Виктор Душнев - Ангелы плачут над Русью

— Там сохатых много, — похвастался своей осведомлённостью Демьян. — Мяса много...

Проехали ещё чуть, и Сова замер:

— Стойте! Вон огонь! Татары!

— Ну и глазаст! — снова подивился Тяпка. — Я будто звёздочку малую вижу.

— Не звёздочка то, а костёр, — пояснил Сова. — На Усманке, где мы недавно были, только повыше.

— Недалеко от этих мест я когда-то воевал с татарами, ещё при князе Святославе Ивановиче Липецком, царствие ему небесное, — перекрестился Демьян. — Мы тоже были на Усманке, но, наверно, с другой стороны.

— А вон ещё костёр, — указал пальцем Сова. — И вон...

— Что-то слишком близко они друг от друга расположились, — усомнился Тяпка. — Где же им скот выпасать?

— Небось близкие родичи, — предположил Демьян. — Вместе-то и обороняться, и грабить легче.

Тяпка приказал:

— Всё, хватит, поехали назад, и как бы теперь на их дозоры не нарваться.

— А мы Усманку перейдём и по той стороне поскачем, — предложил Сова.

Скоро всадники остановились на берегу небольшой речушки. Перешли её и густым намётом поехали в обратный путь. Ближе к лагерю опять вернулись на свой берег, пустили коней шагом.

— И всё-таки не понимаю, как можно без хлеба жить, — ни с того ни с сего покачал головой Сова.

— Ты об чем? — не врубился Тяпка.

— Да об северных людях. Хлеба нет, лета нет... Как же жить без хлеба и без лета?!

Демьян пожал плечами:

— Живут, однако.

— И не замерзают?

— Они в оленьи шкуры одеваются, — пояснил Демьян. — Шубы себе из оленьих шкур шьют.

— А ты откудова знаешь? Ты там был?

— Мне один новгородец рассказывал.

— А можа, он брехал!..

— Кто брехал? — выехал из темноты навстречу лазутчикам Кунам. — Вас за поприще слышно! Не привели часом за собой татар?

— Не-е... — невольно оглянулся Демьян. — Да понимаешь, Сова не верит, что на Севере, где нету лета, люди живут и что питаются они только мясом...

— А ну замолчи! — перебил атаман. — О деле говорите!

— Два юрта мы нашли, — похлопывая коня по морде, словно благодаря за службу, ухмыльнулся Тяпка. — Можно брать хоть сейчас.

— К рассвету управимся?

— Должны! Они ж сонные. И недалеко...

— Ладно, — кивнул Кунам. — Глотарь! Кликай людей!..

Быстрые на подъём разбойнички за считанные минуты были готовы к выступлению. Атаман скомандовал трогаться, и Тяпка с Демьяном и Совой повели отряд.

К первому юрту подошли без шума. Быстро перебили мужчин, захватили полон, добычу, коней и овец. Почти так же легко расправились со вторым юртом и, довольные, уже при свете дня скрылись в лесу.

Демьян заарканил молоденькую татарку.

«И таких красавиц они убивают!» — подумал.

Женщина была небольшого росточка, очень ладная и крепкая, словно орешек. Скуластое личико, нежные, по-детски припухлые губы, тонкий прямой носик, небольшие чёрные, бархатные глаза, густые будто мех соболя брови, почти сросшиеся у переносицы.

— Ну и девка! Отдай её мне, Демьян! — уставился на полонянку Тяпка.

Татарка, прикрывая лицо, испуганно юркнула за спину Демьяна.

— А ну не балуй! — крикнул Кунам. — Это Дёмкина добыча!

— Батя! Да она мне нравится! — пробасил Тяпка.

— Я те в обчей добыче не батя! — вытянул кнутом сына по спине атаман. — Пёс паршивый! Забыл старинный завет гостеприимства? Демьян — наш дорогой гость! Даже если б девку не он добыл, а ты, я отдал бы её ему! — И ещё раз прошёлся по плечам парня кнут.

— Прости, атаман! — падая на колени, взмолился Тяпка.

— То-то же, негодник! — сворачивая кнут, погрозил пальцем Кунам. — Гля, скока этих девок! Выбирай любую! Пошёл прочь!

Тяпка вскочил и, втянув голову в плечи, поспешил скрыться с глаз отца. Он выбрал себе другую смазливую татарку и, ухватив за волосы, потащил в лес — подальше от посторонних очей. А Демьян легко, как котёнка, поднял свою пленницу и... тоже понёс в лес.

Татарка крепко прижалась к груди Демьяна и дрожала всем телом как осенний лист.

— Ну не трясись, не трясись, я тя не обижу, — успокаивающе говорил Демьян, не уверенный, понимает она или нет. Хотя, наверное, ласку понимают без слов.

Оглядевшись кругом, парень поставил женщину на ноги. Снял зипун, постелил на мягкую траву. Татарка покорно опустилась на колени и от стыда закрыла лицо руками. Демьян отнял её руки, наклонился и поцеловал в губы.

— Как зовут тебя, красавица?

Женщина испуганно открыла глаза.

— Не понимаешь? — почесал затылок Дёмка. — Ну вот меня Демьяном зовут, — ударил ладонью в свою грудь.

— Дэманом, — повторила татарка.

— Демьян! Поняла?

— Дэмян, — произнесла более верно.

— Ну вот видишь, какая смышлёная! — похвалил пленницу Шумахов. — А тебя?

— А тэбя?

Шумахов засмеялся:

— Да не повторяй ты за мной! Вот незадача... Я — Демьян! — снова ткнул себя в грудь. — А ты? — ткнул её.

И, кажется, поняла.

— Бултумай, — проговорила несмело.

— Бултумай? — кивнул Демьян. — Ясно — Маша!

— Базмаш? — вопросительно взглянула на него пленница. Потом покачала головой и твёрдо сказала: — Бултумай!

— Вот настырная! — мягко пожурил её Демьян. — Ну ладно, будь по-твоему, Бултумай! — И, потянувшись к ней, стал раздевать. Обнажил упругую грудь, жарко поцеловал и... провалился в почти беспамятство. Опомнился только, когда его окликнули.

— Дёмка, атаман зовёт! — услышал голос Руса.

— Щас! — Демьян сунул татарке одежду: — Одевайся. Меня атаман требует...

— Мы в новый набег, — уже сидя на коне, сказал Кунам. — Собирайся скорей.

— Я не поеду, — буркнул Демьян.

Кунам вспыхнул. Неповиновение своих людей он пресекал быстро и сурово, однако на Демьяна его власть не распространялась. И Кунам лишь хмуро спросил:

— Почему?

— А куда я Машку дену?

— Кого?! — удивился атаман.

— Ну её вот, — показал на татарку Демьян.

— Да хоть куда. Хоть в расход!

— Что-о? — заслонил собой полонянку парень. — Она моя!

— Чудак! — фыркнул Кунам. — Да кто ж её отнимает? Не хочешь ехать — не надо, только от второго захода ничего не получишь.

— А мне и от первого, кроме неё, ничего не надо! — прижал к себе женщину Демьян.

— Околдовала татарка, — сочувственно промолвил атаман. — Ну тогда оставайся с обозом, будешь за старшого. Или тебе и этим заниматься некогда? — Кунам засмеялся, вызвав тем всеобщий хохот.

— Некогда! — обозлился Демьян.

— Ладно, — пожал плечами Кунам. — Продолжай, стал быть, любоваться своей косоглазой. А за старшого останешься ты, Рус. Я тебе свою долю добычи отдам.

Рус сердито засопел, но перечить отцу не посмел.

Разбойники ускакали, а Демьян... Демьян словно сошёл с ума. Не отходил от татарки, будто привязанный, ловил каждый её взгляд, каждый жест. И не только её красота, а и трогательная, хрупкая беззащитность совсем покорили парня. И, невзирая на внешнее несходство, Бултумай очень напоминала Демьяну Марию.