыку можно проще играть на гармони и без полного набора полутонов, как в баяне.

Я же в далёком отсюда, считай хоть вперёд, хоть назад, детстве ходил в музыкальную школу по классу баяна – как дедушка в шутку выразился про меня родителям: "если что, на свадьбах играть будет, и накормят, и нальют". Как же мне это не нравилось – ходить в музыкалку (когда все остальные школьники после школы могли заниматься чем хочешь), играть на домашних заданиях разные этюды. И сваливал, бывало, с музыкальных уроков. "И ладно бы, — думал я, — на гитаре играть, это бы солидно смотрелось, а то – баян…" Музыкалку я домучил, музобразование позволило легче освоить гитару, чем я и пользовался в молодые годы, рисуясь перед девушками. Только вот голоса у меня хорошего не было, так что "звезды" из меня не вышло, только так, на природе или в тусовке побренчать, да хором попеть известные всем песни.

Вот уж не знаешь, где найдёшь, где потеряешь. Как же я сейчас обрадовался старому знакомцу из забытого детства семь с лишним десятков лет назад, ну или более полувека вперёд. В свободные минутки стал в милиции вспоминать упражнения и гаммы, играть простенькие этюды. Розенталь, будучи как-то не в духе, выдал:

— Слушай, Кузнецов. Заканчивай ты свои кошачьи вопли, сил моих нет. Забирай эту шарманку себе и дома соседей распугивай.

Так у меня кроме новой одёжки и оружейной амуниции случилось и ещё одно неожиданное приобретение. По местным меркам мы с Лизой были далеко не бедными: у нас были смены не прохудившейся одежды на зимний и летний сезоны, баян и главное богатство – Лизина швейная машинка. А с соседями по квартире, которых мы "уплотнили", у нас Лизой отношения и так не сложились. Причин было достаточно: мы "служили власти хамов и большевиков", работали в милиции и "общались со сбродом и уголовниками", я вообще был весь из себя "небритая солдатня", и, наконец, мы вселились в их квартиру, в чём я их, кстати, понимал, мне бы такое тоже не понравилось бы. Тут даже Лизина воспитанность не помогла улучшить наши соседские отношения с уровня косых взглядов и со сдержанно-высокомерных ответов на наше "доброе утро". Возможно, соседи втайне мечтали, что придут либо немцы, либо англичане, и выметут большевиков, но в этом им можно было только посочувствовать. Ну да пусть, мышьяк в еду и соль в чайник на кухне не сыпят, и ладно.