Виктор Душнев - Ангелы плачут над Русью

— Машенька, родная, — шептал витязь. — Ты вернулась ко мне, только в ином обличье и некрещёной. Ну ничего, я упрошу отца Максима окрестить тебя, и тогда мы повенчаемся...

Да и Бултумай точно забыла недавнее горе и гибель сородичей, ласково обнимала русского воина и что-то нежно мурлыкала себе под нос, повторяя:

— Дэмян, Дэмян...

— Милуешься?

Дёмка вздрогнул и оглянулся. Рядом стоял Рус.

— Да-а, — покачал головой Рус. — Дело у вас и впрямь сурьезное, какой уж тут поход! — Замялся. — Ты это...

Я чё сказать-то хотел...

— Ну говори, чё хотел, — улыбнулся Демьян.

— Да ты на братца мово не дюже обижайся. Тяпка он хоть и с дурью, но малый добрый.

— А я и не обижаюсь! — рассмеялся Демьян. — Все вы тут добрые, только в лесу малость поодичали.

— Эх-х! — заломив шапку, озорно уставился Рус на Бултумай. — Правда, ну и баба! Я отродясь такой не видал. Вот все говорят, что татарки не больно-то хороши, а эта...

— Ну будя, будя! — перебил приятеля Демьян. — Неча пялиться! Я, брат, окрестить её хочу, а посля обвенчаться.

— Во даёт! — разинул рот Рус. — Ну, пропал парень...

К вечеру следующего дня, с шумом и гамом, в лагерь возвратилась Кунамова ватага. Привели новый полон, коней, овец, навезли барахла, и до ночи из-за близлежащих кустов слышались крики и плач насилуемых пленниц. Демьян ни на шаг не отпускал от себя Бултумай, и атаман наконец не выдержал — расхохотался.

— Ты с ней и на воинский совет таскаться будешь? Да оставь её где-нибудь.

— Ну уж нет, — возразил Демьян. — Вместе нам с Марией как-то спокойнее. А на совете она не помешает и тайны никакой не выдаст, потому как речи не знает нашей.

— Ты, я гляжу, ей уже и имя православное дал! — удивился Кунам и перевёл разговор на другое: — Слушай, а у нас не только татарские девки в плену, но и русские изменники. — Атаман повернулся от костра в темноту и махнул рукой.

— Рвач!.. — оторопел Демьян. — Это ж предатель и злейший враг наш... — Забыв про Бултумай, бросился к Рвачу. — Да его задушить мало! Его разодрать между деревьями пополам мало!..

— Погодь, парень! — загородил собой пленника Кунам.

— Да что ж годить-то?! — едва не заплакал Демьян.

— Сядь, кому говорят, да держи свою зазнобу покрепче, а то ребятки уже облизываются. Послушай, там ещё татары...

— К лешему татар! — орал Демьян. — Я давно добираюсь до этого выродка! Это он повинен в гибели нашего князя Святослава! Атаман, отдай мне его!..

— Да отдам, отдам! — разозлился Кунам. — Ты выслушать можешь?

К Дёмке подбежала татарка, испуганно прижалась к груди. Он обмяк и послушно позволил ей отвести себя от костра.

— То-то, — облегчённо выдохнул атаман и, помолчав, сказал: — Мы ведь, понимаешь, и хотели прибить его там, на месте, у мурзы поганого, у которого он гостевал. Но только я замахнулся саблей, а он как заревёт: мол, не убивайте, я русский и вам пригожусь! Я опустил саблю и приказал связать его и пока не трогать. А по дороге спрашиваю: «Чем же ты мне, боров, пригодишься? Человечину я не ем, не соблазнишь, хоть ты и жирный. А больше на что можешь сгодиться?» А он и отвечает: «Твоим друзьям туго!» — «Каким друзьям? — удивляюсь. — Мои друзья вроде со мной!» — «А князь Липецкий тебе не друг разве? — скулит. — Он щас без толку Воргол осаждает, потому что не знает слабых мест в воргольском кремнике. А я знаю и могу показать». Во как, понял?

— Князь Александр сражается, а я тут прохлаждаюсь! — схватился за голову Демьян.

— Не, ну ты ж не ведал, — развёл руками Кунам. — Не суетись, подсобим мы князю. Слушай, а что этот пёс у татар делал? Небось подбивал Ногая Русь воевать?

— Ты что в Орде делал, гад? — скрипнул зубами Демьян. — Говори, сука!

— Я... это... выполнял задание князя Олега... — пробормотал Рвач.

— Какое задание?

— Ну... это... чтоб Ногай подсобил...

— Новый набег на Русь выпрашивал у него?! Атаман! — побледнел Демьян. — Вот что он делал в Орде! Этот пёс время волынит, смерть свою оттягивает! Ох и хитёр, змей! Он был уже у нас, в руках у палача, но отживел гад, уполз. Он и от вас замыслил уйти! Рвач — убийца князя Святослава, и его место на макушке дерева. Казнить его! Разодрать между деревьев!..

— Казнить! Казнить! — загомонили разбойники.

Кунам поднял руку. За ним было последнее слово.

Рвач — даже при свете костра было видно — задрожал всем телом. Атаман подождал, пока толпа успокоится, и спросил:

— Ты правду сказал, Демьян?

— Всё, как есть, без утайки! — горячо ответил Шумахов. — Рвач — злейший враг липецкому народу, прихвостень супостата Олега и убийца нашего славного князя Святослава!

— Я не убивал! Не убивал! — рухнул на колени Рвач и на четвереньках пополз к атаману.

— Ты подослал наймита, а это даже подлее, чем если б убил сам! — выкрикнул Демьян.

— Я не виноват!.. Я не виноват!.. — бормотал Рвач, хватая за ноги Кунама. — Это Олег Воргольский во всём виноват!..

— Пшёл прочь! — пнул предателя в лицо атаман и повернулся к разбойникам: — Вздёрнуть его, как Демьян сказал!..

Через десять минут на верхушках двух елей раскачивались две окровавленные половины тела воргольского боярина. Разбойники спешно снимали лагерь, торопясь на помощь князю Александру.

— Татарок побить! — приказал Кунам. — Обоз готовить к отправке домой.

— Зачем их убивать? — неожиданно вступился за полонянок Демьян. — Невелика доблесть для мужчин!

— Убить их надо хотя бы затем, чтоб не рожали врагов наших! Каждая татарка родит несколько будущих воинов, которые, когда вырастут, начнут грабить русские селенья!

— Этим ты ига на нашей земле не остановишь, — возразил Демьян. — И не с бабами сражаться надо, а в честном бою заставлять врага бояться нас и считаться с нами! Да и не по-христиански это!

Кунам усмехнулся:

— Ну, ты прямо как князь заговорил! И что предлагаешь? Отпустить?

— Отпустить, — твёрдо промолвил Шумахов. — Это будет и по-христиански, и по-русски!

Атаман долго молча смотрел на молодого витязя, наконец усмехнулся:

— Ну ладно, будь по-твоему... — И в сторону: — Тяпка! Ослобони полонянок!

— Чё?! — разинул рот Тяпка.

— Ничё! Пущай идут на все четыре стороны. — И подмигнул: — Так надо. Военная хитрость.

Некоторое время всадники держались рядом с обозом, но телеги тащились медленно, и нетерпеливый Демьян взмолился:

— Атаман! Бросаем обоз! Наши там бьются, а мы...

Кунам кивнул:

— Угу. Пора. — И старшему обоза: — Езжайте правым берегом Воронежа, лесом, прямо в Поройскую пустынь. А там уже и до нашего, — ухмыльнулся, — дома рукой подать. Мы же поскачем к Тешеву монастырю, перейдём Дон — и на Воргол. — Повернулся к Демьяну: — Слышь, ты бы свою Машку в обозе оставил. Не боись, ребята не тронут. А уж после Воргола окрестим её и вас обвенчаем. В пекло-то брать девку опасно.